Терри Гудкайнд - Восьмое Правило Волшебника, или Голая империя, книга 2
— Но общепринятая благопристойность требует, чтобы мы снисходительно относились к заблуждениям людей, с которыми мы общаемся.
— Нет ничего дороже жизни. В ваших головах все смешалось, и даже жалеть вы умеете как-то странно. — Каждый вздох по-прежнему давался Ричарду с трудом, так что он ни на минуту не мог забыть о яде, которым травили его бандакарцы. — Но вы это частично осознаете. Сознательное, преднамеренное действие людей Имперского Ордена — убийство. Оно забирает непередаваемую ценность жизни у другого. Убийцей человек становится, когда он убивает другого, не защищаясь, а по своему низменному желанию. И тогда он лишается права на собственную жизнь. Пощадить подобное зло означает согласиться с ним. И тогда убийца вдвойне торжествует — и отняв невинную жизнь, и не расплатившись за нее собственной грешной жизнью. Пощада придает ценность жизни убийце и в то же время отрицает ценность жизни невинной жертвы. В таком случае жизнь убийцы признается более ценной, чем жизнь его жертвы. Это смена добра на зло. Победа смерти над жизнью.
— И потому, что Орден напал на вашу страну и убил ваших людей, вы собираетесь попытаться убить каждого живущего в Древнем мире? — громко спросил Оуэн.
— Нет. Орден — зло и для Древнего мира. Я не говорю, что все люди из Древнего мира злые, просто им не посчастливилось, что они родились в месте, которым правили злые люди. Некоторые активно поддерживают своих правителей-злодеев и становятся на сторону зла, но далеко не все. Многие из народа Древнего мира также жертвы правления Имперского Ордена и очень страдают от его жестокости. Многие борются за освобождение от его тирании. Как мы уже говорили, многие рискуют жизнью ради того, чтобы освободиться от этих злодеев. Мы сражаемся за то же — за свободу. Здесь не нужны те, кто борются за свободу. Мы же верим в ценность отдельной жизни. Это означает, что если кто-то живет в Древнем мире, то мы не будем огульно считать его своим врагом. Таким его могут сделать лишь его собственные убеждения и поступки. Но не заблуждайтесь — многие люди активно поддерживают Имперский Орден и участвуют в его кровавых делах. Они должны за это расплатиться. Орден должен быть уничтожен.
— Уверен, вы должны пойти на какой-нибудь компромисс, — промолвил один из мужчин постарше.
— Надеясь на него, человек идет на соглашение с нераскаявшимся злом, позволяет ему запустить в себя когти и выпустить яд. День ото дня яд будет течь по венам, пока наконец не убьет, — возразил лорд Рал.
— Ну, это слишком сильные чувства, — возразил человек. — Лишь упрямство, препятствующее конструктивному подходу. Всегда есть место для компромисса.
Ричард ткнул его в грудь большим пальцем.
— Вы решили дать мне яд. Он убивает меня. Отрава в моей крови — несомненное зло. Как, по-вашему, я должен найти компромисс с ядом?
Никто не ответил.
— Компромисс уместен при разрешении спора между двумя сознательными сторонами, которые разделяют общие этические ценности и уважительно и честно относятся друг к другу. В вопросах этики или истины не может быть компромисса. Соглашаясь с убийцами — а, судя по тому, что вы утверждаете, дело обстоит именно так, — вы уравниваете их с собой, и тогда никто не может оказаться прав. Ваша вера говорит, что вы не лучше, чем они. Более того, они убеждены в том, что должны пытать, насиловать или убивать вас. И это с точки зрения их этики нормально. Вы убеждены, что имеете право жить свободными от насилия с их стороны. Так говорит ваша этика. Но почему вы думаете, что убийцы будут следовать вашей этике, а не своей? Этический компромисс невозможен, поскольку он отрицает концепцию правильного и неправильного. Он говорит, что все равны, желания всех людей равноценны, и каждый должен стремиться к поддержанию компромисса. Как вы сможете найти его с теми, кто истязал, насиловал и убивал людей? С теми, кто, вероятно, насиловал тех, кого вы любили? И скольких из ваших семей еще убьют? В этой ситуации нет и не может быть этической равноценности, поэтому здесь не может быть компромисса. Только самоубийство! Даже когда вы просто выдвигаете предположение, что с подобными людьми возможен компромисс, вы даете им тем самым разрешение на убийство ваших близких, обрекая их на страшную смерть.
Большая часть мужчин были шокированы и испуганы тем, что с ними говорят столь прямолинейно. Похоже, они исчерпали свой запас пустых изречений. Многих затронули слова Ричарда, а некоторые даже вдохновились их прозрачностью. Ему показалось, что в глазах людей начал пробиваться свет понимания, будто они по-новому взглянули на известные им вещи.
Сзади к Ричарду подошла Кара и протянула сигнальный маяк. Он не был уверен, но, похоже, поверхность статуэтки стала более чернильно-черной, чем когда он ее видел в последний раз. Внутри фигурки песок продолжал сыпаться, образуя кучку в нижней ее части.
— Кейджа-Ранг расположил границу по этому перевалу, чтобы запечатать людей внутри. Он тот, кто дал вам название. Волшебник знал, что ваш народ не терпит насилия, и боялся, как бы вы не пали жертвой преступников. Он тот, кто помог вам изгонять их из вашей страны, чтобы вы могли вести мирную жизнь, к которой вы стремились. Именно этот человек рассказал вашим людям о проходе через границу, с помощью которого вы могли бы избавиться от преступников, если пожелаете.
Оуэн выглядел встревожено.
— Если этот великий волшебник Кейджа-Ранг не хотел видеть наш народ среди жителей Древнего мира, поскольку мы могли смешаться с ними и стать родоначальниками изначально неодаренного потомства, как вы это называете, то как насчет изгнанных нами преступников?
— Очень хорошо, Оуэн, — улыбнулся Ричард. — Ты начинаешь думать самостоятельно.
Оуэн улыбнулся в ответ. Ричард показал на статую Кейджа-Ранга.
— Вы видите, куда он смотрит? Это место называется Столпы Творения. Это смертельно горячее место, где нет ничего живого — земля там наполнена смертью. Граница, проведенная Кейджа-Рангом, проходит прямо по его сторонам. Когда вы выгоняли из своей страны людей через границу, то смертельные стены не давали им бежать в большой мир. У них оставался только один путь — в Столпы Творения. Даже имея воду и припасы и хорошо зная дорогу, пытаться пройти через долину, известную как Столпы Творения, — это безумие. Любого там ждет почти стопроцентная гибель. Но без воды и припасов, не зная местности, и того, как пройти через нее и куда идти у человека не оставалось ни одного шанса на спасение. Все, кого вы изгнали, смотрели в лицо безусловной смерти.
Люди уставились широко раскрытыми глазами.
— Тогда, изгоняя преступников, мы фактически казнили их? — сказал один из них.
— Правильно.
— Тогда этот Кейджа-Ранг обманул нас, — продолжил мужчина. — Он обманул нас, фактически заставив убивать тех людей.
— Вы думаете, это был ужасный обман? — спросил Ричард. — Ваши люди преднамеренно посылали заядлых преступников во внешний мир, где они могли грабить и убивать невинных людей. Вы осознанно освобождали жестоких людей от возмездия и создавали им такие условия, при которых невинные люди могли стать жертвами насилия. Вместо того чтобы предать убийц смерти, вы, на протяжении всей истории, помогали им убивать других. Вы были слепы, пытаясь отказаться от насилия, ведь это привело к тому, что вы на самом деле ему потворствовали. Вы сказали себе: «Не имеет значения, что произойдет с другими людьми, поскольку они не просвещенные, как мы. Мы лучше их тем, что стоим над насилием и безусловно отвергаем его». Если вы даже когда-то и задумывались об этом, то признавали людей, живущих за границами, дикарями, а их жизни менее ценными, чем ваши собственные. Так что, в полном соответствии с вашими благородными намерениями и целями, невинные люди могли бы расплачиваться своими жизнями за совершенные в Бандакаре преступления. Расплачиваться вместо жестоких убийц, которые родились и были воспитаны вами самими, в вашей свободной от насилия стране. Поэтому Кейджа-Ранг создал еще две границы, чтобы не дать изначально неодаренным преступникам проникать во внешний мир, не дать этим изгнанным из Империи Изгнанных убийцам причинять вред людям. Вы считаете себя благородными, потому что отвергаете насилие, но своими действиями вы подкармливали его. Только то, что сделал Кейджа-Ранг, положило этому конец.
— Всемилостивый Создатель! — Оуэн тяжело опустился на землю. — Все гораздо хуже, чем вы говорите.
Другие тоже были поражены до ужаса. Некоторые сели на землю, как и Оуэн, другие спрятали лицо в руках или отошли на несколько шагов.
— О чем ты? — спросил Ричард.
Оуэн посмотрел на него, его лицо было мертвенно бледным.
— Я рассказывал вам о нашей стране… о нашем городе и других великих городах? Что в моем городе мы все живем вместе и счастливы жить так? — Ричард кивнул. — Но это не совсем так.
