Сергей Дорош - Светлая сторона Луны (трилогия)

— Судя по вашим лицам, зеленые все-таки взяли реванш, — произнес я, ни с кем не здороваясь.

— Зеленые плотно забиты в свой замок и, если мы чуть-чуть напряжемся, просидят там до следующей посевной, после которой начнут медленно дохнуть с голоду, — проворчал Стоун.

— Тогда что случилось?

— А то и случилось, что этот идиот, — Хантер кивнул на Кота, — завел армию на земли демонов, где благополучно с ними схлестнулся!

— Насколько я знаю, демоны немногочисленны, хотя противник они серьезный.

— Итак, результат. — Хантер встал и развел руками. — Из двух легионов вернулось меньше тысячи. Да тысячи полторы осталось от двух полнокровных корпусов детей Хансера. Проклятье! При этом большая часть добычи — в руках демонов!

— Демоны-то демоны, мы бы их размололи! — Ярость Хантера испугала Кота, губы у него дрожали, круглое лицо, казалось, вытянулось. — Но к ним на помощь подошли легионеры. Она нам в спину ударили и разогнали-таки!

— Легионеры — низшие! Их в любом случае меньше было! И какого черта там делали войска Бордового домена?! Бордовый — самый непримиримый враг Города Ангелов!

— Я-то откуда знаю? Разведка их не заметила!

— А что она заметила? Судя по тому, что мне Смерч рассказал, ты и спартанскую фалангу прозевал! Ладно ты — ты всего лишь плутонский лоботряс, вознесенный милостью своего друга! Где тот идиот, которого дал тебе в сопровождение Аскель?!

— Погиб, — уже буквально пискнул Кот. Хантер давил на него, в прямом смысле этого слова давил. Это было сродни действиям шамана. Нет, это и были приемы шамана, допрашивающего пленного. Кот гораздо слабее главы братства. Распознает ли? Мы не обговаривали, как он должен вести себя, вернувшись. Я думал, что встречусь с ним первым и успею дать указания. Проклятая болезнь спутала все карты. Оставалось надеяться лишь на сообразительность и стойкость Кота, на то, что он поймет мою игру и поможет довести ее до конца. Прикрыть своего подчиненного от ментальных ударов я не мог. Действия Хантера с точки зрения плутонских обычаев были вполне оправданны. Моя попытка заступиться вызовет лишние подозрения.

— Его счастье, что он погиб! Иначе я бы повесил его за ноги на воротах замка! Ты и он положили лучшие подразделения мусорных и два элитных корпуса! Элитных! И что мне теперь делать?

Это — шанс. Пока Хантер просто допрашивал, он был в своем праве, но сейчас он брался судить и карать, а это уже мое право, потому как верховным вожаком все признали меня, и Кот с Хантером формально равны.

— Кажется, кто-то позволяет себе лишнее? — Я встал. — Ошибка Кота велика и трагична, но не забывай, Хантер, пока что объединенными силами командую я. Или ты отказываешься от своих слов?

— Нет. — Глава братства тут же сник. — Просто я хочу понять, какого черта твой человек полез на земли демонов?

— Я говорил, что мы забираемся слишком далеко, — заметил Смерч, сплюнув кровью. — Деревни все реже попадались, но он пер вперед.

— Кот, это правда? — спросил я, делая тон суровее. — Он это говорил?

Мой подчиненный лишь кивнул. Он уже был раздавлен: Хантер постарался на славу. Плохо. Может не выдержать. Кот ерзал в своем кресле, вертел головой, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Очень плохо. Котик, продержись еще чуть-чуть, несколько последних аккордов!

— Твоей задачей была добыча продовольствия! Какого хрена ты полез в слабо населенные земли?! Разве не ясно, что добычи там будет немного?! Даже если ты не потрудился изучить карты, должен был понять что-то своей пустой головой или послушаться тех, кто умнее!

— Человек Аскеля говорил ему, что мы можем забрести на территорию демонов, — вставил Стоун.

— Но я… — попытался что-то сказать Кот. А сейчас говорить ему было нельзя. Он уже плохо владел собой. Мог начать выдавать то, что не должно быть сказано. Эта грань чувствовалась явно, грань, за которой допрашиваемый раскалывается. Я вскочил на стол.

— Заткнись! Зачем тебе был дан советник?! Чтобы ты игнорировал его советы, а потом угробил в первой же серьезной битве?! Что ты о себе возомнил?! Ты не только опозорил себя, но и запятнал меня в глазах союзников! Теперь они не согласятся драться под началом моих людей никогда!

И тут я почувствовал, что перегнул палку. Нет, на детей Хансера этот спектакль произвел нужное впечатление, они не заметили наигранности эмоций. Но и Кот принял все за чистую монету, и это его добило. Он раскололся. Он тоже вскочил на ноги:

— Но ты же сам приказал!..

Чувство беды, которую нельзя предотвратить, навалилось неумолимо. Сейчас он все выболтает о нашем сговоре…

Почему он молчит? Почему у него череп расколот на две части?! Когда в моих руках успел оказаться топор?!! Ах да, я его так и не удосужился сунуть за пояс. Так и ходил по замку с топором в руках. Теперь понятно, почему на меня бросали такие взгляды.

Все-таки рефлексы — великая вещь. Я успел заткнуть Кота навсегда, прежде чем он начал выбалтывать тайны.

— Дядя Миракл, а ты всегда прикроешь меня, если я сам не смогу справиться?

— Всегда, Кот, если буду рядом и ты будешь верен мне.

— Итак, я хотел, чтобы он был наказан, но не так строго, Миракл, — каким-то извиняющимся тоном произнес Хантер. Все были настолько ошеломлены, что не заметили оговорки Кота, что я ему что-то приказал. Стоун и Смерч притихли. Наверно, испугались, что они — следующие.

— Я говорил, что отныне каждый провинившийся понесет наказание, — хрипло промолвил я. — Он потерял целую армию, разгромившую Зеленый домен. Значит, это была сильная армия. Я определил наказание и привел приговор в исполнение. Ты, — я указал топором в сторону Стоуна, — рассказывай, как вас умудрились разбить.

Спорить Стоун не стал. Да и кто сейчас рискнул бы со мной спорить? Он неспешно начал рассказ.

— …а когда легионеры пошли врукопашную, оказалось, что, будь наши мусорные хоть трижды высшими, не могут они противостоять настоящему войску.

Стоун рассказывал долго, очень долго. Я отмечал для себя самые интересные моменты.

— …мы почти продавили фалангу, у спартанцев не оставалось сил, и тут легионерские сотрясающие Вселенную ударили с тыла. Середину построения просто разбросало. Северянин, который советник, попытался организовать сопротивление, но его срезал не знающий преград.

— Не перепрыгивай с одного на другое, рассказывай по порядку, — попросил я, чтобы хоть как-то сбить его лихорадочное возбуждение. Стоун покосился на лежащий на столе передо мной топор и осторожно спросил: