Ник Перумов - Гибель богов (Книга Хагена)

— Когда я что-то спрашиваю — нужно отвечать, маленький колдунчик, если ты не хочешь, чтобы с тобой случилась какая-нибудь неприятность, — наставительно и с издёвкой сообщил Хагену великан. Тан невольно подумал, что слывший когда-то мудрейшим их мудрых, суровый, неподкупный и справедливый Ётун, единственный из великанов, не участвовавший в войне с Асами, очень и очень постарел, изменившись при этом не в лучшую сторону.

Болела рана в боку, не хватало сил все время поддерживать заперевшее кровь заклинание, но мышцы работали исправно. Сделав вид, что он собирается прыгнуть влево, тан метнулся вправо, решив не тратить больше драгоценного времени. Длинные и цепкие руки Ётуна понапрасну загребли воздух. Тан сорвал шлем с головы и зачерпнул бурлящей, сверкающей всеми цветами воды. Он не дал волшебству этого места очаровать себя, хотя мутная волна и подкатила к его разуму.

— Остановись, безумец! — загремел за спиной голос Ётуна. Теперь в нём не слышалось издевки, был лишь великий страх — не за себя, как понял на бегу Хаген.

— Если ты дашь это Хрофту… — продолжил было Ётун, но тут под ногами у тана зашевелилась земля, огороды, по которым он бежал, оказались густо населены странными темнокожими существами, наподобие обычных ящериц — только каждая имела ещё по две очень цепкие руки. И в поднебесье внезапно пробудился гневный гром, точно раскаты чьего-то невероятно могучего яростного голоса. Око в небе, так и не сводившее с Хагена пристального взора, заволоклось багровой дымкой — а потом затряслось само небо, беззвучно и оттого ещё более пугающе. Словно исполинские тараны били в двери этого Мира, поскольку уже не было времени отпирать хитроумные запоры…

Хаген уклонился от одной, другой, третьей ящерицы, пытаясь не расплескать воду в шлеме. Он бежал что было сил, ни на что уже не надеясь, над головой пронёсся серебристый веер капель, каждая ещё в полёте превращалась в подобие сухопутного спрута с целым клубком липучих щупалец, и всё это полчище скопом кидалось под ноги Хагену, а он даже не мог отмахнуться мечом, боясь пролить драгоценную влагу; краем глаза он видел, что из домов повысыпали странные обитатели странной деревни — стояли, уставившись на него; однако помощи от них ждать не приходилось, твари Мимира вцепились в ноги, ползли вверх по одежде, Хаген задыхался от омерзения — и, видя, что путь дальше закрыт, решился на отчаянный шаг. Не обращая внимания на державшие его лапы и щупальца, он одной рукой отцепил от пояса Диск Ямерта и, повернувшись к Мимиру, громко крикнул, высоко поднимая над головой Оружие Света:

— Убери своих от меня, Ётун, или!..

Мимир, не раздумывая, вскинул руку, и покорные ему создания тотчас остановились.

— Откуда это у тебя, колдун? — прогремел великан.

— Какое это имеет значение? Он у меня, он мой и подчиняется мне!

— Великие Силы… — с ужасом проговорил Мимир, обращаясь сам к себе — так что Ученик Хедина с трудом различил его слова. Старый Ётун обхватил голову руками, медленно повернулся к Хагену спиной и сел, сгорбившись, вся его поза выражала крайнее отчаяние. Казалось, Хаген уже ни в малейшей степени его не занимает.

С трудом отдирая цепкие лапы державших его существ, Хаген пошёл прочь. Не важно, что сейчас волнует Мимира, не важно, что за странные люди обитают в этой деревне, — там, в лесу, его ждёт Старый Хрофт, и даже сами Молодые Боги не смогут остановить его.

На поляне всё оставалось по-прежнему: неподвижные тела зарубленных ведьм и Старый Хрофт. Казалось, Древний Бог встретил свой последний час, он не дышал и не шевелился, однако стоило Хагену приблизиться, как в сознании зазвучал знакомый, но очень слабый голос Отца Дружин:

— Торопись, Ученик Хедина… Мир сходит с ума, нам надо спешить…

— Я принёс тебе воды, выпей. — Хаген осторожно приподнял изуродованную голову, приложив к губам шлем. В кустах вокруг него раздался множественный треск и шорох; Ученик Хедина поднял голову и увидел окруживших их со всех сторон слуг Мимира.

Впрочем, не они в тот момент владели помыслами хединсейского тана — он смотрел на Хрофта.

Страшные раны затягивались на глазах, новая плоть прорастала сквозь сгоревшую в уголья кожу; набухали глазные яблоки, подобно росткам из-под земли; раздвигая чёрные пласты сожжённого, появились веки, розовые, словно плоть новорождённого младенца.

Нельзя сказать, что спустя несколько минут на лице Старого Хрофта не осталось никаких следов огня — рубцы и морщины щедро избороздили лоб, подбородок, щеки; но глаза — самое главное — вновь могли видеть.

Отец Дружин с трудом поднялся, поддерживаемый Хагеном.

— Спасибо тебе, — только и вымолвил Хрофт, кладя ладонь на плечо тана, вкладывая все, что мог, в одно короткое мощное рукопожатие.

Множество глаз насторожённо и хищно глядели на них, не мигая; к ним затем прибавились человеческие — добрая дюжина поселян, не обращая никакого внимания на обосновавшихся вокруг созданий магии Мимира, подошла поближе рассмотреть странных пришельцев.

— Хрофт, можешь идти? — косясь на удивительное кольцо вокруг них, спросил Хаген.

— Должен, — сквозь зубы ответил Древний Бог. — Раньше бы этот огонь не причинил мне вреда…

— Что вспоминать, скажи лучше, что нам делать вот с этими? — Хаген кивком указал на людей и зверей. — Ты ничего не знаешь о них?

— Нет… — морщась от боли, ответил Владыка Асгарда. — но надо прорываться к Источнику, пока они стоят, растерявшись…

Он поднял выпавший из руки Золотой Меч — и они двинулись обратно, к обиталищу Мимира; Хаген держал наготове Диск Ямерта.

— Лучше убери, — посоветовал Хрофт. — Никто не знает, что случится, если эта штука попадет в Старого Ётуна. Мимир, он, знаешь ли, — сам по себе Сила. Я никогда не мог понять его…

— Однако вода из его Кипящей Купели тебя спасла!

— Меня — да, но уже тебе она бы не помогла. Она слишком хорошо помнит меня, слишком долго, очень много веков лежал на дне Источника мой залог, я впитан этой водой, она стала частью меня, и я — её… — Последние слова Хрофт пробормотал еле слышно, голова его опустилась на грудь, он с трудом передвигал ноги.

Они продирались через сплошную стену зарослей пополам с руками, лапами и щупальцами слуг Мимира. Люди не торопились расходиться, они по-прежнему пристально взирали на Хагена и Хрофта, не препятствуя и не помогая, они просто шли по обе стороны от путников.

— Что они за нами тащатся? — сквозь зубы прошипел Хаген.

— Следят, — негромко, через силу, ответил Хрофт. — Я не знаю, что мы сумеем сделать у Источника, Хаген. Я что-то совсем выбился из сил…