Viva la Mésalliance или Слава Мезальянсу (СИ) - Давыдов Игорь

— Понимаю, — кивнула родительница. — Магический контур представляет опасность для окружающих. Его можно разрушить, но вряд ли получится воспроизвести. И вроде бы нужно девочку лечить и переводить в помещение получше, раз уж она дочь Лешей, но накрученные на неё заклинания представляют ценность. Явный конфликт установок.

Ёлко снова кивнула.

— Я понятия не имею, какой матерью была бы Глашек. У меня просто не имеется достаточно данных для анализа. Для самой Брони та жуткая комната — место покоя и расслабления. Но ведь Чапыжка — не Броня. Для неё это продолжение кошмара. Новая его форма.

Девушка уселась и обняла коленки руками.

— Кроме того, есть свидетельства, что Лешая называла девочку дриадой. А дриада не может быть простой девочкой, очевидно же… Как мне быть?

Матушка ненадолго задумалась.

— У Глашек ведь есть брат, верно? Младший? — она дождалась очередного кивка со стороны дочери. — Как к нему относится твоя богиня?

— Когда он пожаловался на школьную травлю, Броня занялась его тренировками. И только лишь.

— Вот тебе и ответ, — улыбнулась родительница.

Ёлко некоторое время молчала, напряжённо глядя в одну точку перед собой. Затем решительно опустила голову.

— Я поняла. Бенэ. Спасибо, матушка. Люблю вас.

Девушка вновь откинулась на подушку и натянула одеяло до самого подбородка.

— Я тебя тоже, дорогая. Спокойных сладких снов.

Но этого пожелания Ёлко уже не слышала. Она провалилась в мир грёз прежде, чем родительница договорила.

4.

Мысли путались. Голова — кружилась.

Ёлко ощущала себя так, будто бы проглотила огромный кусок льда.

То был магический контур, буйный колдовской ураган, призванный “сдуть” любое проклятье, которое только могло бы попытаться укорениться в теле юной некромагички.

Разумеется, были способы защититься от карфагенских мух и покомфортней. Например, никто не мешал девушке запаковаться с ног до головы в броню, непроницаемую для опасных членистоногих. Или положиться на экспериментальный репеллент. Или же, зная о том, что проклятье срабатывает с заметной задержкой, потом просто выдуть на выходе зелье со схожим эффектом: тем более, что в качестве запасного плана, на случай, если Ганнибал предоставит команде Маллоя побольше времени, его начали гнать в мануфактурных количествах, чтобы превентивно промыть органы вероятных жертв заразы. Или же…

Было много “или”.

Но Ёлко выбрала именно это. Больше по морально-этическим причинам, чем из практических соображений. Некромагичке хотелось немного приблизиться к состоянию девочки. Быть с ней, так сказать, на одной волне.

Понять, насколько успешна эта затея, по понятным причинам оказалось сложновато. Посещают ли Чапыжку мысли о нереальности происходящего? О том, что всё вокруг не более, чем горячечный бред, в котором смешались образы прошлого без разбора, что из этого было подсмотрено в жизни, а что — в кино и мультиках?

Ёлко посещали.

Даже зная историю возникновения этого помещения, девушка не могла отделаться от ощущения, что на самом деле это локация из фантастического фильма, а не существующее на самом деле место.

Сколько раз она видела такое именно что в кино? Просторная зала, довольно небрежно обшитая металлом. Особенно бросались в глаза заплаты на местах, где стенам пришлось сдерживать агрессию Лешей. Множество проводов, которым попросту некуда было спрятаться в столь бедной обстановке. Никакого освещения изначально не предусматривалось, а потому разгонять тьму поставили длинные переносные лампы дневного света. Мебель тут ощущалась невероятно чужеродно. Она не вписывалась в обстановку. А большой телевизор с подключенной к нему игровой приставкой, за которой сидела облепленная мухами всклокоченная девчушка, попросту наносил coup de grace любым попыткам поверить, что нечто подобное может происходить на самом деле.

А эта Чапыжка оказалась крепкой девочкой, раз уже игралась в игрушки. Вряд ли ей было дано просто взять и выбросить все травмирующие воспоминания, как это сделал некоторое время назад Дарк.

Ёлко перевела взгляд на экран. При желании за хитиновыми спинками членистоногих тварей получалось увидеть, как в морду отвратительного, похожего на свинью уродца припечатывается тяжёлый шнурованный берц, отбрасывая его назад, чтобы дать игроку возможность перезарядить двустволку, да пальнуть дуплетом в пузяку вражине.

Выждав момент, когда Чапыжка наконец уже разнесёт эту пачку монстров, но ещё не успеет ввязаться в новую перестрелку, девушка попыталась привлечь к себе внимание.

— Госпожа, мне нужно с вами поговорить на важную тему.

Девочка тут же вдавила паузу и медленно обернулась через плечо. Жёлтые глаза широко открыты. Взор — не моргающий. Всё же, время проведённое в Сметане, не прошло бесследно.

Чапыжка не произнесла ни слова. И, кажется, не собиралась.

Ёлко бросила взгляд на диван. Какой-то Лешей местная обитательница предпочитала сидеть на полу, а упомянутый выше предмет мебели использовать для хранения на нём тарелок с чипсами, печеньями, конфетами и пустых обёрток из-под уже уничтоженных вкусняшек.

— Я могу присесть?

Ответа ожидаемо не последовало. Ни словом, ни жестом. Ни даже взглядом. Он вызывал прямые ассоциации с лабораторными работами второкурсников, которые только-только начали прописывать примитивный интеллект анимированным трупам.

— Молчание — знак согласия, — Ёлко подошла к девочке и решительно уселась на пол на расстоянии около полуметра от ребёнка, чтобы не нервировать её чересчур уж сильно. — Кстати, я буду дальше обращаться на “ты”, потому что твоя мама состоит в ковене, где так принято. Так вот, ты, наверное, слышала, что именно ей предстоит решить твою судьбу?

Всё тот же неморгающий взор. Интересно, у малышки там глаза не пересохли от такого?

— Молчание — знак согласия. Так вот, процесс затягивается. Лешая спит и просыпаться не торопится. А держать тебя дальше в таких нечеловеческих условиях…

Ёлко едва лишь отвернулась от девочки, как впервые услышала её голос. Слегка сипловатый. Низкий. Заметно ниже, чем у самой Ёлко.

— Тёть, ты больная? Я как королева живу!

Некромагичка резко обернулась в сторону Чапыжки и увидела, что та вдруг осознала, в каком именно тоне и какими словами высказалась при “важной тёте”. Девочка прятала голову в плечи и плотно сжимала губы, а над широко раскрытыми глазами бровки встали домиком.

Речи Ёлко показались ребёнку настолько возмутительно бредовыми, что дитя потеряло остатки самоконтроля.

Зато оно заговорило.

— Королева живёт, всё-таки, получше. Я проверяла, — улыбнулась девушка. — А вот ты живёшь — как богиня. Знаю я одну: ты, кстати, обитаешь в её комнате для отдыха.

— Для отдыха? — Чапыжка чуть подрасслабилась и с интересом огляделась. — Но тут ведь не было приставки, когда меня сюда принесли? Как тут отдыхать-то?

— Грызть стены.

— Грызть стены? — удивилась девочка.

— Да-а-а… Броня странная. Кстати, та, которую ты видела — это её изгнанная злая половина. Мы зовём её Перловкой.

— Почему Перловкой? — недоверчиво нахмурилось дитя.

— Ты любишь перловку? — поинтересовалась Ёлко.

Ответ был весьма красноречивым: дитя сморщилось всё и высунуло язык, всем своим видом демонстрируя высшую степень гадливости.

— Мерзость же!

Ёлко развела руками.

— Ну вот.

Девочка гыгыкнула, но затем вдруг резко посерьезнела. Между этими двумя состояниями не имелось никакого перехода. Просто одно вдруг в одно мгновение стало другим.

— Так что со мной?

Ёлко даже слегка растерялась, но быстро взяла себя в руки.

— Ты должна стать дриадой.

— Дриадой? — Чапыжка задумчиво огляделась по сторонам.

Некромагичке потребовалось время, чтобы понять: девочка смотрит именно на мух, а не на вещи, на которых мухи сидят.

Поэтому “номер два” решила пояснить.

— Они ещё не делают тебя дриадой. На самом деле, они для этого даже не обязательны. Только скажи, и мы от них избавимся. Убьём всех до последней. И снимем с тебя проклятье.