Робин Хобб - Драконья гавань

— Что ж. Согласен, это значительное открытие, но, скорее всего, его не удастся повторить снова.

— Еще как удастся, стоит только драконам начать летать, — возразила Элис, а затем, к изумлению Лефтрина, бросилась ему на шею. — Лефтрин, ты ни за что не угадаешь, что пообещал мне Рапскаль! Он сказал, что попросит Хеби отнести меня за реку в основную часть Кельсингры, и я смогу гулять по улицам, сколько пожелаю!

Капитана едва ли не обидел ее восторг.

— Но я же сам обещал отвезти тебя туда! Просто пока у того берега нет безопасной стоянки для «Смоляного». Но, может, завтра он перевезет нас за середину реки, чтобы остаток пути мы проделали на лодке. А вечером вернется за нами. Сейчас ему негде там встать. Для багров слишком глубоко. Он, конечно, умеет двигаться по мелководью против медленного течения, но в такой глубокой и быстрой реке ему придется тяжело.

— Завтра! Мы сможем уже завтра побывать там? Вместе?

Она вообще расслышала хоть слово из того, что он сказал?

— Да, милая. Конечно, сможем. Только баркас не сможет причалить к тому берегу. Но в будущем, когда восстановят пристани, и это станет возможным.

Элис взглянула на последние листы бумаги, затем поднесла к свету оставшийся пузырек с чернилами.

— Ох, Лефтрин, как же глупо вышло! Всю дорогу я записывала каждую мелочь, и вот теперь, когда мы здесь, на окраине главного и почти невредимого города Старших, у меня осталась лишь пара листов бумаги и капля чернил!

Капитан с нежностью покачал головой.

— Что ж, когда вернемся в Трехог, придется купить тебе целый ящик бумаги и бочонок чернил, — посулил он и игриво выхватил из ее рук истрепанный носовой платок. — И еще, пожалуй, запас платков.

— Что? — переспросила она, и вся живость и веселье внезапно схлынули с ее лица. — Трехог? Вернемся в Трехог?

Капитан склонил голову набок.

— Ну, полагаю, нам надо будет вернуться еще до зимы, или хранителям придется разгуливать по холоду почти нагишом. И хотя мясо, рыба и свежая зелень — это прекрасно, но лично я уже начинаю тосковать даже по такому хлебу, как корабельные галеты. И дюжине других вещей, без которых нам пришлось обходиться.

Капитан улыбнулся в предвкушении.

Элис только растерянно смотрела на него.

— Вернемся в Трехог?

— Конечно. Ты не могла не знать, что рано или поздно нам придется вернуться.

— Я, ну… нет. Я об этом не задумывалась. Мне совершенно не хотелось возвращаться, ни в Трехог, ни в Удачный.

Лефтрин поглядел на ее огорченное лицо и осторожно заключил Элис в объятия.

— Элис, Элис. Ты же не думаешь, что я отпущу тебя? Да, мы вернемся в Трехог. Вернемся вместе, как и пришли сюда. «Смоляной» покажет тебе, на что способен, когда идет по течению, когда знает, куда идет, когда толпа бредущих драконов не задает ему темп. Мы спустимся до Кассарика, закажем там провизию. Ты отчитаешься перед тамошним Советом, а я получу заработанные деньги. Да, и еще ты расскажешь обо всем Старшей Малте.

Элис смотрела на капитана, и жизнь постепенно возвращалась к ее лицу. Глаза ее снова заблестели.

— Ну а потом мы пойдем в Трехог, возьмем груз и вернемся сюда еще до начала зимы, — продолжал свой рассказ Лефтрин. — Вернемся с одеялами, ножами, чаем и кофе, хлебом и всем-всем-всем. До сих пор я никогда не видел ни стада овец, ни яблони, но судя по тому, что я слышал, тут им самое место. Поэтому мы закажем и это тоже, а по весне снова съездим в Трехог и заберем свой заказ. Семена, животных и всякое такое из Удачного и других мест. Погляди вокруг, Элис. Ты видишь древний город, и он, конечно, прекрасен. Но я вижу еще и то, чего никогда не было в Дождевых чащобах — пахотную землю. Может, спустя столько поколений, жители Дождевых чащоб наконец-то смогут себя прокормить, не выкапывая реликвии Старших? Мы все изменим, Элис. Все.

Они сверкали медью и серебром, лежа бок о бок на песчаном берегу. Оба отдыхали, вытянувшись и полностью расслабившись. У Седрика ныла спина и саднили руки от усилий, зато Релпда сияла, словно новенькая медная монета. Она снова начала расти, он был уверен. И шея, и хвост вытянулись и сделались изящнее, а крылья становились все сильнее. Рядом с нею крепко спал Плевок, только ребра мерно вздымались и опадали. Седрик взглянул на Хеби, выписывавшую круги в поднебесье, и тут же драконица сложила крылья, плотно прижав к телу, и нырнула вниз. На миг Седрика охватила острая зависть. Затем он посмотрел на Релпду, и зависть отступила. Всему свое время. Уже скоро солнечный свет заиграет и на раскинутых в полете медных крыльях. Ну а пока что с него довольно и того, что она крепко спит.

— Никогда не видел ничего столь же прекрасного, как чистая Релпда. Ее блеск ни с чем не сравнится.

Седрик сидел на берегу. В паре шагов от него, у кромки воды, Карсон медленно выпрямился, стряхивая воду с рук. Они оба большую часть дня ухаживали за драконами. На заре Карсон сходил на охоту и вернулся с оленем. Драконы были не в восторге от того, что добычей придется делиться, но он настоял. Пока они ели, оба умудрились перепачкаться кровью с головы до пят, и тогда уже Седрик настоял на хорошем купании для обоих. Закончив работу, Карсон сбросил рубаху и пошел отмывать в реке руки.

Он подошел к Седрику, на ходу вытираясь снятой одеждой. Теперь чешуйки на его руках поблескивали серебром, а на темных волосах на груди и предплечьях сверкали капли воды. Охотник улыбался.

— Ну, вообще-то, я видал кое-что не менее прекрасное, мой медный друг.

Он швырнул рубашку наземь и присел на песок рядом с Седриком. Провел пальцем вдоль полоски чешуи на обнаженной спине юноши. Седрик вздрогнул от восторга, а Карсон обнял его и привлек к себе.

— Давай поспим, пока они тоже спят, — предложил Карсон, положив подбородок на макушку любовника. — А когда проснемся, я возьму тебя на охоту.

— Но я не умею охотиться, — признался Седрик.

— Потому я и буду тебя учить, — пояснил охотник.

Он говорил, а юноша ощущал, как слова гулкой дрожью отдаются у него в груди.

— Звучит похоже на работу, — пожаловался Седрик. — Грязную, кровавую работу. А что, если я не хочу этому учиться?

— Ох уж эти ленивые удачнинские мальчишки! — посетовал Карсон.

Он откинулся на нагретый песок, увлекая за собой Седрика. Одной рукой он прикрыл от солнца глаза, а свободную ладонь подложил под затылок Седрика, нежно запустив пальцы ему в волосы. Охотник вздохнул.

— Наверное, тогда придется придумать, чему еще я могу тебя научить.

Седрик вздохнул в ответ. Он перехватил руку Карсона, поднес к губам и поцеловал ладонь.

— Вот это может и сработать, — согласился он.