Юрий Валин - Дезертир флота

С Теа общалась только угрюмая Бонга. Квазимодо через фуа, приобретшего некоторый авторитет на кухне, попросил Бонгу кормить пленницу достойно. Просьба была подкреплена пятью монетами. Рискованное дело, но оставить рыжую совсем без опеки Квазимодо был просто не в состоянии. Чем увенчался подкуп, понять было трудно – Бонга хранила обычное мрачное выражение лица, а что она носит в миске, вор рассмотреть не мог.

Пресная вода снова оказалась на исходе, когда «Высокому» посчастливилось.

Ныр вываживал на диво крупного каменного окуня. Леска, плетенная из конского волоса, резала водную поверхность. Коричнево-ржавый хвост рыбины шумно бил по воде. Окунь попался размером с поросенка, и его с трудом удерживали втроем. Командовал фуа. Большая часть команды столпилась у борта и орала как стадо голодных обезьян. Великий Дракон бегал по фальшборту, и его азартный свист и щелканье прорывались даже сквозь людские крики. Добыча действительно намечалась выдающаяся.

Квазимодо сидел под стеной кормовой надстройки, здесь имелась крошечная полоска тени. Вор, вытянув ноги и ухмыляясь, наблюдал суету. Взгляд все время съезжал на дверцу, забитую досками. Временами казалось, можно заметить блеск глаз в щели над дверью. Лиска наверняка тоже наблюдает за ловлей, развлечений у нее мало. Эх, жизнь. Никого терпения не хватит. Ох и зла будет рыжая, когда вырвется.

От капитана Квазимодо заслоняла надстройка, и вор мог позволить себе смотреть на клетку возлюбленной. За шесть дней словом перемолвиться удалось лишь дважды. Лиска держалась стойко. Ждала разрешения на свободу. Честно говоря, вор никогда не думал, что кто-то, тем более девушка, ему будет так доверять. Только как бы самому выдержать? Арбалет вычищен, приведен в порядок, насколько это возможно для оружия, проболтавшегося столько времени в соленой воде. Несколько раз за эти дни руки так и чесались зарядить, да и испробовать арбалет на капитане Кехте. Капитан торчал почти все время у руля – мишень лучше не придумаешь. Потом, глядишь, и порубились бы немного с бойцами, недовольными безвременной смертью капитана. Нет, чистое самоубийство. Не поймет народ.

– Она действительно принцесса? – Лорд Тром стоял в двери своей каюты, цеплялся здоровой рукой за косяк.

– А? Кто? – удивился Квазимодо.

– Пленница ваша. – Лорд болезненно ухмыльнулся. – Ты на ее дверь смотришь так, словно, там мешок серебра тебя дожидается.

– И то правда, ваша милость. – Вор улыбнулся. – Мы ее у водопада повязали. Как вспомню, какая вода чистая да прозрачная, аж живот сводит. Воды бы той хоть пару глоточков или пива прохладненького.

– Пива, говоришь? – Лорд Тром непонятно кивнул головой. – Ну-ну…

После гибели своего слуги лорд сильно сдал. Вон как шаркает, едва ноги таскает. И щеки, как у скелета, запали. Запах дурной из каюты так и прет, дышать нечем.

– Ваша милость. – Квазимодо поднялся на ноги. – Может, того, с перевязкой помочь, а?

– А ты умеешь?

– Почти год рядом с лекарем жил, – похвастался вор.

– Попробуй, левой рукой мне самому несподручно.

В крошечной каюте дышать было совершенно невозможно. Смердит, как будто труп уже на койке вытянулся. Квазимодо глянул на пропитанную гноем повязку.

– Ваша милость, я хоть забортной воды принесу. Отмочить попробуем.

– Действуй, одноглазый. – Лорд Тром боком повалился на узкую койку. На лбу выступили крупные капли пота.

Чистить рану, когда вонь бьет в нос, занятие не из приятных. Вор возился с лохмотьями черной разваливающейся плоти. Глаза слезились, пот начал щипать глазницу. Особой брезгливостью Квазимодо не отличался, но уж здесь…

– Крепок ты, – пробормотал лорд Тром, – моего бездельника каждый раз наизнанку выворачивало, чтоб ему на небесах легко было.

– Нам чего, мы люди простые, – с трудом выговорил вор.

Бинт у лорда нашелся сменный, почти чистый. Квазимодо удалось более-менее аккуратно замотать гниющую руку. Толку-то что? Гниль уже к плечу подбиралась. Тут и док Дуллитл не помог бы.

– Ловок ты, – тяжело дыша, одобрил лорд Тром. – Видно, и впрямь рядом с лекарем болтался. От серебра не откажешься?

– Премного благодарен. – В ведро с багрово-желтой водой вор старался не смотреть. – Да только к чему нам денежки сейчас? Тут и кружку воды не купишь. Вы бы, ваша милость, за нас в случае чего словечко бы перед капитаном замолвили. Суров он, иногда излишне. А вы человек благородный, все законы знаете.

– Кехт сам себе закон, – вздохнул лорд Тром. – Мало что я могу. Да и недолго мне осталось.

– Оно конечно, – согласился вор. – Плоховато ваша рука выглядит. Может, того, кардинально? Топор есть. Если ровненько махнуть да потом прижечь? Глядишь, и выкарабкаетесь.

– Что за жизнь без правой руки? И штаны с себя не снимешь.

– Ясное дело. Без глаза куда сподручнее.

Квазимодо мыл ведро, когда с носа истошно заорали:

– Земля! Слева по борту!

Острова теснились лабиринтом узких проходов и буйной зелени пальм и лиан. С востока крошечный архипелаг прикрывал низкий атолл. Команда «Высокого» потратила двое суток, заводя беспомощный когг в укрытие. Квазимодо по шею в воде работал вместе со всеми. Скрипели блоки, лупил по волнам прозрачный дождь. Приходилось тянуть канаты, рубить прибрежные пальмы, да то и дело растирать Ныру сводимую судорогой ногу. Выяснилось, что капитан Кехт ошибался, заявляя в Скара, что ему не нужен ныряльщик. Фуа оказался не просто полезен – без него команда «Высокого» вряд ли бы справилась. Ныр, несмотря на боль, чувствовал себя уверенно, даже покрикивал на друга, требуя разминать ногу побыстрее. Про себя Квазимодо решил, что быть лекарем ничуть не лучше, чем вором, – все считают тебя козлом неумелым, и прибыль сомнительная.

Теперь «Высокий» стоял надежно. Защищенный от океанских волн песчаной полосой атолла, в прозрачной воде просторной лагуны, полной кораллов и разноцветных непуганых рыб. Немедленно занялись починкой мачты. С тяжелыми пальмовыми стволами пришлось нелегко. Подходящее дерево обнаружили лишь на соседнем острове. Квазимодо участвовал в переправке длинного ствола к кораблю. Сорвавшийся с дерева орех здорово ободрал ухо и чуть не сломал ключицу здоровяку с татуированными ногами. Людей не хватало. Квазимодо устал до смерти. Пожевав кусок жареной рыбы, он принялся устраиваться на ночлег. Часть команды легла спать на прибрежном песке, но и палуба корабля была усеяна повалившимися где попало обессиленными матросами. Вор кинул плащ у мачты – отсюда до ящика с Теа оставалось несколько шагов. Может, удастся перемолвиться словом. Над прикрытым от ветра «Высоком» стояла духота. Не успел Квазимодо вытянуться на плаще, как подошедший моряк привлек внимание вора ощутимым пинком в бок. С кормы наблюдал капитан Кехт. Понятно. Квазимодо с трудом встал и поплелся подальше от желанной дверцы. Спать пришлось под дверью лорда Трома.