Анатолий Бочаров - Время волков

Было очень тихо.

Наконец человек в алом и золотом слегка качнул головой и медленно, очень медленно повернулся к тому, другому, сидящему в кресле. Все так же медленно подошел к нему и остановился в нескольких шагах.

- Ты действительно, - спросил Артур тихо, - не смог бы обрушить стены Тимлейна, даже если б захотел?

Гайвен едва шевельнулся в своем кресле.

- Я не знаю, Артур, - сказал он. - Бердарет Ретвальд говорил моему деду, что учился колдовству долгие годы, а на вопрос, почему он не желает передать свое искусство внуку, отвечал, что никто из смертных не вправе распоряжаться подобным могуществом. И что он пришел в Иберлен, чтобы быть человеком, быть королем... но не быть магом. И все же Бердарет многие годы потратил на то, чтоб овладеть магией - а я не учился ей ни единого дня. Тогда, на том поле... Мне просто нужно было что-то сделать. И я сделал. То, что стало с моими волосами - часть цены, что я заплатил за это. Только часть. Я чувствую себя другим теперь. Словно я... не совсем уже человек. Иногда я слышу что-то, подобное шепоту на краю сознания, но не могу разобрать этот шепот. Иногда мне кажется, я вижу людей, которых здесь нет - а потом все пропадает. Могу ли я снова вызвать огонь и свет? Не знаю. Наверно, могу. Но я не готов. И уж точно я не буду вызывать их ради того, чтоб разрушить мой родной город.

- Я понимаю тебя, - сказал Артур медленно, - тогда, на Горелых Холмах, со мной тоже кое-что случилось. Мне показалось... будто я могу делать что-то со временем. Быть чуть быстрее, чем все люди вокруг меня. Или просто воспринимать время чуть медленнее, чем они. Это почти мне помогло в бою.

- Понимаю, - кивнул Гайвен. - Я читал о таком. Ты потомок сидов, а сиды... некоторые из них, не все... могли управлять течением времени. Недаром люди, попавшие в их холмы, могли потом вернуться через сотню лет, думая, что для них прошла всего одна ночь. Это редкий дар, и очень странный, но в какой-то степени он может быть свойственен вашему дому, как носителям эльфийской крови.

- Мне всегда думалось, это просто сказка, - признался Артур. - Ну, не просто сказка... но все же сказка. А теперь похоже, мы и сами живем в сказке. Интересно... дядя или Лейвис... они умеют что-то похожее? Все не решаюсь спросить, да и не настолько мы с ними ладим. С тех пор, как все это началось, я уже сам не свой. Вижу прошлое... иногда мне кажется, что и будущее тоже вижу. Во снах ко мне приходят люди, которых я убил, и пытаются убить меня, словно я теперь связан не только с этим, но и с тем светом. Магия свалилась на меня без спроса. Это и правда дверь, и я не знаю, готов ли я ее до конца открыть. Мы с вами, лорд мой Ретвальд, теперь чародеи, и я сам не представляю, как с этим быть.

- Теперь мне кажется, - сказал Гайвен, - что эта дверь все равно однажды распахнется, хотим мы того или нет. Вопрос лишь в том, будем ли мы к этому готовы.

Они помолчали.

- Ну, ваше высочество, - сказал наконец Артур Айтверн, силясь улыбнуться, - вряд ли есть смысл говорить о вещах, которые все еще так далеко от нас. Так что, наверно, я все вам и сказал, что собирался. Ну или почти все. Мне скоро уходить. Если я не вернусь, значит, не вернусь, ну а если все-таки вернусь - жизни наши совершенно изменятся. Как ни посмотри, но чему-то приходит конец.

Гайвен не ответил. Артур немного поколебался, а потом добавил:

- Знаешь, если оставить все эти магические материи и поговорить о земном... Когда отец приказал мне увести тебя из Тимлейна, я был чертовски недоволен. Так хотелось наконец доброй драки, и совсем не хотелось тратить свое время на всяких, прошу не обижаться, наследников престола. А потом ты и вовсе казался мне бесполезной обузой, ни к чему толком не пригодной. Знаю, нехорошо говорить подобные вещи собственному сюзерену, но лгать тоже... нехорошо. Сколько раз мне хотелось, чтобы на твоем месте оказался кто-нибудь другой, но сюзеренов не выбирают. Точно также, как не выбирают знамена, фамилию, родину, предков, родителей... сестер. Да, сестер. Еще одна наша маленькая тайна, - он оборвал себя. Говорить об Айне не хотелось. Думать о ней было, как насаживать себя на копье. - Я терпеть тебя не мог, но это, пожалуй-таки, в прошлом. Теперь же... Я мог бы сказать, что служить тебе было честью, но это опять будет ложью, а лгать мне сейчас не хочется. Милорд Ретвальд, вы не тот человек, которому я желал бы отдать свой меч. Но если мне даже встретится тот человек, хоть на большой дороге, хоть... в Тимлейнском замке, менять вас на него я не намерен. Потому что Айтверны не торгуют своей верностью. Больше не торгуют. Жил на земле один господин, по имени Майлер, из Дома Драконорожденных, он бы со мной не согласился, он был первым из нашего рода, а еще он был последним предателем в нашем роду. Больше таких как он не будет.

Гайвен повернул голову в его сторону - и долго, очень долго молчал. Айтверну показалось, что принц и вовсе никогда не заговорит, когда тот произнес:

- Ты, по крайней мере, честен.

- О да. Чего не отнять, того не отнять.

Снова пауза - очень долгая и очень... непростая. Воздух между ними сгустился до такой степени, что едва не сделался непрозрачным, и Артур кожей чувствовал повисшее в комнате напряжение. Что-то похожее, пожалуй, можно испытать перед боем. Это ведь тоже бой, в своем роде, осознал он вдруг. Чтобы вести бой, не обязательно браться за шпаги. Иногда вполне хватит слов - или их отсутствия.

- Мне бы полагалось тебя ненавидеть, - вдруг задумчиво сказал Гайвен. - Я ведь не путаю ничего... Если тебя презирают, в ответ полагается ненавидеть, верно? Никак, Артур, не могу понять, с чего оно так повелось, но раз уж принято, то надо. Откровенность в ответ на откровенность - у меня никак получается тебя ненавидеть.

- Я не презираю вас, сэр. Раньше - презирал, отрицать это было бы бессмысленно. Но сейчас - нет. Впрочем, если вы полагаете, что должны меня ненавидеть, то остаетесь целиком в своем праве. На вашем месте я бы охотно себя ненавидел.

Ретвальд невесело усмехнулся:

- Я же сказал, не могу. Кроме того, глупо ненавидеть человека, благодаря которому я скоро сяду на отцовский трон. Или не сяду, но все равно окажусь к нему ближе, чем был бы, не прими ты мою сторону. Не прими ты мою сторону, я был бы давно уже мертв, так о какой тут ненависти может идти речь? Впрочем, герцог, едва ли это все имеет смысл... - Он сжал губы, как перед броском в пропасть, а потом произнес. - Надеюсь лишь на одно. На то, что ты знаешь, что делаешь.

- Я знаю, что делаю, - и вновь, чтобы ответить, Артуру не пришлось лгать.

- Что ж, рад слышать... И вот еще что, герцог. Вы вернетесь из этой вылазки, причем живым. Только попробуйте погибнуть... Я лишу тогда вас всех ваших земель и титулов.