Михаил Высоцкий - Принцесса и арбалет

Сопротивление не оказывается.

За последней частью вышеописанных событий внимательно наблюдают одиннадцать глаз. Шестеро из них принадлежат Валерии, Бессу и Федору, ожидающих в воротах замка. Двое – молодому рыжебородому парню с двумя арбалетами за спиной, подпиравшему одну из сосен ближайшего леса и о чем-то задумавшемся. Еще один – прищурившемуся крестьянину, непонятно что делавшему в огороде неподалеку. Последние же два глаза наблюдали за этой сценой со значительного расстояния, а именно – из замка Лорда Черноречья, и понять отношение ко всему этому их владельца не представлялось возможным.

Наделенный помимо баснословной магической, немалой физической силой Золотой Чародей, предпочитавший держать себя в форме, доносит ведьму до ворот замка, которые вслед за ними закрываются.

Временно наступает тишина.

– Ну как прошла разведка? – поинтересовался у меня Бил.

– Нормально! – заверил я, – А вы, как я вижу, тут уже прибрались?

– Да так, немного… – пожал плечами Тагрей.

И еще одна ипостась герцога! Он, помимо всего прочего, оказался еще и знаком с веником, шваброй и тряпкой. И пока Бил заделал пару дырок на крыше да вставил дверь в дверной проем, Тагрей избавил дом от грязи, пыли, листьев да прочей паутины. Так что теперь тут можно было вполне комфортно, если без претензий, жить. Конечно, маскировка вся насмарку, и если сюда хоть кто-то из местных заглянет – как миленькие попадемся! Но что-то, шестое чувство или интуиция, подсказывало мне – события зашли достаточно далеко, и до кульминации осталось не так уж много. А если учесть степень затюканности местных, если учесть, что как минимум с лета сюда никто не заглядывал – можно было рискнуть.

Все равно делать нам было особо нечего – лишь сидеть и ждать, пока события сами начнут разворачиваться.

Так началась наша жизнь в лесу.

Прошла неделя. И еще одна. А потом еще. Прошел месяц.

Описывать его по дням, по часам не имеет никакого смысла. Большей частью дни проходили одинаково и монотонно. Утром побудка, зарядка, у Била с Тагреем практика на мечах, я иду на «охоту». Добыв на «охоте» в ближайшем селе чего-то съестного, я возвращаюсь, все завтракают и занимаются своими делами. Оставив кого-то на хозяйстве, мы с Билом или Тагреем шли на разведку. Моей задачей было выяснять, что происходит в замке, спутники всем остальным занимались. Риск, конечно, был. Того же Тагрея могли спокойно узнать, да и Бил мог вызвать подозрения. Но излишняя промывка мозгов местных жителей была нам на пользу. Вечеж превратил их в безмолвных рабов, каждое утро доставляющих в замок столько-то молока и столько-то мяса, а следить за подозрительными личностями, включая бывшего канцлера этого королевства, в их функции не входило.

Так что Тагрей и Бил, конечно же маскируясь, лишний раз с судьбой играть не стоит, со своей частью работы справлялись. Мы точно знали, кто, когда и при каких условиях пропускается в замок, какие маршруты патрулей и сколько должно быть молока в бидонах, чтоб не вызвать на кухне замка подозрений. Мы знали, у какой швеи Золотой Чародей заказывает чистку своей мантии, когда ему лень делать это магией. Знали, кто приставлен к гостям чародея, кто по утрам подносит Сташе тапочки и кто по вечерам зажигает факелы.

Все это делали местные жители, однако проникнуть таким способом в замок было невозможно. Куда там идентификации по отпечаткам пальцев или сетчатке глаза! Золотой Чародей пошел дальше – магическое полное многоуровневое сканирование человека, включая его генетическую информацию и полную структуру ауры! Обмануть такую систему нереально, увы.

Так что хоть информация лишней не бывает, я сомневался, что собранные мальчишкой и герцогом данные могут нам чем-то помочь. И основную работу взвалил на себя. Живущие тут люди были лишены своей воли, но души, как лорд у жителей Империи Черной Реки, у них Золотой Чародей не забирал. И, как любые люди, они говорили между собой. Собирая слухи и домыслы, подслушивая, о чем судачат супруги на кухнях по вечерам, подглядывая и подсматривая, я анализировал. Обрывки фраз, обрывки мыслей – на глубокое сканирование мозгов я не мог пойти, лишь самое поверхностное и незаметное – и вот передо мной встает картина жизни в Золотом Замке.

Там события бурлили, страсти кипели, и все это варилось в огромном, замешанном на любви и магии, котле. Покорив Сташу, Золотой Чародей не мог ее удержать. Вздорный характер ведьмы, ее постоянные причуды, надменность Вечежа и его желание получить свое любой ценой – все это приводило к страстям, по сравнению с которыми шекспировские – все равно что индейское каноэ по сравнению с Титаником. Никто не знал, что происходило ночью в их спальне, но дни Золотого Замка были полны сумасшествия. Чародей бросил все свои государственные дела, он игнорировал гонцов из Черноречья, он мог утром сотворить из пустоты по первому капризу Сташи миллион алых роз, а уже в обед начисто с ней рассориться и превратить благоухающие цветы в тлен. Лерка, Бесс, Федя – о них местные упоминали лишь в множественном числе, «гости» – поступали очень разумно, стараясь вести себя тише воды, ниже травы. Тот, кому не посчастливилось бы попасть между Сташей и Вечежем в момент их ссоры, позавидовал бы хрустальной туфельке Золушки, угодившей между молотом и наковальней.

Однако общая тенденция прослеживалась. Усердие Вечежа, его железная воля к победе, победе любой ценой, все это смягчало сердце ведьмы. Все чаще и чаще она стала уступать в спорах, и лишь через три недели безумства укрощение строптивой произошло. «Да, любимый», – эти слова, сказанные Сташей за обедом в ответ на предложение Вечежа подать ей солонку, моментально стали достоянием общественности. Рука и сердце ведьмы были покорены, и, если верить слухам, Сташа стала все больше и больше отдаляться от остальных «гостей».

Уже не было душевных бесед с Леркой, лучшей подружкой. Не было легкого флирта с Федей и выслушивания наставлений Бесса. Все свое время чернявая проводила с Золотым Чародеем, медленно, но верно становясь первой леди королевства. Вечеж дал ведьме то, чего она была лишена с рождения – положение и власть, уверенность и силу. Ну а то, что ради этого пришлось пожертвовать своей свободой, пожертвовать своими друзьями… Сташа оказалась готова на такую жертву, и через тридцать пять дней произошло то, что я и ожидал. В один прекрасный день им, Вечежу, Сташе, Лерке, Феде и Бессу, стало слишком тесно в одном замке. Ведьма больше не хотела каждый день видеть своих старых знакомых, напоминание о том, что совсем недавно она была никем и звали ее никак. Позор костра, дни скитаний – Сташа больше не желала об этом вспоминать, и вот «гостей» попросили незамедлительно покинуть замок.