Анастасия Анфимова - Лягушка-путешественница

— А мне её ещё в Радл отправлять.

«Значит, этот козёл не рассказал команде о сапфирах, которые наставник должен выдать за моё благополучное путешествие», — решила пассажирка.

— Жаль, хозяин, что ты уже женат, — почти шёпотом проговорил кто-то из матросов. — А то бы… Породниться с таким родом.

— Да, — завистливо вздохнул Картен. — Древняя имперская знать. Это не наши советники или вожди горцев. Там одних сенаторов хоть ложкой греби. Даже один Генерал имеется…

«Угу, только тебя мне в мужья и не хватает, — усмехнулась девушка. — После охотника Глухого Грома целый капитан дальнего плаванья! Но морячки то каковы? Мою рыбу жрут и на меня же гадят!»

Она уже успела привыкнуть к человеческому двуличию, но сталкиваясь с ним, всякий раз с трудом сдерживала слёзы.

— Спать идите, — тоном отца-командира проворчал капитан. — Брег Калсаг, остаёшься до утра. Да гляди в оба! Кто знает, какие монстры прячутся в здешних глубинах?

Заскрипели ступеньки, стукнула дверь каюты.

— Пойдём в трюм, Мулмин, — громко зевнул Нут Чекез. — У нас с тобой нет такого одеяла, как у хозяйской подружки. И пусть тебе приснятся все шлюхи Канакерна.

— Уж лучше одна Юлиса, — со смехом отозвался приятель. — Как представлю, что она на мне сверху скачет…

— Не думай об этом, — дружески посоветовал собеседник. — До добра не доведёт.

— Кто знает?

Проходя мимо её закутка, матросы замедлили шаг. Девушка тихо посапывала, словно во сне, только сжимавшая рукоятку кинжала ладонь слегка вспотела.

— Плохо, что та рабыня умерла ещё до Мараканы, — вздохнул Мулмин. — Слышь, а чего это хозяин только одну девку взял?

— Дорого, — усмехнулся Нут Чекез. — Матиканец Брюхан караван в Империю собирал, вот и скупил всех рабынь, которые хоть немного на людей похожи. Картен ту вирунку у него из-под носа увёл. Кто же знал, что она больной окажется?

— Зато тут хозяину повезло, — усмехнулся собеседник. — Хороша девка. Высокая, мне такие нравятся. А смелая какая! Я чуть не обгадился под лавкой, когда эти чудища, касатки из-под воды выскакивать стали.

Они ещё что-то говорили, но Ника уже не смогла различить слов, да и не пыталась, переваривая услышанное.

Надо же, как Картен заботится о своих подчинённых. Даже рабынь в плаванье берёт, чтобы бедные матросики не заскучали без женской ласки и внимания. Жаль, в этот раз товар не качественный попался. Девушку передёрнуло от отвращения. Вот и первое зримое проявление той новой, рабовладельческой реальности, куда несёт её по воле волн и собственной глупости.

Внезапно пришло в голову, что она почти два месяца болтается по морю на этом корыте, но до сегодняшнего дня ни разу не слышала о какой-то умершей невольнице. Неужели, моряки так искусно скрывали это от неё? Но зачем?

Поразмыслив, Ника пришла к выводу, что не больно-то она и прислушивалась к их разговорам. Сначала всё внимание занимали впечатления от путешествия по незнакомым местам. Изголодавшийся без информации мозг с радостной жадностью впитывал новые образы.

К тому же, твёрдо помня одно из главных наставлений названного папаши, девушка всеми силами старалась отделить себя от команды, выстраивая незримую стену между собой и матросами. Учитывая устоявшуюся недоверчивость и глубоко запрятанный страх перед таким количеством мужчин, соблюдать такую дистанцию оказалось очень легко и даже комфортно. К тому же, сами мореходы, узнав о происхождении пассажирки, держались вежливо и подчёркнуто предупредительно.

А потом пришёл шторм, отбросивший их судно к Змее, жажда, голод, матросский бунт. Жертвой которого она не стала лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств. Так что только теперь и то совершенно случайно она узнала о некоторых аспектах местного моряцкого быта.

Ника легла на спину и положив под голову руки, уставилась в ясное, покрытое густой россыпью звёзд, небо. «Скорее всего, меня ждёт ещё много таких же неприятных открытий. Поэтому надо не расслабляться, а слушать… в три уха и смотреть в четыре глаза. Жаль, столько у меня нет». С этой мыслью она и заснула.

На канакернском корабле и в аратачском стойбище рабочий день начинался с восхода солнца. Хмурая пассажирка, зачерпнув кожаным ведром забортной воды, торопливо умылась, с отвращением размазывая по лицу застарелую грязь. Морская вода давала лишь мимолётное ощущение чистоты и Ника в который раз с ностальгией вспомнила многочисленные ручьи и озёра земли аратачей. Остатки вылила себе на ноги, а когда стала обуваться, обратила внимание на четырёх, кучковавшихся на носу, матросов.

Она недоуменно посмотрела на рулевого. Закутанный в лохмотья Брег Калсаг радостно скалился беззубым ртом, щурясь, словно сытый персидский кот.

— Облако, госпожа!

— Что? — вскинула брови девушка. — Какое облако?

— Вот и мы гадаем, какое, — отозвался моряк.

— Земля!!! — дико закричал с носа Тринит Версат. — Земля! Это же земля!

Подхватив второй мокасин, Ника устремилась к ним, позабыв обо всём на свете.

— Где?!! — ревел сзади Картен.

Пассажирка всё же опередила его, первой взлетев на небольшую носовую палубу. Огромный огненный шар светила величаво поднимался над тёмной поверхностью, покрытой мелкими, еле различимыми зубчиками.

Широко расставив босые ноги, капитан воздел руки к небесам:

— Слава Питру, Нутпену, Яробу и всем бессмертным богам!

Потом утробно, во весь голос рассмеялся, скомандовав:

— За вёсла садитесь скорее, мужи Канакерна! Корабль быстрокрылый достиг берегов Версиума! Много опасностей ждёт впереди, но я верю, скоро обнимем мы жён и детей наших, братья!

«Да он поэт», — усмехнулась девушка, а матросы, радостно гомоня, устремились к лавкам.

Услышав шум и крики, те, кто ночевал в трюме, повалили на палубу, где приятели тут же сообщили им радостную новость, от чего образовалась небольшая толкучка. Только что проснувшиеся изо всех сил вытягивали шеи, стараясь рассмотреть вожделенный берег.

За это время купец успел обуться, одеться, выпить кружку воды, принесённую заботливым Пустом, и проследовал на корму, откуда донеслось его грозное рычание.

— Ну, что столпились, как деревенские дурни у заезжего балагана? Земля к вам сама не придёт. За вёсла, живо!

Потом обернулся к Нике, которая торопливо закрепляла грязные волосы заколкой.

— Госпожа Юлиса, идите на нос. У берега могут быть рифы.

Довольная тем, что ей тоже нашлось дело, не связанное со стряпнёй, та послушно проследовала на пост.

За спиной послышались звуки команд, задребезжала металлическая дощечка, и вёсла дружно ударили о воду.

Ника стояла, обняв одной рукой толстый брус киля. Вдруг рядом с противным криком пролетела какая-то птица.

— Чайка! — восторженно закричал Нут Чекез. — Видите, чайка!? Это берег!

Довольно улыбаясь, девушка шумно втянула воздух, различив в привычном аромате моря смолистый запах леса. Солнце неторопливо поднималось, открывая взору мореходов полого уходивший к горизонту берег, поросший тёмно-зелёным лесом.

Странное, неизвестное ранее чувство переполняло душу. Здесь была гордость за то, что смогла вынести дальнее путешествие, неожиданно оказавшееся полным невзгод и лишений. С другой стороны, она испытывала будоражащее предвкушение чего-то нового, ранее неизвестного, быть может странного или даже страшного.

«Интересно, сколько километров прошёл наш корабль? — внезапно подумала Ника. — Тысяча? Две?»

Девушка хмыкнула. Оказавшись в этом мире, она уже привыкла мерить расстояние в дневных переходах. А если так считать, то оставшийся за плечами путь оказывался колоссальным.

«Несколько часов лёта на авиалайнере или пара дней на автомобиле», — усмехнулась Ника, вспомнив прочитанную в детстве книгу. Там автор писал, что большую часть своей истории человечество оставалось рабом расстояний. Освоив земледелие, люди получили надёжный источник питания, зато оказались намертво привязаны к одному месту, которое покидали редко и только при чрезвычайных обстоятельствах. Вот почему мир большинства наших предков оказывался очень узок, ограничиваясь окрестностью города или деревни. Всё, что располагалось дальше, уже подёргивалось туманом неизвестности, флёром загадок и легенд, сгущавшимся по мере отдаления от знакомых мест.

Мало кто из жителей 21 века знает, как устроен адронный коллайдер. Но им известно, что он существует. Не все побывали в Антарктиде, но всем известно, что она есть.

Возможно, в этом знании и было основное различие мировоззрения её и местных жителей, хоть аратачей, хоть моряков Картена.

— Что впереди, госпожа Юлиса?! — прервал философствование девушки недовольный голос купца.

Встрепенувшись, та окинула взглядом море. Но не заметила ничего подозрительного. Волны медленно накатывали на широкий песчаный пляж, упиравшийся в заросли кустарника, переходившего в смешанный лес. И нигде никаких следов человека.