Виталий Зыков - Безымянный раб

На седьмой причал люди вышли как-то неожиданно. Шли-шли, а потом раз, и появился выход на открытую непогоде причальную площадку. Там уже давно ожидал своих пассажиров пузырь. На боку подвешенной кабины красовалась надпись «Виноградная гроздь». Для входа в кабину требовалось пройти по широкому трапу, что завис над пропастью. Несмотря на перила, у некоторых переход по этим кажущимся такими ненадёжными пятисаженным доскам вызывал крики отнюдь не восхищения. Выйдя на площадку, Дарг с кордом как раз успели увидеть, как переходила какая-то знатная дама со служанкой. Одетая в тёмно-зелёное дорожное платье до пят, с небольшой шапочкой на голове и вуалью на лице дама с аристократической небрежностью проследовала в кабину пузыря; иначе вела себя скромнее одетая дама, её компаньонка. Зажмурив глаза посередине трапа и судорожно вцепившись в перила, она что-то потерянно шептала себе под нос. Идущий следом здоровенный мужик, то ли телохранитель, то ли ещё кто, легко подхватил испуганную девушку и внёс внутрь.

Ярик при виде этой сцены широко ухмыльнулся… и получил сильнейший удар в лицо от хозяина.

— Забываешься, тварь! Я напоминаю это уже в который раз: раб не смеет смеяться над свободным! Никогда! — Дарг говорил абсолютно спокойным голосом, словно рассуждал о погоде. — Понял?

— Да, господин, — столь же ровно ответил Ярик, успокаивая разъярившегося Руала. — Я всё понял, господин.

Дарг пошёл первым. Он шёл лёгким прогулочным шагом, придерживая рукой свою сумку. Следом Ярослав. Пройти для корда по трапу не составило никакого труда. Страх перед такой мелочью, как высота, остался далеко на Земле, гораздо сложней справиться со сжимающей горло ненавистью.

Принадлежавшая им здесь каюта отличалась от каюты в пассажирской карете только несколько большими размерами, в остальном всё точно такое же. Разве что кровати не двухъярусные, а располагающиеся по бокам от широкого обзорного окна. Надо отметить, что пассажирские места располагались на второй, самой низкой палубе. Нумерация здесь шла сверху вниз, и самая первая, непосредственно под пузырём — это палуба с каютами экипажа, капитанским мостиком, двигательным отсеком и складским помещением. Воздушный корабль отличался средними размерами, и здесь не предусматривались трюмы для грузов. «Виноградная гроздь» поднимала до сорока пассажиров и обслуживалась семью членами экипажа. Экипаж составляли капитан, навигатор, маг четвёртого ранга, отвечающий за обслуживание всей магической кухни корабля, два матроса и два стюарда, один из которых выполнял обязанности кока. Кухня располагалась на пассажирской палубе, рядом с лесенкой, ведущей на первую палубу. Вдоль бортов кабины размещались внушительные резервуары с водой. В случае нужды сюда собиралась вода из преобразованного водорода (так пузырь снижался), отсюда же и бралось топливо для заполнения шара водородом. Система отличалась продуманностью и изяществом. В случае крайней нужды пузырь мог даже сесть на землю — в этом случае весь водород связывался кислородом, но такая схема требовала колоссальных затрат энергии при взлёте, а также угрожала самой конструкции корабля.

Всё время полёта Дарг проводил в кают-компании на носу корабля. Здесь собиралась большая часть пассажиров и развлекала себя разговорами, играми в карты, кости и камни. Об этом Ярик мог судить только по обрывкам чужих разговоров — в кают-компании рабу не место. Большую часть полёта Ярослав сидел в каюте, лишь изредка выходя на смотровую площадку на корме. Он мог часами стоять и глядеть на убегающую землю. Красота пейзажей просто завораживала. Скорость полёта составляла около семи миль в час, не было рывков и столь знакомых по книгам «воздушных ям». Последнее объяснялось либо конструктивными особенностями воздушного судна, либо вездесущей магией.

Иногда Ярик сталкивался с другими пассажирами в коридорах палубы, и рабу приходилось выполнять обязательный ритуал — становиться на колени и, опираясь кулаками о пол, стоять в такой позе до той поры, пока аристократ или купец не пройдут мимо. Радовало, что с представителями низших сословий можно было вести себя попроще. На Сардуоре подобных церемоний не существовало, но здесь всё иначе. Где-то на пятый день пребывания в Джуге Дарг отвёл Ярика к какому-то человеку, и тот за день преподал своему подопечному основы поведения раба. Здесь с этим было строго. Как ходить, как одеваться, как и что говорить — всё это регламентировалось сводом правил.

Так, Дарг вынужденно ходил только с биркой иноземца на шее. Такие бирки вменялось носить всем иноземцам в странах Объединённого Протектората. Кроме того, не принадлежа к воинскому сословию и не являясь дворянином, Дарг носил на корабле саблю с привязанной рукоятью. Теперь выхватить своё оружие мгновенно он не имел никакой возможности. Эти подробности, касающиеся хозяина, Ярик разглядел уже только на корабле, до этого тот жил просто как богатый гражданин Джуги.

Этим-то и объяснялось, почему Ярик перед посадкой на пузырь опять должен был побриться налысо и даже втереть в голову выданную хозяином пахучую мазь — оказалось, что она задерживает рост волос и придаёт коже бронзовый оттенок, под стать загорелому телу человека. Одевался корд теперь в штаны и рубаху из грубого сукна мышиного цвета и куртку из овечьей шерсти. Рубаха без воротника открывала шею с ошейником раба. При ходьбе каждый шаг корда подтверждался глухим стуком каблуков крепких ботинок.

Но главное — это правила поведения. Ходить с опущенными глазами, не заговаривать со свободным человеком без разрешения, руки держать вдоль тела или прижатыми к груди, лицо должно быть бесстрастным, говорить тихо и спокойно. В случае столкновения на узком пространстве со знатью необходимо выполнять этот самый унизительный ритуал. Последнее заставляло Ярослава просто зеленеть от злобы, но на лице не отражалось никаких эмоций, как и положено.

Однажды Ярик столкнулся в проходе с той самой аристократкой в темно-зелёном платье. Похоже, она вообще предпочитала зелёную гамму или, в крайнем случае, какие-то осенние цвета — вариации жёлтого или оранжевого. Лицо скрывала неизменная вуаль, лишь ярко-зелёные, как весенняя зелень, глаза светились сквозь тончайшую ткань. Манеры этой, несомненно, молодой женщины отличались грацией и внутренним достоинством, чувствовалось, что она привыкла быть в центре мужского внимания и знала себе цену. Столкнувшись с этой женщиной, Ярик опять припал к полу, лишь мельком успев перехватить оценивающий взгляд, ощупавший всё его тело, особое внимание уделив ошейнику раба. Мягко шурша тканью, женщина прошла в сторону кают-компании, за ней тенью ступал телохранитель. Холодный взгляд его безразличных глаз так же оценивающе пробежал по молодому рабу, и он проследовал за хозяйкой.