Стивен Дональдсон - Проклятие лорда Фаула

Воины медленно вскарабкались на камень, словно неся на своих плечах тяжесть поражения. Морэм и Стражи Крови помогли подняться. Последним был Высокий Лорд Протхолл, поддерживаемый двумя Стражами. Он бормотал «нет, нет», но не сопротивлялся приказам Морэма. Когда все оказались на камне, Дозор Кеана и Стражи Крови образовали кольцо. Теперь юр-вайлы преодолели уже половину расстояния, отделявшего их от камня, на котором стоял отряд. За ними следовали сотни пещерников, вылезавших из расселины и спускавшихся в овраг со склона. Не меньшее их количество продвигалось в сторону отряда поверху, по стенам оврага.

Оценив силы Друла, Морэм тихо сказал:

— Мужайтесь, друзья. Вы хорошо послужили. А теперь давайте примем свою кончину так храбро, чтобы ее запомнили даже наши враги. Не отчаивайтесь. У положительного исхода войны и победы много шансов. Давайте докажем Лорду Фаулу, что ему не вкусить победы до тех пор, пока не будет мертв последний из друзей земли.

Но Протхолл прошептал:

— Нет, нет.

Глядя вверх, на вершину горы Грома, он встал на ноги и закрыл глаза.

С медленной решимостью он поднял Посох Закона на уровень своего сердца и сжал в руках.

— Это должно свершиться, — прошептал он. — Именем Семи!

Костяшки его пальцев побелели на загадочно изрезанной поверхности Посоха.

— Меленкурион Скайвейр, помоги мне. Я не принимаю такой конец.

Брови его медленно сошлись над закрытыми запавшими глазами, голова склонилась так, что борода коснулась груди. Из бледных губ вырвалась беззвучная, бессловесная песня. Но дыхание так хрипело в груди, что эта песня больше была похожа на панихиду, чем на заклинание. Силы Друла все еще змеились вниз и непреклонно устремлялись к отряду. Морэм смотрел на них с беспомощной усмешкой на губах.

Внезапно отчаянный шанс блеснул в его глазах. Он повернулся, посмотрел на Кавинанта и прошептал:

— Есть выход! Протхолл пытается вызвать Огненных Львов. Он не может этого сделать — сила Посоха закрыта, а мы не знаем, как освободить ее. Но Белое Золото может сделать это. Надо попробовать!

Кавинант отпрянул, словно Морэм предал его.

— Нет! — задыхаясь, произнес он. — Я заключил сделку…

Потом с головокружительной вспышкой внутреннего озарения он вдруг понял план Лорда Фаула, предназначенный для сведения его с ума, и понял, что делает с ним Презирающий. Это был убийственный удар, скрытый за всеми махинациями, за всеми уловками.

Адское пламя!

Именно здесь была точка столкновения двух его противоположных безумий. Если он попытается воспользоваться Дикой Магией… Если его кольцо обладает силой… — он вздрогнул от кружения и ударов черных видений… убитые… уничтоженный посох… тысячи мертвых, и вся эта кровь — на его руках.

— Нет, — хрипло воскликнул он, — не проси меня. Я обещал, что больше не буду убивать. Ты не знаешь, что я сделал… с Этиаран… с… я заключил сделку, чтобы мне больше не пришлось убивать.

Юр-вайлы и пещерники были теперь в пределах полета стрелы. Воины Дозора подняли луки наизготовку. Орды Друла замедлили ход и начали готовиться к последнему рывку.

Но Морэм не отрывал взгляда от Кавинанта.

— Если ты не сделаешь этого, то тем самым совершишь еще худшее преступление. Неужели ты считаешь, что Лорд Фаул удовлетворится нашими смертями? Никогда! Он будет убивать до тех пор, пока вся жизнь без исключения не будет уничтожена. Вся жизнь, ты слышишь? И даже эти существа, которые сейчас служат ему, не будут исключением.

— Нет! — снова простонал Кавинант. — Неужели ты не понимаешь?

Именно этого он и хочет. Посох будет разрушен… или Друл будет уничтожен… или мы… Что бы ни случилось, он выиграет. Он будет свободен. Ты делаешь как раз то, чего он хочет.

— И тем не менее, — горячо возразил Морэм, — мертвые — это мертвые…

Только живые могут надеяться противостоять Презирающему.

Проклятье! Кавинант искал ответа, как человек, не способный на собственное горе. Но ответа он не находил. Никакая сделка или компромисс не отвечали его потребности. С болью в голосе он дико выкрикнул, протестуя и умоляя:

— Морэм! Это самоубийство! Ты просишь, чтобы я сошел с ума!

Угроза в руках Морэма не дрогнула.

— Нет, Неверящий. Тебе не обязательно терять разум. Есть другие ответы — другие песни. Ты можешь найти их. Почему Страна должна быть уничтожена во имя твоей боли? Спаси — или прокляни нас! Возьми Посох!

— Проклятье! — яростно стискивая свое кольцо, прорычал Кавинант. — Сделай это сам!

Он стащил кольцо с пальца и попытался бросить его Морэму. Но он дрожал, как сумасшедший, пальцы его не слушались. Кольцо упало и откатилось в сторону.

Кавинант пополз за ним. Но у него не хватило ловкости схватить его. Оно скользнуло мимо ноги Протхолла. Кавинант снова нагнулся за ним, и, потеряв равновесие, упал, ударившись лбом о камень.

Потом смутно слышал звук летевших стрел. Битва началась. Но он не обратил никакого внимания на это. Он чувствовал, что расколол себе череп. Подняв голову, он обнаружил, что со зрением не все в порядке: в глазах у него двоилось.

Пятна на его одежде, оставленные мхом, стали расплывчатыми и неясными. Если у него когда-то и был шанс расшифровать их рисунок, то теперь он был уже утрачен. Ему уже никогда не удастся расшифровать таинственное послание Мшистого Леса. Он увидел, как Морэм с двумя лицами поднял его кольцо. Потом он увидел двух Протхоллов над ним, державших посохи и пытающихся из последних сил пробудить в них энергию, подвластную его воле. Два Баннора, оторвавшись от битвы, повернулись к Лордам. Потом Морэм сделал шаг к Кавинанту. Быстрым движением Лорд схватил его правое запястье с такой силой, что Кавинанту показалось, будто хрустнули его кости. Это заставило его руку раскрыться, и, когда два его пальца оказались беззащитными, Морэм надел на один из них кольцо. Оно застряло после первого сустава.

— Я не могу занять твое место, — проскрежетал двойной Лорд. Грубым рывком он заставил Кавинанта подняться. Приблизив лицо к Неверящему, он прошипел:

— Именем Семи! Ты боишься силы больше, чем слабости!

Да! — мысленно простонал Кавинант, чувствуя ужасную боль в запястье и в голове. Да! Потому что я хочу выжить!

Свист стрел стал непрерывным.

Воины едва успевали перезаряжать луки. Но запас стрел был не безграничен. А юр-вайлы и пещерники теперь держались поодаль, вызывая на себя огонь лучников, но неся лишь минимальные потери. Силы Друла не спешили. Сами юр-вайлы, казалось, были бы рады растянуть удовольствие расправы с отрядом.

Но Кавинанту было не до этого. Словно охваченный чем-то вроде агонии, он смотрел на Морэма. У Лорда было словно бы два рта — губы прикрывали длинные ряды зубов, — четыре глаза, все горящие повелительным огнем. Поскольку ему больше ничего не приходило в голову, он потянулся к своему поясу, достал нож Этиаран и протянул его Морэму. Сквозь зубы он произнес: