Павел Александров - Дар миротворца (СИ)

Королева не отвечала. Обеспокоенный её молчанием, Пелей взмахнул руками:

– У меня было мало людей, а мятежники могли бросить на дворец тысячи! Неужели я должен был погубить себя и всех вверенных мне людей?

Королева не отвечала. Лишь обернула к нему на миг глубокий и грустный взгляд. Не осуждающий, а именно грустный.

– Да, да, владычица, вы правы! Я виновен. Я предал вас, предал себя, свой путь, свою жизнь. О, если бы можно было вернуть тот миг!

Градоначальник отстал. Возле королевы появился принц Этеокл. Он не горбился, не разводил руки, а шёл своей возвышенной, слегка надменной походкой уверенного в себе военачальника.

– Я предал вас, моя королева. Дважды предал. Хадамарт вывел против меня весь свой флот, и я не решился на морское сражение. Отравил к берегам Нереи четыре быстроходные галеры с Когортой Смелых, а сам отступил. Прикрыл свою трусость вашим наставлением, когда вы велели мне «не рисковать». А когда я прибыл в Амархтон, князь Адельган убедил меня, что с помощью новоявленного наследника Геланора можно сплотить всё королевство: собрать в единый кулак амархтонцев, морфелонцев и даже чашников. Слишком поздно я понял его истинные намерения. И не решился противостать ему, опасаясь раскола войска «степных орлов» и братоубийственной резни. Потому и промолчал, когда короновали Дарвуса. Я предатель, моя королева. Прошу лишить меня всех титулов и предать суду.

Королева по-прежнему не отвечала. Не до того сейчас.

Юный король Дарвус восседал на троне, окружённый стражниками и вельможами. Он был одет в широкие и пышные одежды чёрно-синего цвета – портные постарались, чтобы худосочная и невнушительная фигура нового короля приобрела достойный вид. Дарвус тщился сидеть ровно и властно, положив руки на подлокотники и глядя высоко вверх – на огромную люстру тронного зала. Но королева видела и чувствовала, что даже общество южного князя Адельгана, морфелонского епископа Фаргота и других влиятельных людей, не придаёт юному королю должной уверенности.

Королева остановилась, почтенно склонив голову, как перед равным. Дарвус, то ли от гордости, то ли от испуга не ответил на её поклон.

«Я буду умней. Буду умней, – повторяла королева, словно молитву. – Слишком дорого обходятся мои ошибки народам королевства».

– Сиятельный король Дарвус Амархтонский, я пришла сказать тебе, что признаю твою власть над всем королевством и не оспариваю твоего права на трон.

Зал, замерший на мгновение, наполнился встревоженным шепотом. Князь Адельган и ещё несколько вельмож усмехнулись, епископ же Фаргот нахмурился с недобрым предчувствием.

– Тёмный Круг разгромлен, его остатки покидают город. Отныне весь Амархтон и все прилегающие к нему провинции – твои. Что касается меня и моей армии, то я не смею более оставаться в твоих землях. Мы уходим в Южное Королевство.

Теперь сползла усмешка и с лица князя Адельгана, почуявшего неприятный оборот. Слишком легко сдаётся Сильвира, слишком легко!

– Однако считаю своим долгом предупредить тебя, сиятельный король, что со мной уходит всё мое войско. В том числе и семь тысяч «степных орлов».

Кое-где в зале раздались возмущённые голоса.

– Это не твоё войско, Сильвира! – дерзко выступил Адельган, видя, что от тщедушного юного короля поддержки ему не дождаться. – Не ты его собирала, не ты его вела, не тебе и распоряжаться им!

– Это войско Южного Королевства, – сдержанно ответила Сильвира. – А я по-прежнему его королева.

– Войско подчиняется мне и Этеоклу! – выпалил князь.

– Этеокл уже сложил с себя все права военачальника, а с тебя они сняты моим указом. Мои писцы тебе его вручат вскоре. Кроме того, в Южный Оплот уже отправлен другой мой приказ, которым накладывается арест на все твои земли, замки, торговые суда и прочее имущество. Ты же будешь отдан под суд, как только ступишь на землю Южного Королевства. Если же ты передумаешь возвращаться, то я буду вынуждена просить сиятельного короля Дарвуса о твоей выдаче.

Этого князь не ожидал и нашёлся не сразу.

– Это… это расправа! Никто не позволит тебе так расправляться с князьями! За что ты собираешься отдать меня под суд? За то, что я отыскал истинного наследника Геланора и помог занять ему законный трон?

– Нет. За то, что ты под угрозой мятежа и раскола войска «степных орлов» вынудил Этеокла поддержать коронацию Дарвуса от имени Южного Оплота. За то, что лживыми слухами о «мести Сильвире» удержал «степных орлов» от их намерения прийти на помощь моему войску, когда мы бились с Тёмным Кругом. За то, что по твоей вине войско «степных орлов» морально перестало существовать. Я с самого начала не доверяла тебе, достопочтенный князь. У меня достаточно прознатчиков в твоём окружении, достаточно доказательств.

– К хаосу доказательства! Я созову Совет Князей Южного Королевства и докажу, что всё это – гнусный заговор против меня! – уже бушевал Адельган. – И я отправлюсь в Южный Оплот в сопровождении своего войска, которое подчиняется только мне!

– В эту минуту до ведома твоих военачальников уже доводят весть о твоём предательстве. А через несколько минут я выступлю перед войском «степных орлов», и ты увидишь, кому они в действительности верны.

Доведённый до отчаяния южный князь хотел выкрикнуть какую-то угрожающую бессмыслицу, но епископ Фаргот, будучи умнее его, дал ему знак замолчать и сам вышел вперёд.

– Сиятельная королева Сильвира, мы искренне рады вашей поддержке нового короля Амархтона, но разумно ли устраивать столь громкие аресты и преследования в это смутное время? Достопочтенный князь Адельган – большой друг Морфелона, и любое преследование его вызовет осложнения между нашими державами…

– Чей, вы сказали, друг Адельган? Морфелона? Не много ли берёте на себя почтенный Фаргот, говоря от имени наместника Кивея? К которому, кстати, уже выехали мои послы с донесением о вашем пособничестве враждебным Священному Союзу силам.

– Боюсь, ваши усилия тщетны, сиятельная королева, – улыбнулся епископ. – Наместник Кивей доверяет достопочтенному князю Кенодоку, управителю Мглистого города.

– Управителю? – королева усмехнулась. – Видно, вам давно не приносят донесений, почтенный Фаргот. Кенодок больше не правит Мглистым городом. Он забаррикадировался с немногочисленными сторонниками в своём замке и трясётся от ужаса, а его взбунтовавшееся войско, возмущённое его предательством, подчиняется военачальнику Ивору. Который, видите ли, уже выразил свою лояльность мне, пока наместник Кивей не пришлёт в Амархтон нового командующего морфелонским войском.