Анатолий Хохлов - Связующая Нить. Книга 2

— Хватит, хватит! — Куо испуганно замахал руками, поражаясь хорошей памяти девчонки на имена. — Понял уже. Их можно объединить в одну емкую фразу «все друзья».

— Вот! — Кицунэ кивнула, радуясь доходчивости собеседника. — А уж после этого идут разные глупости вроде сладостей, зверят и платьев.

— Ясно, — Куо вздохнул, кивая. — Прости, что попутал приоритеты.

— Что попутал?

— Очередность. Что главное, а что нет. Виноват, прости.

Кицунэ пожала плечиками.

— Не важно, я понимаю, что ты не хотел меня обидеть.

Куо даже рассмеялся.

— Что-то не так, Кано-сама?

— Нет-нет, все нормально, — больше всего боявшийся привезти к Кано чопорную дуру, Куо слегка расслабился. Лучше уж простушка с опилками вместо мозгов, чем хитро выгнутая фифа. — Скажи-ка, если не секрет, ты двоих выделила из общего списка — маму и дедушку. А кто же дедушка? Я ничего о нем не слышал.

Кицунэ отвернулась к зеркалу, но не стала больше смотреть на свое отражение. Темная пелена боли заволокла ее сознание, заставила дрогнуть лицо, застелила глаза слезами.

— Его шиноби Ветвей убили, — произнесла она с тоской и отчаянием. — Шиноби скрытого селения страны Лесов. Хозяин предупреждал меня, что они самые опасные среди врагов. Дедушка подобрал меня на улице и привел в свой дом. Он заботился обо мне, был так добр… он почувствовал опасность и передал меня леди Хикари, когда понял, что шиноби Ветвей рядом. Он спрятал меня, а его… убили. Шиноби Воды пытались дедушку спасти, он был их другом, но убийцы из Ветвей были сильнее. Дедушка погиб. Я не знала, кто его убил, но сегодня мне сказал это человек, который все видел своими глазами. Проклятые листогрызы… У них есть своя земля, огромная, с горами, лесами и озерами… что им мешает спокойно жить там? Зачем они пришли к нам и хотели убить меня? Зачем убили дедушку? Ненавижу их… — голос девчонки срывался от рыданий все чаще. — Ненавижу… хозяин сказал, что люди научат меня ненависти, и шиноби Ветвей научили… проклятые…

— Прости, — смущенно произнес Куо. Опилки вместо мозгов? Не поторопился ли он с суждениями? — Я не хотел напоминать тебе о подобном.

— Я понимаю, — Кицунэ принялась утирать злые слезы. — Вам не за что извиняться, Кано-сама. То, что случилось, ужасно и больно, но я не хочу никогда об этом забывать. Я хочу одного — чтобы как можно больше людей жили счастливо. Не хочу, чтобы кто-то, как я, вот так же терял близких ему людей. Убийцы из Ветвей, армии страны Камней и чудовища Юидая — это ведь все частицы единой беды. Страшный, многоликий враг, который питается болью и кровью. Хозяин говорил мне, что бывают такие демоны, и я согласна с ним. Этот демон вокруг нас, в душах тысяч злобных и подлых людей. Если его не остановить, не станет ни страны Водопадов, ни страны Лугов. Не будет ни Мичиэ, ни мамы, не останется никого из тех, кого я люблю. Множество людей испытают ту же боль, что узнала я, потеряв дедушку. Нельзя этого допустить. Ни за что! Я буду сражаться с этим демоном, как сражалась с самураями Юидая и черной паучихой. Только тем, что помогу уберечь ваши страны и спасти живущих в них людей, я могу отомстить злобному демону. Это моя месть ему за деда.

— Ты действительно думаешь, что у нас есть шансы в войне против Северной Империи?

Кицунэ ответила не сразу.

— У меня есть еще один вариант действий — уговорить маму бежать за границу. Через северное море, в страну Облаков. Выжить и спастись, чтобы всю жизнь потом проклинать себя за предательство. Я никогда так не поступлю, и мучает меня лишь то, что мама без меня никуда не поедет. Остаться и победить — единственная моя надежда. Она укрепляется, когда я слышу о том, что вы, Кано-сама, согласны поддержать нас в борьбе против чудовищ. Когда я вижу людей, готовых защищать свою землю и своих родных. Людей, мечтающих о другой жизни, мирной и счастливой. Я хочу объединить всех нас, желающих избавиться от власти демона, в единую армию. Собрать всех в единый кулак и самой встать в первой линии.

— Нет уж, юная леди, — Куо рассмеялся. — Первую линию оставьте нам, самураям. Нравится мне твоя ужасающая месть врагам и мечта о мирной жизни. За таких, как ты, девчонок, готов в бой идти. Но только чтобы тебя, юбка с бантиками, в момент кровавого побоища, рядом не было!

Кицунэ улыбнулась ему сквозь слезы. Все шутит. Хороший он человек, этот Кано, хоть и невоспитанный.

— Я вас себе совсем другим представляла, Кано-сама, — сказала девчонка.

— Вот как? И каким же, милая леди, вы меня представляли? — Куо сощурился. — Можно узнать?

— Ну… как сказать… скромным, немножко застенчивым, мечтательным… — девочка виновато улыбнулась. — Что-то вроде тигренка. А вы уже взрослый и могучий тигр! Даже обидно немножко. Так хотелось подружиться с тигренком! А вам ведь я совсем и не нужна. У такого сильного и храброго тигра не может не быть красавицы-подружки.

— Это хитрый способ разузнать, свободен ли я? Или завуалированная попытка отшить? Не прячь глазки, я сразу заметил, что не в твоем вкусе. Как только мою наглую физиономию увидела, сразу скуксилась, поникла и всем своим видом выразила: «Ну во-о-от!» Ха-ха-ха! Тоже мне, лиса-хитрюга! Проста, как плошка риса! Еще и льстить пытается!

Кицунэ обиженно надула щеки.

— Не паникуй ты так, божественный мститель! — заявил Куо. Положив ладонь девчонке на плечо, молодой самурай поднял вторую руку и насмешливо щелкнул ее по носу. — Не влюбилась с первого взгляда? Так и не должна была влюбляться! Эх ты, бантик ходячий! Дело в том, что я вовсе не принц и уж точно не Кано! Я его телохранитель, Хатано Куо, родной внук, кстати, телохранителя твоей мамы! Хромой дед Микио, помнишь такого? Шестой в твоем списке близких людей.

— Что? — глаза Кицунэ расширились вполлица.

— Все! — хохотнул Куо. — А принц Кано места себе не находит, как тебя ждет! Мечтательный, скромный, с когтями и в полосочку! Тот еще тигренок! Увидишь — обалдеешь!

Кицунэ, обрадованно взвизгнув, бездумно бросилась Куо на шею.

— Эй-эй! — самурай прытко отшатнулся, уворачиваясь от ее объятий. — Я весь в саже и грязи! Платье свое красивое побереги. Лисы обалдели, на тигров бросаются! Ты пока на тигрятах тренируйся, а то он в гневе меня заживо сожрет!

— Простите, Куо-сан.

— Не говори никому. Пойдем.

Самурай и девчонка вышли в коридор, где их ждали хозяева дома и леди Хикари. Увидев, что с дочерью все в порядке, камигами-но-отоме едва не расплакалась от радости.

Несколько минут ушло на объяснения и признания. Томео и Кадзуми отнеслись к словам Куо с пониманием и приняли его извинения. Хикари и Кицунэ отправились готовиться к долгому переходу в замок принца Кано.