Ким Сатарин - Вторая радуга

Привал сделали через четыре часа. Почти всё это время они бежали, и успели утомиться.

— Ты не вспотела в накидке, Аникутина? — ехидно поинтересовался Лёшка, когда дочь шамана, усевшись на песок, расправила одежду вокруг бёдер.

Остальные были нагишом, и его, похоже, это раздражало.

— Нормально, Лёша. Километра через три начнутся заросли, могу и тебе тогу какую смастерить.

— Договорились, Оля, — кивнул Константинов.

— Там ещё и скалы и вообще, это обжитой район. Сточеров нет, а прочей живности хватает. И обходить слишком долго, — высказался зять.

Он, похоже, использовал сплошной астральный глаз — оказывается, так назывался один из методов прямого чувствования, довольно надёжный, но требующий немалой искушённости и хорошего знания мира, для исследования которого он применялся. Ермолай с Ольгой овладели им только вчера. И результаты использования этого метода навязчиво напоминали компьютерную игру с вызыванием карты-подсказки.

Вообще-то, это опять нельзя было назвать их собственным достижением. Помогли верные: Галка, уезжая, оставила список файлов, где могла оказаться интересующая его информация. Эти файлы никто даже не защищал паролём — в общем массиве данных наткнуться на них можно было только случайно, а их названия представляли собой набор букв и цифр. Вот там он и отыскал описание трёх методов работы с прямым чувствованием. Леониду он об этом не сообщал, но тот, похоже, сам немало преуспел в поисках.

Их отношения носили довольно странный характер: друзья в жизни и общем деле, в решении глубоких тайн мироздания и освоения магии Края они двигались отдельно друг от друга, делясь достижениями лишь при необходимости. И обоих такое положение дел устраивало. Вот и сейчас: именно Кутков вёл их через лабиринт скал, хотя дорогу прекрасно представляли все четверо. Лёшка успел воспользоваться вариантом прямого чувствования, называемого среди мастеров "дыхалка" — он определял наличие и настрой любых живых существ. Растительность в скалах определённо придерживалась западной и южной сторон, так что рельеф вычислялся без сложностей.

Высокие кусты с малиновыми ветками и фиолетово-зелёными листьями ограничивали видимость, да и бежать здесь не получалось, под ногами сплошь был неровный камень. Зато дочь шамана соорудила им всем роскошные плащи — в искусстве неконтактного преобразования растительности она не уступала даже Игорю.

После скалистого участка вновь потянулись мелкие песчаные барханы, и они без всяких приключений вышли к месту, где им предстояло соорудить третью "шахту". Процесс прошёл на удивление легко, и все трое ощутили весь веер миров второго уровня. Они их даже посчитали, правда, результаты несколько разошлись — от одиннадцати до тринадцати.

В Алатау-три уже темнело. Над западной частью горизонта ещё желтела-розовела кайма уходящего дня, а над головой в безоблачном небе уже царствовали звёзды. Тонкий серп луны напрасно стремился разогнать сгущающуюся тьму. Кругом лежали пустынные осенние поля.

— Колодец чувствуете? — спросил Ермолай тоном гостеприимного хозяина.

Оба, не колеблясь, протянули руки в правильном направлении.

— Верно. А правее должен быть разъезд. Может, там одеждой разживёмся?

— До колодца и так дойдём, — передёрнула плечами супруга.

А зять спросил, что Харламов делал с одеждой в прошлый раз. Выяснив, что снимал, понимающе кивнул головой.

— Есть предположение, что одежда тут через проходы проникает в целости. Нам лучше рискнуть здесь, чем в мире третьего уровня.

Зять говорил это серьёзно, но даже если он был прав, просить у местных жителей одежду для троих посреди ночи, да ещё рядом с проходом никак не годилось. На первый раз можно было рискнуть и нагишом. Впрочем, супруга что-то быстро сплела из листьев и стеблей, оставшихся на поле, немного прикрыв белеющие во тьме тела. По дороге к колодцу они успели порассуждать, что Камет в качестве промежуточного мира не годится. Каждые два дня там наступала холодная длинная ночь, а с интервалом в десять дней — сопровождаемое ураганами затмение местного светила. Оставлять свои тела надолго без присмотра в таких условиях никому не хотелось.

— Попробуем с Реденла, — предложил Леонид, — я там нашёл потенциальный проход.

Оказалось, он использовал прямое чувствование и на одной заковыристой формулировке вопроса сумел получить ответ. Проход оказался, как это можно было вычислить и логически, на истоке реки Реденл, километрах в десяти от места первого появления Куткова в своём мире. Тогда он, следуя общему таёжному правилу, пошёл по текущей воде вниз. А к истоку следовало двигаться в обратном направлении.

— …В общем, если бы не Край, ребята, я бы никогда его не отыскал. Там десятки ручьёв, размеры совпадают, по какому идти? Сопки кругом одинаковые, уклон местности практически нулевой. Но я чувствовал близость Края, и не ошибся в выборе…

Когда Край стал виден воочию, растительность на сопках стала мельчать. Вскоре взрослые деревья стали Лёне по плечо, а на последней сопке, которую он обходил, росли только трава да грибы. За нею возвышался угрюмый серый склон, с двух сторон ограниченный Краем. Из пещеры на склоне и вытекал ручеёк, дающий начало главной реке этого мира.

— Пещера большая, — рассказывал зять, — пол каменный, гладкий, сухой. Ручеёк бежит по краю, а на полу можно свободно улечься вдесятером. Вглубь она уходит метров на сорок, кое-где есть узкие места, но оно и к лучшему — внутри более постоянная температура. Ни насекомых, ни животных…

— А как насчёт горкозов?

— Вокруг их много, это так, — не стал спорить Кутков, — я шестерых прикончил, пока добирался. И за мной ещё пятеро гнались, но в пещеру не вошли, им туда нельзя.

— А проход-то там где? — не выдержал Ермолай.

Проход был в конце пещеры: переливающийся зеленью мягкий занавес. Леонид провёл перед ним не один час, исследуя его возможности. Проход позволял запускать куда угодно астральный глаз, и Кутков успел осмотреть и Камет, и Гволн, и двадцать третий мир. Он был в полной уверенности, что в проход можно проникнуть и физически, но предпочёл в одиночку не экспериментировать.

— И при этом на тебе всего лишь зелёная повязка, — иронично сказала Ольга.

Её обнаружение прохода оставило равнодушной, как будто она уже об этом знала.

— Помните, я говорил, что умею видеть свечение, соответствующее уровню паранормальных способностей? Так вот, своё свечения я научился регулировать. Когда я в расщепе, сбрасываю его до уровня зелёной повязки, в Реденле и Камете — отпускаю на полную мощность.