Нина Лукинова - Два цвета неба

― Ничего не изменилось за тысячу лет… ―протягиваю под непонимающим взглядом Дрейка.

― Изменилось. Дарен так просто не отпустит тебя, за свою защиту он потребует очень много. А в Зигвиле ждет засидевшаяся без Войны армия, жаждущая убивать, и убивать много. Разумнее всего остаться в Севаре, дождаться восстановления Силы.

― Ты шутишь? ―непроизвольно вырывается нервный смех, проносясь громовым раскатом под высокими потолками.

― Вовсе нет. Сейчас в моих словах практичный расчет и здравый смысл. До тех пор, пока уровень опасности Севара не снизится до единичной отметки, никто не сможет попасть в Башню, и никто не сможет из нее выбраться. Вы можете просидеть здесь несколько десятилетий, ничего не опасаясь, медленно наблюдая за рождением новой, лучшей жизни. Вы будете смотреть, как с каждым днем Огонь Силы увеличивает мощь искра за искрой, как возрождается Вера! Трехразовое питание я смогу обеспечить. В конце концов, что такое десятки лет для вечных Богов?!

― Люцион дал тебе слишком много полномочий, Голос. Особенно, не слушаться меня.

― Я назвал самое надежное место во Вселенной. В родном мире вы сильнее всего, Богиня. Даже с крохотным запасом Силы сможете отразить любую атаку. Моя задача защищать Богов, смею напомнить, и с ней я прекрасно справляюсь, ―наигранно обижается Голос.

― Знаю, но мы не можем ждать десятки лет. К тому же я не хочу превратиться в подобие Машины. Единственный вариант Зигвиль, так понимаю?

― Кроме Севара, да, ―отвечает он.

― А сможешь найти Люциона?

― Это не просто. Он столетия курсирует по разным мирам, скрываясь от всех и вся. В последний раз я чувствовал его энергию в Нордоле, но не долго, затем связь оборвалась.

―Понятно…― отчего-то печально говорю я, и это не укрылось от острого слуха Дрейка, так и смотрящего на бесконечный потолок, выискивая динамики. ― А ты сможешь сделать кое-что для меня? Не позволить Аналане разрушить то, что я сейчас сотворила? ― с надеждой спрашиваю я, отходя от кнопок.

― Только если она не знает, что это сделали вы своими руками. Можно убедить Машину, что эффект вызван последствиями. Думаю, это будет для нее шоком, уж слишком Аналана не любит перемены! ―злорадно усмехается Голос. ―Обещаю, что постараюсь сдерживать ваш… эффект столько, сколько смогу, ―выдерживает он театральную паузу. ―Но, помни, Налана, она очень умна и очень жестока. Ей нечего терять и в том ее опасность. Скоро она поймет, ―предупреждает Голос.

― «Скоро» может длиться десятки лет, ―парирую я.

― А может и несколько часов, ―холодно бросает он. ―Не повторяй прошлых ошибок, Богиня. На Фабрике тебя погубило то, что должно было спасти, а именно Вера.

― Голос, обещай, что позаботишься о Ларе. Не дай ей умереть, спаси ее. А чтобы лучше дошло, сохрани ее тело и рассудок в добром здравии, пока не придет то самое время, ―неожиданно говорю я.

― Хорошо, хорошо! Сделаю все, что в моих силах и даже больше! Твердо уверена, что Зигвиль то самое место? ―спрашивает он.

― Других вариантов кроме Башни нет, ―отвечаю я, чувствуя, как внутри все сжимается. Проклятие, я не готова к столь резким изменениям! Не готова видеть эти лживые лица, предавшие меня в самый ответственный момент. А ведь придется им улыбаться, прося крова и защиты, не смотря ни на что. Как же гадко! Уже чувствую себя грязной от бидонов лжи, тонкой струйкой просачивающихся на голову. Смогу ли после всего, после того, как меня предали, вновь поверить самодовольным Богам? Не стоит сейчас об этом размышлять, когда теплая волна небесно-голубого пламени подхватывает нас с Дрейком, унося в неизвестность.

Эпилог

***

― Признаться, я крайне удивлена, что ты выжила! ―восклицает прекрасная Богиня, сидя на своем черном хрустальном Торне, поверхность которого пытаются царапать острые ногти, но вместо этого слегка касаются, делая вид. Пройдись такие кровавые длинные когти по настоящему стеклу, у половины Севара разорвались бы перепонки от протяжного звука.

― Я тоже рада, Богиня. ―убито говорит Лара, стараясь не смотреть на потрясающе красивое существо с через- чур надменным взглядом.

― Ты не счастлива, Лара? ―притворно- озабоченно спрашивает Аналана, перекидывая призрачные золотые пряди на другое плечо. Черный цвет длинного платья настолько оттеняет их, что они кажутся лучами ожившего солнца, усиливаясь сверкающей сиянием кожей до золотой белизны. На мгновение кажется, что в Богине столько золота, что можно покрыть этим все крыши Невара, настолько нереальной она кажется на первый взгляд.

Солнце днем, Луна в ночи, она освещает путь, показывая истинную дорогу веры и правды, боли и сомнений. Она самая яркая звезда на небосклоне, далекая и неописуемая, кажущаяся настолько близкой, что можно протянуть руку и обжечься, отдалиться, и замерзнуть. Ее искренность столь же фальшива, как театральные постановки, как глобальные лед и мороз. Ведь, она не оставляет ничего, кроме пустоты.

―Разве, ты не счастлива, Лара? ―грозно повторяет Богиня, слегка меняя положение на кажущемся неудобном Троне. ―Я дала тебе многое, больше того, что должна была дать. ―Лара чувствует, как не мигающий тяжелый взгляд пронзает ее темный затылок, как чужие мысли пробиваются в сознание, в котором не осталось ни малейшей защиты. Медленно, по-хозяйски, чужие холодные руки копаются в ее мозгу, нагло просматривая самые сокровенные крупицы памяти, причиняя тем самым невыносимую боль.

Лара давно поняла, кто такая Аналана и чего она хочет. Однако власть Машины настолько поработила ее, что девушка может лишь безмолвно кричать, открывая и закрывая рот, при этом, не издавая ни звука. Слишком сильно, слишком больно, и нет возможности вырваться из зловещего капкана. Теперь все далеко зашло, пути назад нет.

Никогда Лара не боялась настолько, как сейчас, когда чужие пальцы осматривают ее мозг. Она не боялась прошлой жизни, не боялась в пустоши, не боялась тварей и Города, даже не боялась смерти. Потому что в душе был луч надежды. Теперь его место заняла пустота, белизна, Чистый Абсолют, в котором ничего нет― ни времени, ни пространства, нет эмоций. Сплошное равнодушие на фоне белого ничто.

― Я благодарна, очень! ―заливаясь слезами перед Троном, выкрикивает девушка. Стоя на разбитых коленях, она пытается обхватить руками эфемерные ноги Богини с тонкими лодыжками и ярко-алыми симметричными шрамами. Но они проходят сквозь пальцы, и Лара ударяется лбом о подставку Трона. Девушка тихо всхлипывает под презрительным взглядом ставшими синих глаз, а затем отчаянно произносит. ― Не убивайте Дрейка! Я сделаю все, что пожелаете! Только не убивайте его!