Терри Брукс - Меч Шаннара

Вражеские полчища отдыхали на зеленых лугах далеко за городом. На большом расстоянии было видно множество крошечных огней костров. Армия лорда Уорлока восстанавливала силы для предстоящего на рассвете наступления на внешнюю стену города, его последний оплот из камня и железа. Луна равнодушным светом озаряла эту картину.

Сидя у большого стола, Гендель отдавал дань вечерней трапезе и мрачно думал о недавно осмотренных им укреплениях. Все было в порядке, но сердце карлика не покидала тревога. Внутренне он чувствовал, что в оборонительных укреплениях Тирсиса были уязвимые места.

На какой-то момент его мысли перенеслись в родной Кульхавен. Карлик, вспомнил свою семью, которую не видел уже несколько месяцев. У него защемило сердце при мысли о том, что он, возможно, уже больше никогда не увидит ее. Он не так уж много времени проводил дома, его жизнь в основном проходила в пограничных войнах, то и дело возникавших в лесах и горах Аннара. Он очень тосковал по родным местам, по прекрасным зеленым лесным полянам. Неужели он так давно не был дома? Мысли эти стремительно пронеслись и ушли — времени на долгие размышления не было.

Дурин и Дэйел тихо разговаривали с Балинором, их мысли целиком были заняты родной страной. Дэйел боялся предстоящей битвы, но твердость духа всех остальных друзей, перед которыми стояла такая же опасность, придавала ему силы. Перед его глазами возникло нежное лицо Линлисс, и эльф подумал, что только ради этих прекрасных глаз стоило бы отдать свою жизнь. Дурин внимательно наблюдал за братом, и, когда на губах его появилась улыбка, он понял, что брат вспоминает о своей невесте. Дурин любил брата крепко и нежно и сейчас лишь укрепился в решении сделать все от него зависящее, чтобы обезопасить жизнь Дэйела. Он чувствовал себя ответственным за судьбу брата — особенно теперь, на пороге самой большой опасности, с которой когда-либо им приходилось сталкиваться. Дурин вспомнил об Эвентине и его могущественной армии, удивляясь, что она вовремя не пришла в Тирсис. Без помощи войск Эльфов Пограничному Легиону вряд ли удастся долго держать оборону города. Дурин допил до дна стакан вина, и по телу его разлилось приятное тепло. Его острый взгляд внимательно изучал лица собравшихся и на какой-то момент остановился на встревоженном лице Меньона Леа. Житель высокогорья с аппетитом поглощал ужин — он не ел уже больше суток. Запив плотный ужин стаканом вина, Меньон обратился к Балинору. Его тревожила предстоящая битва. Выяснив интересующие его вопросы, он откинулся на стуле и погрузился в раздумье. На сей раз он думал не о Ши, не о Мече Шаннара и даже не о Шерл. Перед его мысленным взором возникло темное загадочное лицо великого Друида. Только Алланон мог ответить на волновавшие их вопросы. Он один знал секрет Меча Шаннара. Знаменитому Друиду была известна истинная цель появления Тени Бремена, человека, умершего пятьсот лет назад. Он один всегда и везде знал, что их ждет во время долгого и опасного похода в замок Паранор. При этом он сам оставался самой большой загадкой.

Но теперь Алланона не было с ними, и только Флик, если он еще жив, мог бы рассказать о судьбе великого Друида. Сейчас все они, как никогда раньше, нуждались в помощи этого человека. Исчез Ши, потерян Меч Шаннара, и хорошо еще, если Ши все еще жив… Меньон в досаде прикусил губу, с отчаянием прогоняя страшную мысль, — нет, нет и нет! Ши жив, и не может быть иначе!

Меньон все время казнил себя за то, что допустил много ошибок, в результате которых они потеряли Ши, Меч и найдут ли их в дальнейшем — неизвестно. Враг все-таки сумел загнать их в угол. Теперь перед ними была одна дорога — только победа. На этот раз со всей серьезностью стоял вопрос: жизнь или смерть. К великому сожалению, в предстоящей кровавой битве погибнет огромное количество людей, и лишь некоторые из них знают истинные причины своей гибели. Немногим из тысяч и тысяч людей известно, что смерть их не будет напрасной. Увы, это неизбежный атрибут каждой войны, когда множество людей умирает по ненужной им причине, — это повторяется из века в век. Мало кто знал, что эта война и ее истинные цели лежат за пределами обычного человеческого понимания, — это была война между существами из мистического мира и простыми смертными. И как можно уничтожить такое явление, как лорд Уорлок, если его невозможно понять, невозможно поверить в его существование до тех пор, пока его посланники не схватят тебя за горло и не превратят в беспомощную песчинку. Только Алланон способен понять природу этих существ. С ними нужно бороться их же методами, которые недоступны для любого нормального человека. Но где он, Алланон? Именно сейчас он, как никогда раньше, нужен им!

Свечи медленно догорали, и комната, где затянулась вечерняя трапеза, погружалась в полумрак. Голоса становились все тише и вскоре перешли в осторожный, еле слышный шепот, как будто они старались не разбудить спящего рядом ребенка. Все вокруг спало — и жители Тирсиса, и леса, и горы, и войска Северной Армии. В тишине и покое ночи, озаряемой серебристым лунным светом, казалось, что все отдыхает, все уснуло и что война, несущая боль, разрушение и смерть, — это не более чем мираж, далекое и почти забытое воспоминание. Ожидая неотвратимых событий, пятеро друзей, вспоминающих свои лучшие дни, даже не догадывались, какие страшные удары готовит им судьба, не могли до конца представить себе весь ужас войны (потому что еще не испытали его), такой же близкой и неизбежный, как лорд Уорлок, медленно и неотвратимо приближающийся к ним с Севера, чтобы уничтожить их.

Глава 30

Наступило утро третьего дня поисков Орла Фейна. Все эти дни шел проливной дождь, который не принес радости жителям Северного Королевства. Наконец, непогода утихомирилась над их бесплодными землями, и солнце — тусклый белый шар, едва видный в темноте молочного тумана, осветило черную стену обиталища лорда Уорлока, окруженного грязной землей, которая дымилась, как непротопившаяся печь. После пронесшейся бури ландшафт сильно изменился: были смыты многие ориентиры, и лишь четыре скалистые вершины в гряде холмов и пересекающие их долины остались без изменения.

Вначале появление солнца обрадовало обитателей этих безрадостных мест. Его лучи рассеяли ненавистный им мрак, постоянно присутствующий здесь, уничтожили враждебный холод — непременный спутник многодневного ненастья. Но вскоре температура стала непрерывно повышаться, и характер ландшафта стал меняться к худшему. Через час после рассвета температура достигла тридцати градусов и продолжала подниматься. Ручьи, стекавшие по склонам оврагов, подпитываемые дождем, превратились в горячие потоки, испарения от которых образовали туманную пелену. Влажность воздуха стала нестерпимой, и горячая сырость окутала все вокруг. Всходы растений, поднявшихся после бури, душились жаркими испарениями и увядали на корню, сжигаемые солнцем и обволакиваемые серым влажным туманом.