Анатолий Бочаров - Рыцарь из Дома Драконов

   - Можеть быть, - согласился с ним Артур. - Но я не мой отец. Довольно, вассал. Я изложил свои доводы, и его высочество согласился с ними. Приказываю вам прекратить пререкаться с собственным лордом - иначе в скорейшем времени отправитесь в тюремное подземелье. Мне надоело наблюдать, как вы устраиваете на совете перебранку.

   - А мне надоело терпеть, как ты... - начал кузен и осекся. Не договорил до конца.

   Не посмел договорить.

   - Я твой лорд, - сказал Артур ему очень мягко, но мягкость его слов была обманчивой, и они оба прекрасно понимали это. - Я твой лорд, глава твоего дома и глава всех людей одной с твоей крови. Когда я приказываю, ты подчиняешься, не рассуждая и не смея спорить. Твоя жизнь в моих руках, ты живешь взаймы, для меня и для моего знамени, точно также, как я живу для моего сюзерена и его знамени. Короткой твоя жизнь будет или длинной - зависит лишь от тебя. Если я посчитаю, что твоя служба, вассал, бесполезна для меня - я объявлю ее законченной, точно также, как объявлю законченной твою жизнь. Помни об этом, и знай свое место.

   Лейвис ничего не ответил ему, только лишь опустил голову. Видно, все же понял наконец, чем постоянно проявляемая дерзость могла ему грозить. Артур ничуть не сомневался, если бы кузен мог, то немедленно вызвал бы его на дуэль. Но в том-то и дело, что кузен не мог. Знаменосец не имеет права поднимать оружие на своего сеньора, ни в каком порядке, даже на самом честном поединке из всех. Зато сеньор может хоть заточить знаменосца под замок, хоть сослать в монастырь, хоть отрубить голову - если посчитает нужным. Артур не хотел рубить Лейвису голову - но также он не хотел и дальше терпеть его неповиновение.

   - Милорд... - осторожно произнес Роальд Рейсворт. Артур никогда прежде не видел его таким неуверенным в себе. - Милорд, прошу вас проявить снисходительность к моему сыну. Он еще очень юн...

   - Ваш сын ненамного младше меня, граф. Он уже достаточно зрел годами, чтобы воевать. И ему пора уже воспитать в себе хоть какое-то разумение. Произнесенных им слов достаточно, чтобы я мог приказать вырвать ему язык. Радуйтесь, что я слишком для этого милосерден. Но от тюремной камеры ему не отвертеться, если не перестанет нести глупости.

   Граф Рейсворт склонил голову:

   - Мы в ваших руках, милорд. Делайте, как сочтете нужным. Сын мой, призываю вас к благоразумию.

   Видно было, что призыв отца оказался для Лейвиса сущим ножом в спину - но он все-таки покорно кивнул.

   Окончание совета не отняло много времени. Айтверн отдал владетельным дворянам, по совместительству являющимся командирами дружин, еще несколько распоряжений, об их действиях, на случай, если он не вернется, и настрого запретил им идти на любые уступки перед Гледериком, если тот возьмет его в плен и решит использовать, как заложника. Артур видел, что его приказы не вызывают у лордов особенной радости, но они подчинялись, больше не пытаясь спорить. Это принесло ему определенное удовлетворение. Наконец он отпустил их всех, а когда вельможи вышли, повелел удалиться и стражникам. Артур Айтверн и Гайвен Ретвальд остались в комнате совершенно одни.

   Был июньский полдень, не очень жаркий, не очень прохладный, удивительно погожий после ненастья последних дней. По залу гулял свежий ветерок, совсем легкий, из тех, что спасают от духоты. Пылинки все так же танцевали в воздухе, и покойные ныне короли, принадлежащие к обеим династиям, старой и новой, наблюдали за их полетом с настенных портретов, а еще покойные короли наблюдали за двумя находящимися в зале молодыми людьми. Один из этих людей, совершенно седой, сероглазый, с бледным изможденным лицом и узкими плечами, одетый в простое черное платье, немного скованно сидел в кресле с неудобной спинкой, опустив голову. Его ладони напряженно лежали на столе, одна ладонь поверх другой. Второй человек, светловолосый и зеленоглазый, с лицом одновременно насмешливым и немного грустным, облаченный в золотые и алые цвета, стоял у окна, оперевшись сильными руками, выдававшими в нем неплохого фехтовальщика, о подоконник, и смотрел на залитую солнцем улицу, и на закрытые зелеными шторами окна дома напротив. В доме напротив располагалась лучшая в городе гостиница, в которой сейчас почти не наблюдалась постояльцев, за исключением одной лишь женщины-барда, прибывшей в Эленгир вместе с королевским войском.

   Было очень тихо.

   Наконец человек в алом и золотом слегка качнул головой и медленно, очень медленно повернулся к тому, другому, сидящему в кресле. Все так же медленно подошел к нему и остановился в нескольких шагах.

   - Ты действительно, - спросил Артур тихо, - не смог бы обрушить стены Тимлейна, даже если б захотел?

   Гайвен едва шевельнулся в своем кресле.

   - Я не знаю, Артур, - сказал он. - Бердарет Ретвальд говорил моему деду, что учился колдовству долгие годы, а на вопрос, почему он не желает передать свое искусство внуку, отвечал, что никто из смертных не вправе распоряжаться подобным могуществом. И что он пришел в Иберлен, чтобы быть человеком, быть королем... но не быть магом. И все же Бердарет многие годы потратил на то, чтоб овладеть магией - а я не учился ей ни единого дня. Тогда, на том поле... Мне просто нужно было что-то сделать. И я сделал. То, что стало с моими волосами - часть цены, что я заплатил за это. Только часть. Я чувствую себя другим теперь. Словно я... не совсем уже человек. Иногда я слышу что-то, подобное шепоту на краю сознания, но не могу разобрать этот шепот. Иногда мне кажется, я вижу людей, которых здесь нет - а потом все пропадает. Могу ли я снова вызвать огонь и свет? Не знаю. Наверно, могу. Но я не готов. И уж точно я не буду вызывать их ради того, чтоб разрушить мой родной город.

   - Я понимаю тебя, - сказал Артур медленно, - тогда, на Горелых Холмах, со мной тоже кое-что случилось. Мне показалось... будто я могу делать что-то со временем. Быть чуть быстрее, чем все люди вокруг меня. Или просто воспринимать время чуть медленнее, чем они. Это почти мне помогло в бою.

   - Понимаю, - кивнул Гайвен. - Я читал о таком. Ты потомок сидов, а сиды... некоторые из них, не все... могли управлять течением времени. Недаром люди, попавшие в их холмы, могли потом вернуться через сотню лет, думая, что для них прошла всего одна ночь. Это редкий дар, и очень странный, но в какой-то степени он может быть свойственен вашему дому, как носителям эльфийской крови.

   - Мне всегда думалось, это просто сказка, - признался Артур. - Ну, не просто сказка... но все же сказка. А теперь похоже, мы и сами живем в сказке. Интересно... дядя или Лейвис... они умеют что-то похожее? Все не решаюсь спросить, да и не настолько мы с ними ладим. С тех пор, как все это началось, я уже сам не свой. Вижу прошлое... иногда мне кажется, что и будущее тоже вижу. Во снах ко мне приходят люди, которых я убил, и пытаются убить меня, словно я теперь связан не только с этим, но и с тем светом. Магия свалилась на меня без спроса. Это и правда дверь, и я не знаю, готов ли я ее до конца открыть. Мы с вами, лорд мой Ретвальд, теперь чародеи, и я сам не представляю, как с этим быть.