Макс Фрай - Чужак

Я не так уж много понимал в местных чудесах, но чудовищную власть кошмарных снов этого Мира мне довелось испытать на собственной шкуре.

— Все очень просто: эти двое искали Безумного Рыбника. Мне нужно было стать кем-то другим. Разумеется, обыкновенное переодевание, подобное тому, что пришлось совершить нам с тобой перед этой поездкой, не могло помочь. Мертвых Магистров так легко не обманешь. Кого-кого, но не их… Сэр Джуффин поместил меня в какое-то странное место, дал несколько советов и исчез.

— Что за «странное место»? — с замирающим сердцем спросил я.

— Не знаю. Вернее, не помню. Вещи, выходящие за пределы понимания, невозможно хранить в памяти.

— А что это были за советы? Извини за назойливость, но я хочу понять: какие советы можно дать человеку, с которым стряслось подобное несчастье?!

— Ничего особенного. Он объяснил, что и зачем я должен делать; показал мне несколько дыхательных упражнений вроде тех, что я показал тебе… Не забывай, что в то время я обладал огромной силой. Она была способна совершать любые чудеса. Джуффин лишь создал идеальные условия для ее проявления… Помню, что в том странном месте я не мог заниматься ничем, кроме как этими упражнениями. Даже есть, спать или думать там было невозможно. Да и времени, в привычном понимании, там не существовало: моя личная вечность уместилась в одно мгновение, иначе не скажешь… Я и сам не заметил, как умер Безумный Рыбник. Исчез и тот молодой человек, которым я был прежде. А потом пришел тот, кто известен тебе под именем Шурфа Лонли-Локли. У меня нет никаких претензий к своей новой личности: она не мешает сосредоточиться на действительно важных вещах и вообще не мешает…

— Это невероятно! — прошептал я. — Грешные Магистры, кто бы мог подумать!

— Да, это и правда довольно невероятно, — флегматично согласился сэр Шурф. — А однажды я смог покинуть странное пустое место и вернуться в Ехо. Сэр Джуффин Халли подыскал мне неплохую работу: в конце Смутных Времен человек с такими руками мог не бояться засидеться без дела… Так что мне все-таки довелось узнать вкус крови Великих Магистров, но тогда это был уже вопрос долга, а не желания, поскольку моей новой личности стало абсолютно все равно: убивать или нет. Думаю, ни одно убийство, которое мне приходится совершать, действительно не имеет особого значения… Извини, Мерилин, я никогда не был хорошим философом!

Я ошеломленно молчал. Мой собственный мир, в котором я так уютно обжился, рушился на глазах. Непогрешимый сэр Шурф, надежный, как скала, невозмутимый и педантичный, напрочь лишенный чувства юмора и простых человеческих слабостей, где вы, отзовитесь! А мои остальные коллеги во главе с сэром Джуффином Халли, который оказался остепенившимся «Кеттарийским Охотником»? Что я, собственно, знал о них? Что они — славные ребята и мне хорошо в их обществе?.. Какие еще сюрпризы они мне приготовили?!

— Тебе следует вспомнить те самые дыхательные упражнения, которым я учил сэра Макса, Мерилин, — посоветовал мой спутник. — Не следует так волноваться из-за вещей, которые случились давно и не с нами.

— Святые слова! — согласился я и дисциплинированно принялся за знаменитую дыхательную гимнастику Лонли-Локли.

Минут через десять я действительно был абсолютно спокоен: тайны нового восхитительного Мира раскрывались постепенно, и это было величайшим из благ! Я еще должен благодарить судьбу, что чудесные откровения всех моих коллег не обрушились на меня одновременно!

— Господин Абора Вала только что прислал мне зов, — сообщил Лонли-Локли. — Сейчас караван остановится, чтобы пообедать. Утром ты вела себя безупречно, Мерилин, постарайся продолжать в том же духе!.. Кстати, я давно хотел заметить, что, выполняя дыхательные упражнения, сэр Макс дышит так же резко и неритмично, как и разговаривает. Постарайся изменить этот прискорбный факт, Мерилин.

— Ладно уж, постараюсь! — проворчал я. — Неужели я действительно так ужасно говорю?

— Да, разумеется, но со временем это пройдет… Останавливаемся, Мерилин. Приготовься сменить тему беседы, хорошо?

— Хорошо. Кстати, у нашего Мастера Предводителя Каравана тоже неплохое чувство времени: я как раз проголодался.

— Нужно говорить «проголодалась», Мерилин… У господина Вала вовсе нет никакого «чувства времени», наш караванщик просто останавливается возле тех трактиров, хозяева которых платят ему за то, что он привозит клиентов.

Я рассмеялся.

— Откуда ты знаешь, Гламма?

— Я посмотрел ему в глаза, когда мы знакомились.

— Тогда конечно!.. Все равно он остановился вовремя: есть хочется ужасно.

— Ну, пошли! — И он галантно помог мне выйти из амобилера.

Обед был не ахти. Во всяком случае, не мне, начинающему гурману и любимому воспитаннику сэра Кофы Йоха, восторгаться простой деревенской пищей! А наши спутники, увы, оказались обыкновенными занудными обывателями. Я с изумлением понял, что обожаемый мной прекрасный новый Мир не так уж совершенен. Думаю, обыватели всех Миров довольно утомительны. От тесного общения с большим количеством этих простых милых людей у меня тоже голова кругом от восторга не пошла… Но путешествие есть путешествие, и даже такие досадные мелочи, как плохая кухня и доставучие попутчики, обладали совершенно особым шармом.

После обеда мне удалось убедить Лонли-Локли, что меня можно пустить за рычаг амобилера. Он очень не хотел рисковать: мое здравомыслие не внушало сэру Шурфу особого доверия. Но леди Мерилин так ныла!

Через час черепашьей езды я был вознагражден.

— Я не мог предположить, что ты обладаешь такой выдержкой! — одобрительно сказал мой суровый спутник.

Я подумал, что это самый крутой комплимент из всех, когда-либо достававшихся на мою долю.

— Чему ты так удивляешься, Гламма? — Я пожал изящными плечиками леди Мерилин. — Если мне говорят «нельзя», я вполне способен понять, что это действительно нельзя…

— Дело не в понимании. Амобилер едет с той скоростью, с какой хочет ехать возница, а наши желания не всегда находятся в гармонии с необходимостью…

— Что?! Ты это серьезно? Ничего себе новость!

— А ты не знал? — вежливо удивился Лонли-Локли. — Я был уверен, что ты намеренно используешь свою детскую мечту о большой скорости во время поездок.

— До настоящего момента мне казалось, что я просто не так осторожен, как прочие возницы, поэтому и развиваю максимально возможную скорость…

— Разумеется, что-то в этом роде я и имел в виду, когда не хотел пускать тебя за рычаг… Только никакой «максимально возможной скорости» не существует, все решает желание возницы. Но я недооценил твой самоконтроль. Думаю, мне следует извиниться.