Людмила Астахова - Волчьи игры

Джэйфф пил жадно, но глаз при этом с ролфийки не спускал. Сразу ж понятно – зрелая женщина, с формами, ласкающими мужской взгляд.

«Фрэнген – болван, если по доброй воле отпустил такую волчицу. Тупица он и твердолобый солдафон», – вынес шуриа окончательный вердикт бывшему мужу Грэйн.

– Кто. Эта. Сука? – холодно, с расстановкой спросила она.

Тут бы и слепой догадался, что Грэйн учуяла чужую женщину. И никакая это не ревность! Прежде всего – на ее собственность посягнула другая ролфи. Непорядок!

– Тебе не понравится мой ответ, а я еще недостаточно жив и здоров для признания, – попытался увернуться Элир.

И сразу же пожалел о своей неудачной попытке. Нет, конечно же, он не собирался врать. Но Элайн – женщина, погубившая отца Грэйн, и этим все сказано.

Грэйн мрачно усмехнулась и покачала головой, дескать – э, нет, друг мой! Не ускользнешь, даже не пытайся!

– Попробуй еще раз, – вкрадчиво предложила она.

– Элайн эрн Конри, – безропотно признался Джэйфф.

Это все меняло. Ролфи полуприкрыла веки, успокаиваясь. Женщина пса Конри, как бы она себя ни называла, не эрна. Больше нет. Не эрна и не посвященная, значит, не равная. Спускать грязной сучонке эту потраву, конечно, не след... Воровок вешают! Ну, да в свое время она ответит за все! И в первую очередь за то, как плохо обошлась с чужим добром! Быть лорду Конри вдовцом, а имению его – конфискованным в пользу Короны...

– Так. Понятно, – и на сумрачном челе ее огненными рунами читалось: «Лично повешу сучку!» Но дело принимало интересный оборот... – Это были ее люди?

– Да. Мне нужно было выйти на главарей «Новой Рилинды». Вот эти парни, – он глазами показал на мертвецов, – они и берегли меня для этой встречи.

– Значит, ты добрался до нее раньше меня. Хорошо! – обсуждать женщину Конри и дальше Грэйн не собиралась. Слишком мало времени у них, чтобы тратить его впустую... да и Джэйфф голоден и слишком слаб. Ролфи прикусила губу и задумчиво огляделась. Что же, есть неплохое, проверенное веками средство быстро поправить силы!

– Тебя надо побыстрее вернуть в строй, – Грэйн вынула скейн и потянулась к тому из шавок, кто лежал ближе. – Буран кончится, и они явятся... Печень еще не остыла. Будешь?

Песья печень, конечно, не волчья. И немного славы и силы прибавится от нее, но все-таки! Еще горячая печень врага – первое средство для раненых! Во всех сагах так и говорится, да-да.

Джэйфф восхищенно уставился на свою дикую охотницу, все еще пребывавшую в потустороннем мире. Там, где смертным не место и где вольны лишь Маар-Кейл.

– Давай сначала согреемся, – сказал он, протягивая к Грэйн руки, чтобы крепко-крепко обнять.

– Тоже хороший способ, – кивнула Грэйн, довольная, что пациент столь разумен. И сбросила рубашку, отложив все заботы на потом.

Почти двадцать лет прошло с их самой последней ночи в крошечной пристройке к лирнийскому домику Джоны. В их говорливой реке, в их Горме столько воды утекло, обрезаны косы, выросли дети, но ее кожа пахла так же пряно и сладко, словно женщина не через ледяное болото торила лыжню, а бродила беспечная по вересковым пустошам... Только в глубине глаз еще тлел безумный огонек, как у Маар-Кейл.

– Возвращайся ко мне, моя храбрая хелаэная, – шептал Джэйфф тихо-тихо. – Я жду тебя, я всегда жду тебя. Возвращайся. Их дорога не твоя, их песни не для смертных. Я зову тебя по имени, моя Грэйн. Я здесь. Иди же ко мне...

И она подалась навстречу. Снова и снова...

Ледяной укус коварного сквозняка отрезвит даже самую хмельную голову. Грэйн зябко повела плечами. Зарыться в кольцо теплых рук – заманчиво, но нагишом на полу и застыть недолго! Тем паче когда у ролфийки разом заныли все мышцы, связки и кости, сколько их есть в теле, до самой последней маленькой косточки... Пробежки с Маар-Кейл по снежной целине, драка, колдовство, потом любовь – ах, хорошо! сладко! – но и сахарная косточка пришлась бы сейчас кстати! И лучше – с мясом.

– Надо заделать окно, – вздохнула она, с сожалением поднимая голову с груди возлюбленного. Прижаться влажным виском – и слушать бы да слушать, как бьется сердце... Грэйн рыкнула от досады, тряхнула головой, откатилась и села, почесывая затылок. – И найти поесть – эти наверняка тут что-то припасли!

Потому что еще немного – и поцелуи любви сменятся укусами голода.

В ответ у Джэйффа торжествующе заурчало в животе. Шуриа азартно потер ладони в предвкушении. Руны исцеляют, но желудок еще никому не наполнили.

– Да-а-а! Пожрать бы!

– Тут где-то припрятано мясо... я чую!

Грэйн звучно потянула носом воздух и клацнула зубами от избытка чувств.

– Разведешь пока огонь?

После встречи с охваченной божественным бесстрашием ролфийкой большая часть одежды Джэйффовых сторожей представляла собой заскорузлые от крови тряпки, но такой опытный мародер, как Элир, всегда найдет подходящую пару штанов и рубашку. Разбитое окно шуриа заслонил одним из тюфяков, выбрав погрязнее. А пока разводил огонь в очаге, поиски Грэйн увенчались успехом.

– О! Нашла. Мясо... окорок. И хлеб. Давай за стол.

Они молча набросились на еду, забыв обо всех правилах, вовсю чавкали и фыркали. Джэйфф к тому же дорвался до чистой воды. Он жадно запивал самые большие куски, но все равно давился и кашлял до тех пор, пока не пришла настоящая сытость. Но это случилось не скоро.

– Уф-ф-ф!.. – вздохнула Грэйн. Щеки ее раскраснелись, губы лоснились от жира. Истинно, сытая волчица. – Хорошо они тут устроились: ветчинка, винцо... м-м... янамарское, что ли? Осталось только трубочку набить, – сказала она и потопала за своей шинелью и вещами.

Джэйфф тем временем смел со стола крошки и отправил их в рот. Это ж самое сладкое в любой трапезе!

– Где Джона? – спросил он.

– В Янамари, в поместье, – нахмурилась ролфи. – Знала я, что она – та еще змеища, но этот вояж... Поотвыкла я, видно. Я не смогу тут задержаться – мало ли что она учудит, пока меня нет. Спасибо Его Священной Особе, подкинул задачку, а корзинку с крышкой не выдал.

– Да, наша княгинюшка – женщина с норовом. И учудить горазда. Как вы в Янамари-то оказались?

– Пошли к очагу, расскажу. И бутылку возьмем. Или сначала оттащим этих в подвал?

Идея пришлась очень кстати, ибо, как известно, трупы врагов радуют глаз, но не ублажают нюх. И пока прятали мертвецов, эрна Кэдвен вкратце пересказала про их с Джоной приключения и про житье-бытье в Амалере и Янамари-Тай. Шуриа только хмыкал. По всему выходило, что дамы проводили время с толком и нескучно. Но интересовало его другое:

– Значит, весной будет война с Синтафом?

– Наверняка. Видел бы ты, какие хорошие в Янамари дороги – загляденье просто! И конница пройдет, и пехота ног не замочит. И мосты тоже неплохи. Наше счастье, если Херевард вообще дотерпит до весны. На его месте я ударила бы, как только окончательно встанет лед.