Анна Рассохина - К чему приводят девицу... Дивные сны

— Тут рукава короткие и ленты к нему у меня нет, — угрюмо заявила я, спешно отогнав от себя непрошеное видение левого предплечья красавчика-магистра с узором в виде банта на нем.

— Рукава короткие? Ну и что! — постановила Лисса. — В ресторане тепло будет, а на улицу ты в шубе пойдешь. Узор твой мороком прикроем!

— А то, что ленты нет, тоже не беда! Прическу заколками подколем! — добавила Йена.

— На все у вас ответ готов! — Я исподлобья смотрела на них.

— Собирайся уже! Тебя парни обещали проводить! — откликнулась иллюзионистка.

И ведь, правда, выйдя на улицу, я увидела ребят. Андер предложил свою дружескую руку, и мы все вместе отправились к воротам.

— Отлично выглядишь, подружка, — ободряюще улыбнулся он.

— Я бы лучше в твоем балахоне отправилась в этот ресторан, — буркнула в ответ.

Парни усадили меня в карету, а после осведомились у возницы, в какую ресторацию меня велели доставить. Дарин передал мне ответ:

— Ты отправляешься на Дворцовую улицу, там самый известный в Норуссии ресторан «Заморская птица».

— Это рядом с Дворцовой площадью, — дополнил Андер, улыбнулся на прощанье и закрыл дверцу кареты.

Экипаж повез меня прочь от академии. Я схватилась за кулон и сообщила обо всем Этель. Старшая кузина ответила: «Славно!» — и сразу же отключилась.

Я отрешенно смотрела на мелькающий за окном пейзаж: занесенные снегом крыши домов и уличные скульптуры, зимние скверы и магические фонари. Булыжные мостовые были очищены от сугробов и казались серыми пятнами в царстве белоснежного цвета.

В центре города снега стало намного меньше — там даже цветные черепичные крыши домов были очищены от него. Карета въехала на Дворцовую площадь. Здесь она замедлила свой ход, так как повозок было много. Медленно мы миновали заполненную разнообразным людом площадь и свернули на Дворцовую улицу, которая соответствовала своему названию и вела к резиденции государя. Уже отсюда я видела древнюю крепостную стену, оставшуюся со времен князей Старой Руссы. Над зубцами стены возвышалось пять гордых башен. На главной из них — Милославской — гордо реял самый большой флаг Норуссии.

Эльлинира я увидела издали, он вышел меня встретить. На город тихо опускались лиловые зимние сумерки, придавая большинству зданий неясные таинственные тени. В свете магических фонарей кружились мелкие снежинки, которые гнал бродяга ветер.

Кучер распахнул передо мной дверь. Глубоко вдохнув, я высоко вздернула подбородок — я мир Лоо’Эльтариус! Затем ступила на темную мостовую. Эльф подошел ко мне, придирчиво оглядел и констатировал:

— Вы прекрасны, моя террина!

— Благодарю, — глядя сквозь него, откликнулась я. Мне больше понравилось смотреть на статуи диковинных птиц с пышными хвостами, стоящие у основания лестницы.

Эльлинир подал мне руку, и мы поднялись по белокаменным ступеням к высоким, инкрустированным самоцветами и позолотой дверям ресторана.

Около входа нас встречали двое дворецких в красно-синих, вышитых золотом ливреях. Массивные створки распахнулись, и я под руку с эльфом прошла в ресторан. Мой кавалер помог мне снять шубку и отдал ее подскочившему к нам парнишке, затем слегка приобнял меня.

Так мы и прошли в просторный зал, в котором было весьма многолюдно. Здесь звучала приятная ненавязчивая мелодия, а посередине журчал прозрачными струями фонтан. Вокруг него на небольшой лужайке расхаживали три заморские птицы, у одной из них был шикарный хвост, украшенный необычными длинными и яркими перьями. Я замерла, а Эльлинир, воспользовавшись моментом, тихо шепнул в самое ухо:

— Это павлины.

— Кто? — удивленно повернулась я к нему. И тут же мое лицо оказалось близко-близко к его. В глазах эльфа вспыхнуло золотое пламя, и он чуть с хрипотцой повторил:

— Павлины, заморские птицы, моя дорогая. Обитают на Зеланде — это остров в Солнечном океане.

Я поспешила отстраниться от него и ответила:

— Про остров я знаю, а про птиц читала в сказках.

— Вам нравится это место?

— Да. Павлины в центре ресторана — это весьма необычное зрелище.

— Значит, вы не жалеете о том, что отправились со мной, а не с этим мальчишкой?

От необходимости отвечать меня спас подошедший подавальщик. Он с поклоном повел нас к одному из круглых резных столов. Интерьер зала был выполнен в зелено-коричневых тонах. На полу малахит и темный мрамор сочетались в изящном узоре. Столики были вырезаны из темного дерева, а стены оформляли плиты из светло-зеленого жада, мрамора и малахита более темного оттенка. Все напоминало заморский лес. Потолок выполнен в ярко-голубых тонах. На нем клубились белые барашки облаков и сияла громадная люстра с тысячами желтых магических светильников.

Мы сели за стол друг напротив друга. Эльф не сводил с меня жадного взгляда. Я зарделась и поспешно перевела взор. Справа на стене сверкал зеленый камень, слева я видела фонтан и диковинных птах, а прямо — вход в зал ресторана. Очень хорошо, так я сразу смогу увидеть Этель.

— Моя дорогая террина, прошу вас, обратите внимание на меня, — вкрадчиво попросил Эльлинир.

Я исполнила его просьбу и отметила, что перворожденный был сегодня особенно красив. Каштановые волосы блестящим каскадом спускаются до самой талии, глубокие глаза полны затаенной печали и мудрости древних рас. Он был облачен в белоснежную рубашку и темно-коричневый камзол со сложной вышивкой, который лишь подчеркивая гибкую, но мускулистую фигуру эльфа.

Я успела заметить, какими восхищенными взглядами провожали моего кавалера сидящие в зале женщины всех возрастов. Похоже, что только я осталась равнодушной к внешнему виду Эльлинира.

— Нилия, — проговорил он, — вы сегодня просто восхитительны!

— Благодарю, вы очень любезны! — получилось неискренне.

Эльф опасно прищурился, я уткнулась лицом в меню.

— Моя дорогая, вы забываете о нашем вчерашнем разговоре! — послышался спокойный, но с железными нотками голос перворожденного.

— Нельзя угрозами добиться расположения девицы! — не сдержалась я.

Эльлинир молчал, но когда я рискнула взглянуть на него из-за своего импровизированного укрытия, то ужаснулась. Эльф злился — его глаза бешено пылали, на скулах ходили желваки, а безупречные брови хмурились. Я решила, что с разгневанным мужчиной спорить по меньшей мере глупо и тихо извинилась:

— Сударь, простите мою несдержанность. Я говорю очередные глупости.

— Рад, что вы осознаете это! — сквозь стиснутые зубы выдавил он.

Я снова преувеличенно внимательно стала изучать меню. Когда заказ был сделан, то Эльлинир снова обратился ко мне: