Ким Сатарин - Вторая радуга

Зять был уверен, что прондаг, как и любой предмет иного мира, в проход не пройдёт. Ольга — тоже. Константинову было всё равно, лишь бы людей изумить своим внезапным появлением в камзоле и высоких сапогах. Ермолай же здорово сомневался, что стоит брать с собой прондаг. Он боялся как раз того, что его удастся протащить в проход.

— Да не понесу я его с собой, в складе и брошу, — не унимался Лёшка. — Давай, Кутков, всё равно проход надо испытывать!

Едва Алексей исчез за отверстием, Леонид поднял его проекцию на уровень поверхности. Со стороны Камета проход был невидим, так что искать его Константинову пришлось бы по подсказкам друзей. К счастью, мысленная связь между ними сохранялась.

Подошедший неожиданно к голым археологам Алексей добился желаемого эффекта. Все застыли, как соляные столбы, а Лёша небрежно попросил одолжить ему прондаг, если найдётся свободный. Мол, его личные запасы как раз кончились. Тут из всеобщего ступора вышла Галка Хоменкова и завизжала, что прондаг ему брать нельзя, что сточеры после этого немедленно откроют врата в расщеп и обязательно полезут туда всем стадом.

— Нет, стадо сточеров под моими окнами — это не есть хорошо. Лучше обойдусь, — мигом перестроился Алексей.

Исследователи, все как один с раскосыми монголоидными лицами, смотрели на их перепалку без всякого выражения. Помахав им рукой, Алексей сделал несколько шагов, пригнулся — и оказался в Реденле.

— Ничего особенного, — доложил он возбуждённо, — как будто сквозь холодный душ проходишь. А с той стороны прохода абсолютно не видно.

— Можно, теперь я порулю? — попросила дочь шамана.

Она быстро направляла проход в один за другим знакомые ей миры, а ребята старательно запоминали возникающие при этом ощущения. Проходом управляли они все, это оказалось делом нетрудным. Повернули его и в расщеп и не преминули посмотреть на себя самих, на бессознательно лежащие в подземелье тела.

— А если сейчас пройти туда? — вслух спросил неизвестно кого Кутков.

— Ничего особенного. Будешь стоять рядом со своим бессознательным телом, только и всего. Никакого ущерба мирозданию. Можешь ухо себе отрезать, причём любому из тел. Но это можно сделать и без всяких погружений, ощущения будут те же самые, — ответил Константинов.

— Мирозданию ущерба никакого, зато какое алиби — тело лежит в "холодильнике", а ты в это же самое время грабишь банк, — засмеялся Ермолай.

— Интересно, а если ты, пройдя через проход в расщеп, попробуешь вернуться из погружения, то что из этого выйдет? — заинтересовалась Аникутина.

— Ничего не выйдет, — уверенно сказал зять. — Пройдя через проход, ты теряешь возможность погружаться и возвращаться. Ты как бы продолжаешь находиться в проходе, а в нём такие действия невозможны.

— Это значит, что я сейчас могу втащить своё тело сюда, и тем вообще себя намертво заблокирую?

— Ничего не выйдет, Ерёма. Себя ты через проход точно не втащишь. Две одинаковые матрицы внутри прохода немедленно сольются. Скорее всего — с полным уничтожением физического тела.

Они замолчали, вопросительно поглядывая друг на друга. Проход ставил определённые ограничения на пользование, и они понимали, что далеко не все ограничения им известны. Потом Ольга открыла мир жаркой пустыни и принялась гонять проекцию прохода по отдельным горам и группам скал.

— Пещеру ищу, — объяснила она свои действия. — Это мир Кудлаот, в нём существует только низшая растительность, а в пустынях вообще стерильно. Зато отсюда можно будет пробить "шахту" в Алатау-три. Надо только подобрать место, чтобы получилось не столь далеко от колодца.

Выбором они занимались довольно долго, неоднократно вылезая на поверхность и сравнивая ощущения. Наконец, нашли пещеру на склоне горы, скрытую от жгучих лучей и не очень глубокую. Все согласились, что до колодца должно быть недалеко, около пяти километров. Сегодня решили больше ничем серьёзным не заниматься, полученных впечатлений и так было в избытке. Вернулись в расщеп и разошлись, кто куда.

Впрочем, вскоре Ермолай вновь встретил Константинова возле компьютеров. Теперь здесь попадались даже любители исторического фехтования, которым ненавязчиво предлагали компьютеры в кабинках. Но просмотреть нужные файлы мастер не успел — пришла чёткая мысль от Лысого. Инге срочно требовалась помощь.

Они неслись по лестнице подземелья, стремясь не отстать от Ирки Пахомовой, девушки из группы Дружинкина. Дымный факел сыпал искры под ноги. На третьем ярусе девушка открыла неказистую дощатую дверь:

— Сюда! Садитесь или ложитесь, как угодно. Вас сколько?

Мастера разом посмотрели на Лёшку. Им предстояло труднейшее дело в двадцать третьем мире. Следовало вытащить девушку, которую проводникам не удалось вернуть в расщеп. Пока было непонятно, в чём там дело, но надеялись на них троих, на мастеров Радуги. Алексей пожал плечами — решайте, я готов на любой вариант.

— Если присутствие лишнего человека не критично, то нас — четверо, — решил Харламов.

Спустя секунду они уже сидели нагишом на сеновале, Ирка крикнула вниз, что привела спасателей и исчезла. К ним по лестнице поднялась наверх незнакомая женщина в платье до пят и платке на голове.

— Одевайтесь, — она открыла стоящий под наклонной крышей в углу короб и быстро начала бросать им одежду. — Ситуация такая: к Инге пристали солдаты местного феодала. Село наше вообще свободное, но почти все жители у него в долгах. Отрабатывают кто как, вот его люди и считают возможным своевольничать. Пристали крепко, хотели прилюдно по кругу пустить. Мы бы, конечно, не позволили, наших в трактире восемь человек, но Инга решила разобраться сама. При ней был неплохой нож, вот его она и пустила в ход. Полминуты не прошло, как она всех положила — шестерых мужчин в доспехах, с мечами. И это бы не проблема — ну, сопроводили бы её за околицу, чтобы погоню от села отвести, а там бы на глазах у всех вернули в расщеп — и пусть бы потом все считали, что в девку демон вселился, которого только молитвой удалось изгнать. Так она, когда резню закончила, увидев трупы у своих ног, умом тронулась…

Ермолай, уже надевший длинную рубаху до колен и портки, обматывал вокруг талии кушак. Он мрачно взглянул на Константинова.

— В контакт она вступает? — деловито спросил Лёшка, натягивая на ноги обыкновенные лапти.

— Бормочет что-то непонятное, но глазами по сторонам зыркает, кто приблизится, она сразу ножом играть начинает. К ней никто и подойти не решается. Все же видели, на что она способна.

— Значит, любой ценой увести её с улицы?