Якудза из другого мира. Трилогия (СИ) - Калинин Алексей

– И я тебя рад видеть, сэнсэй. Если ты об убитых бандитах, то даже спорить не буду. Меня явно вели, прослушивали и прочее. Знаешь, я сегодня виделся с девочкой, которая типа ясновидящая. В общем, она может предсказывать будущее.

– Девочка‑итако? – поднял бровь Норобу. – Вот это уже интереснее… И почему я о ней до сих пор не знал?

– Дар у неё открылся совсем недавно, – ответил я и рассказал о произошедшем с якудзами клана Тораноаши.

Норобу даже отложил в сторону трубочку для песка. Он увлеченно слушал, как я рассказываю, что девочку привязали к дереву и хотели бросать в неё топоры. Про то, как я разделался с якудзами он даже слушать не стал. Девочка была ему гораздо интереснее.

– Понятно, от такого полученного шока у неё открылись способности предвидения. Надо будет нашим сообщить, что появилась итако, пока её другие кланы не перехватили…

– А что, очень драгоценная вещь?

– Мало того, что драгоценная, она может общаться с духами умерших, а те открывают порой такие тайны, что волосы встают дыбом!

Я посмотрел на плешь сэнсэя. Похоже, что ему частенько духи тайны открывали…

– А ещё она сказала, что у меня волшебные очки. И что я не замечаю плохих людей рядом. Если она имела ввиду тебя, уважаемый сэнсэй, то ей надо при жизни памятник ставить!

– Дурак ты, Тень, и шутки у тебя дурацкие, – вздохнул сэнсэй. – А вот по поводу «волшебных очков» надо бы тебя проверить на одну штуку. Давай, сделаем сейчас один элексир и проверим тебя на совместимость со слабительным…

– Чего‑о‑о?

– Вот видишь, сразу же «чегокаешь», а я только выдал шутку твоего уровня. Так что в следующий раз подумай, прежде чем захочешь поиздеваться над уважаемым человеком.

После этих слов сэнсэй встал и направился к своему шкафу, где за матовым стеклом хранились разномастные элексиры и составляющие к ним. Я с интересом наблюдал за его перемещениями. Смотрел, как он брал пузырьки с красной, зеленой и желтой жидкостью, а потом смешивал их в чашке и получал грязно‑коричневую бурду. Как ставил чашку на небольшую спиртовку и зажег огонь. Как добавлял в полученную бурду небольшие веточки засушенных растений.

Из всех представленных видов я узнал только мяту. Да и то подумал, что сэнсэй добавил её для лучшего аромата, а то в комнате запахло свежим конским навозом пополам с веселым запахом нестиранных носок.

– Очень интересно наблюдать за священнодействием любителя своего дела, – сказал я, чтобы хоть как‑то развеять возникшую паузу.

– Не подмазывайся. Я не люблю лесть, а когда она звучит ещё и неискренне, то это можно счесть как оскорбление.

– Да я серьезно! Я же от души, – протянул я.

– Помолчи от души, а? Вот если я неправильно соберу ингредиенты, то ты можешь обзавестись собачьим хвостом. Или же кошачьим – это как повезет.

– Всё, молчу. Всё понял и осознал. Можно я пока поделаю мандалу?

– Делай, только не раздражай меня.

Я сел за небольшой столик и начал постукивать по трубочке, ведя желтую песочную струйку по изогнутой линии. В голове царил кавардак. Хотелось подумать о многом, взвесить всё и было отчаянное желание ухватить за хвост мысль, которая отчаянно от меня ускользала.

Желтая струйка шла по линии. Она словно разделяла мою жизнь на до и после. В голове крутились мысли о помощниках Ицуми, о мертвых якудза, о девочке Сузу. В нос настырно лез говняный запах элексира Норобу.

– Ну что же, почти готово. Теперь ты должен сделать небольшую дыхательную гимнастику, а после выпить элексир.

– Чего? – взглянул я на чашку с помоями, где горделиво плавали какие‑то ветки. – Не буду я этого пить.

– Не будешь? Ну и ладно, – неожиданно легко согласился Норобу. – Тогда носи свои волшебные очки и не снимай их до конца жизни. Впрочем, тебе немного осталось…

– Ну чего ты сразу начинаешь? Друзьями же были недавно…

– Пей, Тень! Будь мужчиной! – рявкнул сэнсэй и сунул мне в руки чашку. – Пей, или я заставлю тебя снова танцевать голым при луне, только уже перед фасадом дома.

Против такого аргумента не попрешь, поэтому я зажмурился, зажал нос и хлебнул эту неприглядную жижу. На вкус она показалась такой же мерзкой, как и на вид. Меня едва не вырвало, когда я пытался протолкнуть жижу внутрь, а организм наоборот – выталкивал наружу. Всё‑таки я справился и задышал, как загнанная лошадь.

– Вот и молодец. Интересно, что же у меня получилось? Да не пучь ты так глаза, я шучу, – заулыбался сэнсэй. – Присядь пока, я приготовлю свечу.

Он ловко зажег свечку щелчком пальцев, поставил рядом пиалу с водой и сказал:

– Наклони свечу и покапай воском…

Я так и сделал. Воск закапал в воду, создавая каплями причудливую форму.

– Раз в крещенский вечерок девушки гадали: за ворота они гэта, сняв с ноги бросали, – проговорил я, слегка переделав известную поэму.

– Зачем они гэта бросали? – недоуменно уставился сэнсэй.

– А если в кого попадут, тот будет их суженым‑ряженым. Попадут по макушке, затащат в дом, а там уже всё – никуда не денешься. Пока мужик очухается, у него уже дети и ипотека в придачу, – вздохнул я.

– Мда, суровые у вас нравы, – покачал головой сэнсэй. – Ладно, достаточно.

Я посмотрел на полученный результат. Полученный результат взглянул в ответ. Судя по всему, мы друг другу не понравились. Да и как может понравиться нагромождение восковых капель, без формы, без содержания, без морали?

– Ого, а за тебя серьезно взялись, – покачал головой сэнсэй.

– Что ты увидел?

– Мда, и надо же было кому‑то так заморочиться…

Я пытался разглядеть в каплях воска хотя бы что‑то похожее на фигуру, но на ум лезла только коровья лепешка. Да‑да, именно такой формы, какая плавала в пиале.

– Да что ты увидел‑то?

– И ведь как здорово сделано… Без специального ритуала не снять, – снова покачал головой Норобу.

– Да что сделано‑то? Кто заморочился‑то? Ты можешь нормально сказать или так и будешь стенать и покачивать башкой?

– Ну, я могу ещё пойти лечь спать, а тебе придется разгребать это дерьмо самому.

Резонно.

– Извини, сэнсэй, просто нервы взвинчены. Что ты там увидел?

– На тебя наложено очень сильное оммёдо. Кто‑то раз за разом накладывает на тебя иллюзии, а ты не можешь увидеть того, кто у тебя перед носом творит разные преступления. Мало того, ты даже не можешь подумать об этом…

Я тут же вспомнил Шакко, но перед внутренним взором её образ закрыла большая грудь госпожи Икэда. Да нет, не могла эта испуганная девчонка сделать такое… Она же сама как испуганный птенчик.

И тут же грудь пропала, а на её место выступила Шакко, которая смотрела застенчиво и загадочно…

Так вот про какие волшебные очки говорила Сузу. Скорее всего это Шакко… Снова появилась женская грудь, а в уши ударили страстные женские стоны. Я постарался очистить голову от всяческих мыслей и взглянул на сэнсэя:

– И что?

– А то, что этот человек тебя контролирует. Он играет с тобой в кошки‑мышки, а ты даже не можешь о нем подумать плохо. В общем, буду снимать с тебя это оммёдо… Процесс долгий, нелегкий. Постарайся пока никуда не деваться и ни во что не встревать. Договорились?

– А ты куда? – спросил я, когда увидел, что старик направился в сторону заднего двора.

– А я туда. Буду там проводить ритуал. Не хочу, чтобы твой храп отвлекал меня от дела. И не подглядывай – рано тебе ещё видеть оммёдо такого уровня.

– Может быть, как‑нибудь помочь?

– Помоги. Скажи Киоси, чтобы тот сбегал на гору Митакэ за кедровыми шишками.

– Тебе нужны кедровые шишки?

– Нет, мне не нужен Киоси, – ответил сэнсэй и вышел.

Сказано‑сделано. Киоси ещё раз понюхал мою одежду, фыркнул и помчался в сторону железнодорожной станции. Если всё пройдет нормально, то он вернется через четыре часа. Солнце уже скрылось за горизонтом и на Токио опустились сумерки. Конечно, плохо отпускать мальчишку в такое позднее время, но за Киоси я был спокоен, он и не с таким заданием может справиться.