Энн Лу - Ты ждала меня, Заруна? (СИ)

– Я тоже пойду… есть у меня одна идея.

Лахрет коротко кивнул. В кабинете остались только Лахрет, Мара, стройная девушка тоже в кожаном обтягивающем костюме и густым черным хвостом на макушке, да еще один незнакомый молодой человек. Они, молча, стояли в стороне. Я же все созерцала с балкона, ютясь на нем вместе с Лиритом. Тот упрямо не хотел меня покидать, заявив, что охраняет меня. Я со вздохом снова повернулась к кабинету и решила слушать дальше разговор Лахрета и Мары, хотя внутри зародилось беспокойство о словах Мары о том, что мне долго нельзя быть связанной с Забавой, чтобы не разрушить ее личное сознание. Я должна была знать дальнейший разговор.

Лахрет сел рядом, поставив кожаный стул с торца стола. Уперев локоть в угол стола и уронив другую руку на колено, он обратился к шиасу:

– Я всегда считал, что женщина, которая проходит обряд Единения с королевой – особенная женщина, обладающая весьма положительными качествами. Как такая женщина как ты, корыстная и эгоистичная, стала наездницей?

Она вскинула на него взгляд из-под лба.

– А ты не думал о том, что я тоже могу быть жертвой? – меня даже удивило ее утверждение.

 Лахрет повел бровью.

– Ты? И жертва? Ты шутишь?

Мара сощурила глаза и тихо прошептала:

– Кому, как ни тебе знать, что шиасу легко манипулировать таким как ты! Ты ведь эмпат! Тебе ли не знать… - Лахрет наклонил заинтересованно голову, вслушиваясь в слова и эмоции говорившей женщины. – Наверняка, твоя Лана еще не заподозрила, как легко ты управляешь ею и ее желаниями. Я вот поняла это только после десяти лет совместной жизни… Тирет легко меня контролировал. Всегда. Ты, наверняка, в курсе, что он весьма похож на тебя… - она медленно закивала, когда увидела удивленную реакцию сидящего рядом мужчины, а потом резко встала и шагнула в сторону балкона, где была ловко поймана подскочившим мужчиной. Она же крикнула в сторону балкона, где сидела я-Забава: - Слышишь? Лана? Он манипулирует тобой! Он такой же как и Тирет! Иридания страдает от таких правителей и ничего хорошего не выйдет от них. Иридания уже проклята из-за Тирета! Она будет в проклятии и от твоего Лахрета!

– Замолчи! – схватил ее за руку Лахрет и с силой усадил обратно в кресло.

– Он не любит тебя, Лана! Он любит только власть! Поверь мне! Они все такие – эмпаты! – вопила она с места истеричным голосом.

– Закрой рот, Мара! – грозно грымнул Лахрет на разбушевавшуюся женщину. – Я не Тирет. Заруби это себе на носу! – его глаза гневно сверкнули.

А я слышала ее слова. Они больно резали по ушам, вызывая давно задавливаемые чувства в груди. Будоража забитые в глубине души старые сомнения и внутренние беспокойства. Я так сильно хотела верить в любовь Лахрета, но ее слова… Сердце тревожно сжалось. Мара сжалась на кресле, как маленький воробушек перед коршуном, выпучив на него глаза:

– Тирет часто так делает, когда я надоедаю ему с претензиями! Это его конек! Я знаю, когда он пользуется своими способностями! Ты не обманешь меня! Не смей давить на меня! Я уже учена!

Лахрет отшагнул в сторону и посмотрел на балкон, желая знать мою реакцию.

– Тебе точно уже Лахия рассказала нашу с ней историю? – продолжила шипеть она, но уже не так громко и смело. – И про ее вечную любовь с Тиретом? И о том, как я ее жестоко толкнула с лестницы? Да-да… рассказала! А она не рассказала о том, почему я ее толкнула? Ах! Как же? Она ведь не знала! И я тоже не знала! – Мара сжала кулаки так сильно, что кровь побежала от ран прорезанных ногтями. – Пусть она радуется, что избежала участи быть вместе с этим ужасным человеком! Я бы с удовольствием сейчас с нею поменялась местами!

– Мара! Тебе незачем об этом говорить! – дернул локтем Лахрет и уставился на нее тяжелым взглядом.

– Я хочу! – она вздернула упрямый подбородок. – Я скажу! Я думала, что быть рядом с ним – самое большое счастье. Как я ошибалась. Это великое проклятье! Он всегда любил только власть. И ничего, кроме нее. И сейчас она для него дороже жизни. Он ни перед чем не остановиться, чтобы ее сохранить! У него на это хватит и ума, и связей. У него все схвачено! – она шипела, как гремучая змея. – Он легко моргнет и раздавит тебя одним веком! Вы, эмпаты, единственное, что в жизни любите, это манипулировать людьми. И никакой бред о Зарунской Рукописи тебя не остановит! Россказни о ней оставь для сказок деткам на ночь! – она смолкла, тяжело и хрипло дыша. – И то, что я похитила твою жену – это попытка защитить мир от таких, как ты, перекрыв тебе дорогу к власти! Ты все равно не любишь свою жену! Пусть она об этом знает! Не любишь, потому что вы, эмпаты, боитесь открыть свои сокровенные чувства и потом быть от кого-то зависимыми и уязвимыми. Мало кто знает ваш секрет! А я знаю… Ваш маленький и страшный  секретик. Тирет боится этого, как огня. И ты тоже не позволишь себе эту роскошь!

Я перевела непонимающий взгляд на мужа. О каких секретах она говорила? Неужели мои сомнения – правда? Не хочу этому верить! Лахрет же мрачно хмурился, но не делал никаких попыток ее остановить. Почему? С каждой минутой голова болела все больше и больше от длительного слияния с моей Забавой. Я понимала, что не могу долго находиться с ней. Сила, вытягивающая меня из нее, становилась все сильнее и сильнее. Посмотрела на Лирита и лишь успела сказать ему перед тем, как вернулась в себя:

– Найдите меня…

– Мы найдем… - были последние слова Лирита.

Все поплыло в глазах и меня потянуло назад, будто кто-то ледяными металлическими руками схватил меня за голову и сдавил со всей силы. Судорожный вздох вывел меня из пустоты. Хотя я понимала разумом, что продолжаю лежать на жесткой циновке в сырой пещере, сознание мое блуждало где-то глубоко в прострации. Я еще минут пять приходила в себя, пытаясь собраться с мыслями и оценить ситуацию.

Где-то все так же капала вода. Все так же пробивала сырость до самых костей, и душило жуткое ощущение одиночества. Все так же эхо от капель отражалось от высоких влажных сводов пещеры, делая надоедливый звук еще тошнотворней. Приступы головной боли сводили тело в судороге. Вот, что имела в виду Мара, когда сказала об опасности. Связь нетренированного разума с ниясытью вызывала адские боли. Особенно, если она длительная. И еще… появилось сильное жжение в плече. Откуда? Неужто я отлежала так плечо? Стон вырвался из горящей груди, раздразнив воспаленное горло.

– О! Очнулась! – прозвучал чей-то грубый мужской голос. – Эй! Вставай! – меня  больно пхнули ногой в бок.

Я снова застонала. Каждое движение отдавало нечеловеческой болью и судорогами в мышцах. Тело так болело, словно я сутки носила мешки с песком, а потом копала глубокую траншею. Крепатура сводила с ума. С всхлипом  втянув воздух, я дернулась, когда меня болезненно схватили за плечи и попытались поставить на ноги. Они тут же непокорно согнулись и уронили меня вниз. Кто-то подхватил под локоть и ворчливо пробубнил: