Евгения Федорова - Жертвы времени (СИ)

Ничего не изменилось, ноги мои тут же подогнулись.

— Да стой же ты! — проворчал Энтони с раздражением.

— Если бы я мог, — одними губами произнес я, но на этот раз удержался. Фантом ухватил меня за пояс и потащил дальше. Он шел гораздо быстрее, чем я мог, но держал крепко, увлекая за собой. Из-под торчащего обломка меча вновь потекла кровь, я чувствовал, как она стекает по коже, уже покрытой запекшейся кровавой коркой…

Внезапно Шива распахнул возникшую перед нами дверь и вышел в прохладную свежесть ночи.

Вызвездило. Черным силуэтом прямо впереди проступала внешняя стена Гранд Сити, провал ворот давал надежду на спасение. Ощущая полнейшее истощение, я попросту закричал, выжигая из груди последние силы:

— Др-р-р-ракон!

Шива отшатнулся в сторону, отпустив меня, и я рухнул на колени. Фантом смотре на меня со странным выражением непонимания, потом он вскинулся, запрокинул голову, проводив скользнувшую над нами огромную тень. Мрак не заставил себя ждать, он знал, где мы, он не мог бросить своего человека. Я видел, как он скрылся за стеной и, неловко поднявшись, побрел туда, где ждало меня избавление.

Энтони догнал меня и снова поддержал, помогая идти.

— Они здесь, — не оборачиваясь, сообщил я.

— А я знаю, — согласился Шива. — Еще немного.

Город кончился, мы вышли в пролом и столкнулись с Мраком нос к носу. Глаза ящера неотрывно смотрели на Шиву, пасть была хищно приоткрыта. Теперь фантом не посмел меня выпустить — рядом со мной было безопаснее. Я почти не колебался, но все же Шива успел попросить:

— Пожалуйста, Демиан…

— Мрак, — не глядя на Энтони, бросил я, — унеси нас отсюда быстрее, или мы останемся тут навсегда.

Я не сделаю этого, он останется здесь.

Ты сделаешь это! — мой крик был полон злости.

— Боюсь, теперь мне не сохранят жизнь, Демиан, — словно чувствуя, что происходит, сказал Энтони напряженно.

Это — фантом. Я никогда не дам ему приблизиться ко мне. Отойди, и я убью его!

Ничего не осталось, Мрак, — я устало прикрыл глаза. — Вокруг одна смерть. Больше не существует тебя или меня, больше нет тайн и совершенно не важно, что думаю я или ты. Спасение в единстве, этот фантом может нам помочь.

Ни один дракон не посадит себе на спину чужака, тем более того, от чьего прикосновения приходит смерть!

Ты сделаешь это, или улетай! Да, улетай, брось меня здесь, спасая собственную жизнь!

Дракон прикрыл пасть, негромко клацнув зубами, и повернулся ко мне боком. Взгляд, которым наградил он Шиву, не предвещал тому ничего хорошего, но и открытой угрозы в нем я не заметил. Что же, мне было все равно, как смотрит Мрак на фантома, важно было то, что без моего приказа он не предпримет против нашего союзника каких-либо действий.

Когда я поднял голову и взглянул на высокую спину, осознание безысходности навалилось с новой силой. У меня не осталось ни сил, ни воли. Шива уже карабкался по покатому плечу, с опаской поглядывая в сторону головы Мрака, а я все стоял, не шевелясь, зная, что без посторонней помощи не заберусь. Легкий ветер ласково коснулся моей спины, заставил отросшие волосы упасть на лицо. Медленно, как во сне, я повернулся на месте, чтобы увидеть поток клубящейся серой мглы, кажущейся неестественной в окружении ночных теней.

Удивительно яркое, острое чувство чуждой этому миру опасности надвигалось на нас. Дыхание само собой остановилось, глаза раскрылись шире, стараясь не пропустить ни единого мгновения этого величественного ужаса. Так от страха расширяются зрачки человека, на которого несется бурный водный поток, не знающий жалости.

В такие моменты ты осознаешь, насколько жалок по сравнению с теми силами, которые существуют в этом и других мирах. Это чувство парализует волю, заставляет мысли ускользнуть на мгновение от настоящего в прошлое, являя перед внутренним взором прожитую жизнь. Это даже не страх, но осознание неизбежности. Это молчаливое согласие с тем, что ничего невозможно сделать против той огромной мощи, что выступила против тебя.

Еще одно мгновение дракон дал мне постоять, глядя на надвигающееся время, позволяя ощутить собственное бессилие, а потом схватил меня передними лапами поперек туловища. От неожиданности я вскрикнул, а Мрак, мощно толкнувшись, уже рвался прочь от земли.

Прости, — пророкотал он внутри меня.

Вися в лапах Мрака, я смотрел, как уносится прочь земля, как удаляется мертвый город-призрак, как выливаются фантомы через ворота и останавливаются там, под стенами, непонимающие и разочарованные. Я смотрел на то, как увеличивается разрыв между мной и смертью, и совсем не радовался. Я весь остался там, в городе, в безумной боли, в очумелом бегстве, в отчаянном крике. Я выгорел, как свеча, как солнце, которое закончило свой путь, уйдя за горизонт. В отличие от солнца, мне не удастся возродиться с первыми утренними лучами.

С тихим вздохом я расслабил сведенные напряжением мышцы и позволил Мраку нести меня вперед, прочь от того места, где я убил фантома, спросившего о Боге.

Жаль. Бессмысленная смерть.

Меня тряхнуло, и я открыл глаза.

— Что случилось? — хрипло спросил я. Шея Мрака, которая загораживала мне обзор, переместилось в сторону, и я увидел звездное небо. Холодные глаза дракона приблизились к моему лицу, и я ощутил кожей тепло его легкого дыхания.

Не мог больше нести тебя в лапах, мы остановились, чтобы ты смог перебраться на спину. Он помолчал, потом добавил:

Я боялся тебя поранить.

Я попытался пошевелиться, но тело меня не слушалось, зато тут же от напряжения в бедре родилась алым пятном боль. Я со вздохом распластался на земле.

— Ночь свежа, — Шива спрыгнул и подошел ко мне. В голосе его я услышал далекий отголосок мечты. Он, не человек, всегда видел то, на что я давно закрыл глаза. Он наслаждался каждым мгновением жизни.

Я вдохнул полной грудью ночной воздух, и мне стало легче.

— Это прекрасная ночь, — согласился я и с удивлением заметил, что даже голос мой изменился — стал мягче.

— Так то лучше, — удовлетворенно заметил мой старый друг и присел рядом.

— Пусти Мрака в себя, и он облегчит твои страдания, уймет боль, соединит тебя с Истоком, даст тебе не только понимание, но и право распоряжаться силой на свое усмотрение.

— Нет, — твердо отрезал я.

— Боясь потеряться, ты вовсе не готов сдвинуться с места? — с упреком уточнил он.

— Не твое дело, — я сам был не готов ответить себе на этот вопрос.