Раймонд Фейст - Дочь Империи

В самом деле, Текума был бы вполне доволен таким исходом. Ведь он бы достиг сразу двух целей: отомстить самой Маре за смерть Бантокапи и избавиться от Минванаби — человека, который представлял наибольшую опасность для маленького Айяки.

Не теряя времени на самобичевание, Мара немедленно стала прикидывать в уме, каким образом можно использовать эти сведения.

— А еще что тебе известно о Теани?

— Эту новость я узнал совсем недавно. Донесение получено прошлой ночью. — Аракаси приподнял плюмаж и укрепил его на своем шлеме, для чего наклонил голову, и очень тихо произнес:

— Мне известно, что эта куртизанка одаривает своей благосклонностью одного из высших офицеров. Властитель Минванаби это подозревает, хотя доказательств у него нет. Женщин у Джингу много, но она его фаворитка. Он не может долго обходиться без… ее талантов.

Мара смотрела на погребальный костер; память вдруг вернула ее в хаос пламени и тьмы, когда не остывший еще труп Вайо лежал у ее ног во внутреннем дворе дома. Властителя Минванаби сопровождала Теани. Джингу долго разыгрывал удивление, но его наложницу явно поразило присутствие Мары. Джингу тогда перемолвился несколькими словами с Шимицу, который несомненно был палачом Вайо, а Теани смотрела на командира авангарда Минванаби с уничтожающим презрением. Но отвращение распутной женщины к бравому офицеру не могло показаться чем-то заслуживающим внимания в тот момент, когда Мара до глубины души была потрясена гибелью Папевайо. Теперь это воспоминание тем более приобретало особый смысл, потому что недовольство Теани, по-видимому, повергло Шимицу в уныние.

— Как звать любовника Теани? — спросила Мара.

Аракаси покачал головой:

— Не знаю, госпожа. Но как только мы окажемся в господском доме, я пошлю моего человека это узнать.

Пламя охватило тело Папевайо, и Мара отвернулась. Смотреть было слишком больно. Но беседа продолжалась.

— Держу пари на весь урожай нынешнего года, что это Шимицу.

Аракаси кивнул в знак согласия, а лицо выражало сочувствие и понимание, словно речь шла о доблести покойного.

— Не стану спорить, госпожа; наиболее вероятно, что это он.

Наконец загорелось и пропитанное маслом дерево под телом Папевайо, и взметнувшееся к небу пламя стало достаточно жарким для того, чтобы обратить в прах даже кости и кожаные доспехи. Когда костер остынет, останется только пепел.

— Вайо, — тихо проговорила Мара. — Ты будешь отомщен, так же как мои отец и брат.

Пока небеса изливались мелким холодным дождем, огонь уничтожал бренную оболочку того, кто при жизни был преданным другом и самым могучим воином из всех, кого она знала. Мара ждала, но уже не чувствовала холода: в голове зарождался новый замысел.

После похорон Мара вернулась в покои Имперского Стратега, промокшая до костей. С ее почетного стража на натертый воском деревянный пол тоже стекали капли. Они обнаружили, что Накойя уже поднялась со своей циновки. Старая женщина приказала двум служанкам прекратить возню вокруг сундуков и немедленно позаботиться о госпоже.

Властительница Акомы отмахнулась от услуг служанок и велела им вернуться к сундукам. Понимая состояние Накойи, она тем не менее считала, что не стоит спешить с переодеванием и наведением красоты. Сейчас она больше всего нуждалась в безопасности покоев Имперского Стратега.

Мара сохраняла молчание до тех пор, пока не распустила свои мокрые волосы. Затем кивнула Аракаси, который поставил урну с останками Папевайо рядом с дорожными сундуками и подошел ближе.

— Отправляйся и найди Десио, — распорядилась Мара. — Скажи ему, что нам понадобятся слуги: пусть они проводят нас и перенесут вещи в новые покои, которые властитель Минванаби счел возможным отвести для Акомы.

Аракаси поклонился. Судя по его виду, никто бы не подумал, что этот исправный солдат хоть на волос может отступить от полученных им приказаний. Удалился он молча, уверенный, что Мара и так поймет: он найдет Десио, но направится не самой короткой дорогой. Мастер тайного знания свяжется со своими людьми и, если повезет, вернется со сведениями о Теани, которые так нужны Маре.

К закату небо прояснилось, дождь прекратился, и гости властителя Минванаби стали проявлять признаки беспокойства; бездействие начинало угнетать. Некоторые собирались во внутренних двориках, чтобы занять время мо-джого, азартной карточной игрой; другие в это время устраивали потешные схватки между наиболее искусными борцами из своей охраны, заключая при этом пари на большие суммы. Было понятно, что из-за недавней смерти Папевайо Мара в этом не участвовала; присутствие властителей, развлекающихся кто во что горазд, и суета множества снующих слуг, среди которых так легко было затеряться, создавали Аракаси превосходные условия для сбора нужных ему сведений.

Наблюдая за ним через слегка приоткрытую раздвижную дверь в своих новых апартаментах, Мара не. могла определить, имеются ли у Аракаси лазутчики в свите каждого из наиболее влиятельных властителей, или же артистические способности этого человека таковы, что дают ему возможность вовлекать в случайную беседу даже преданных своим хозяевам людей. Но как бы он ни добывал новости, дело свое он знал, и уже к закату солнца, когда он явился со вторым докладом, его информация о Теани была поразительно подробной.

— Ты была права, властительница. Шимицу — любовник Теани. Это точно.

С подноса, предложенного Накойей, Аракаси взял тайзовую лепешку и полоски копченого мяса нидры. Мара сочла за лучшее поужинать в своих покоях и предложила мастеру тайного знания разделить с ней трапезу.

Властительница Акомы с отсутствующим видом смотрела, как Аракаси раскладывал на лепешке мясные полоски. Ловко свернув лепешку в рулет, он принялся за еду, соблюдая при этом безупречные манеры.

— Более того, — продолжал Аракаси, зная, что Мара поймет смысл сказанного. — Командир авангарда безнадежно запутался в ее сетях. Она вертит им, как хочет, несмотря на то что его природное благородство и чувство долга этому противятся.

Тут рассказчик прервал свою трапезу.

— Прошлой ночью любовники ссорились, — сказал он и усмехнулся. — Слуга, зажигавший светильники, кое-что подслушал, счел разговор интересным и постарался снимать нагар с фитилей как можно дольше. Когда было упомянуто имя их хозяина, слуга побоялся продолжать беседу с моим агентом, но чем бы ни закончилась ссора, после этого Теани вела себя как злющая ведьма. Чтобы снова завоевать ее расположение, Шимицу, скорее всего, готов на все.

— На все? — Мара кивнула Накойе, которая подала ей влажное полотенце, чтобы обтереть лицо и руки. — Тут есть над чем подумать, правда?