Гэв Торп - Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I

— Ты нашёл костёр? — спросил Феликс. — Это были звери?

Готрек утвердительно хмыкнул.

— Там, — сказал он, ткнув большим пальцем за плечо. Готрек посмотрел на дыру, в которую провалился расстрелянный Альдрихом зверолюд, и добавил. — Вонь порчи идёт оттуда.

— Кто знает, как долго эти твари обитали здесь, — сказал Феликс, вкладывая меч в ножны. Он посмотрел на Альдриха. — Я удивлён тому, что никто никогда не говорил об этом с вами.

— Я много чего не знаю, — ответил Альдрих, убирая пистолет. — Несмотря на фамилию, до конца прошлой недели я даже не знал, что был связан с этой семьёй. — Он огляделся. — Я даже не ожидал, что придётся сюда отправиться.

— Так или иначе, зачем мы здесь? — спросил Феликс. — Вы так ничего толком и не объяснили в Вольфенбурге.

Альдрих нахмурился.

— Я кое-что ищу, — наконец, после небольшой заминки, ответил он.

— Что?

— Бороду.

Феликс моргнул: — Что?

Альдрих скривился.

— Ну, прядь из бороды.

— Может быть, тебе стоит объясниться, человече, — прогрохотал Готрек, вытирая топор о гриву одного из зверолюдей.

— Бертольды — большая семья, точнее были большой семьёй, — сказал Альдрих, — а их состояние куда больше. Звёздный Чертог был построен на это состояние Боллином Бертольдом, первым Бертольдом. — Альдрих огляделся. Солнце закатывалось, и тени становились всё глубже и неспеша ползли по полу. — Он был погребён здесь, в склепе внизу, прежде чем Повелитель Зверей предал Остланд огню. Когда семья уехала, его оставили здесь. Это стало…традицией, в некотором роде, для тех, кто претендует на наследство: прийти в Звёздный Чертог и сорвать волос с бороды первого Бертольда, чтобы доказать свою кровь юридическим представителям семьи, фирме «Флайвел, Шистер и Флайвел». — Альдрих скривился. — Они представляли интересы семьи ещё со времён Трёх императоров.

— Странная традиция, — сказал Феликс. Он огляделся. Ему послышался звук, источника которого он никак не мог определить. Слабое шебуршание или скольжение, но, прислушавшись на мгновение, он решил, что это ветви шелестят на ветру.

— Не более странная, чем всё остальное, что вы, люди, придумали, — проговорил Готрек. — Это место до сих пор воняет зверями.

— Нам стоит разжечь огонь. Темнеет, — сказал Альдрих, тревожно оглядываясь.

— Я думал, вы бы хотели сперва получить то, за чем прибыли, — ответил Феликс.

Альдрих покачал головой.

— Раз уж рядом есть звери, то я предпочту подождать до утра, если вы не против, Ягер, — усмехнулся он. — В конце концов, одна ночь вряд ли существенно повлияет на что-нибудь.

— Можно использовать очаг зверей, — произнёс Готрек. Они прошли за Готреком сквозь дыру в стене и дальше, через комнату, лежавшую за ней. Когда-то это была гостиная, решил Феликс. Архитектурные стили в Империи не сильно изменились за годы, а в Остланде и того меньше. Помещение было в таком же плохом состоянии, как и остальные части здания, в полу и стенах было полным-полно отверстий, некоторые из которых Феликс определил, как крысиные. В центре был выложенный камнями очаг, в котором всё ещё дымилась обугленная растопка. Феликс фыркнул.

— Я ожидал, что здесь будет пахнуть, как в хлеву, — сказал он.

— Может быть, мы были неправы, и зверей не было здесь до этих пор, — ответил Альдрих.

— Кто-то был, — произнёс Готрек, постучав топором по камням очага. — Если эти звери не разжигали этот огонь.

Феликс было начал отвечать, но вдруг вновь услышал мягкий шуршащий звук. Крысы в стенах, может быть? Или что-то ещё… Феликс посмотрел на то, как волосистые лишайники, цеплявшиеся к стенам, заколыхались под ветром, и с трудом сдержал дрожь.

— Конечно, это были звери, — ответил Альдрих. — Кто же ещё?

Феликс увидел что-то, что было слегка не к месту среди мусора, заполнявшего комнату. Он подошел и вытащил это из кучи, используя лезвие Карагула.

— Может быть тот, кому принадлежит это? — задал он вопрос своим спутникам, демонстрируя ботинок.

— Это ботинок, — сказал Альдрих.

— И на нём есть кровь.

— Ба, звери, вероятно, убили нескольких путешественников, — встрял Готрек. — Не всем так повезло с мечом, как тебе, человечий отпрыск.

Феликс проигнорировал сомнительный комплимент.

— Но сначала заставили их разжечь огонь?

— Я слышал и более странные вещи, человечий отпрыск, — ответил гном, пожав плечами. — Это не имеет значения. Тот, кто зажёг огонь, ушёл, звери мертвы. А если есть ещё, то… мы скоро это исправим. — Он провёл пальцем по кромке топора, словно подчёркивая последние слова.

Как только языки огня вспыхнули вновь, возвращаясь к жизни, небо, видное сквозь дыры в потолке, потемнело. Феликс смотрел, как поднимающийся дым скрывается в зияющих провалах крыши. Готрек сидел и глядел в огонь, казалось, он углубился в себя, как никогда ранее. Иногда, Феликс гадал, что представало взгляду Убийцы в такие моменты. Но только иногда — по большей части он был рад тому, что эти вещи были от него скрыты.

Альдрих, с другой стороны, казалось, становился всё более нервным с каждым часом. После того, как Феликс увидел, как он хладнокровно подстрелил зверолюда, ему казалось, что Альдрих — человек не робкого десятка. Но с другой стороны, сейчас Феликс не мог обвинять своего спутника за то, что тот был немного не в своей тарелке. Огонь отбрасывал на стены жутковато танцующие тени, да и звуки, разносящиеся по ночному дому, также не способствовали расслаблению. Каждый скрип и вздох заставлял волосы Феликса шевелиться, а самого его вздрагивать. И было кое-что ещё… Постоянный звук, далёкий, но безостановочный, напоминающий бой барабанов.

Наконец, он не выдержал.

— Готрек, ты слышишь это?

Альдрих вздрогнул, когда он заговорил, и чуть не выплюнул кусочек вяленого мяса, который жевал. Сухое мясо и сыр были всеми припасами, что они взяли с собой в дорогу. Феликс надеялся, что им удастся подстрелить птицу либо кролика на пути, но жизнь словно бы отступала при приближении к Звёздному Чертогу, впрочем, он винил в этом зверей. Но не менее странным было и то, что, казалось, даже деревья и трава старались расти подальше от этого места.

— Слышу что, человечий отпрыск? — спросил Готрек, выныривая из раздумий.

— Это, — ответил Феликс, жестикулируя. — Этот звук, что это… Ты слышишь?

— Это вода, — отмахнулся Готрек. — Вода, бьющая по камню. Эти горы слабо устойчивы к воде, их корни слабы, и слишком много известняка. — Готрек постучал костяшками пальцев по камням очага. — Этот камень мягок. Вот почему вы, люди, могли делать из него то, что хотели. Для этого даже не нужно было особого умения.