Николай Романов - Рассвет

— Слышали мы, легат новый прибыл из Белокаменной?

Не скрывая своего брезгливого отношения к столице, Зыхарь ответил:

— Да нет уважаемый, не из Мориты, а из Синегорья по Южному тракту, минуя этот гадюшник.

Не ожидая от офицера раввенской армии, такой откровенности и унизительного отношения к Морите, они немного изумились. Наконец, самый «молодой сопредельник» поинтересовался:

— Сильно повздорил легат с Наместником?

Теперь настал черед Зыхарю удивиться. Как же быстро потаенные слухи расходятся. Там, кто-то слово обронил, там другое и вот потаенное становится явным. И приукрашенное стократ к тому же, с досадой подумалось ему.

Он без экивоков спросил у прибывших:

— А вы откуда знаете? Если с самого утра в кустах клещей давили?

Обладатель пристального взгляда, с усмешкой ответил:

— Да видели мы Наместника, когда он мимо проследовал, не шибко он доволен был!

— Это верняк, так вы зачем явились? Соли прикупить или пивка попить?

Одноглазый старик серьезно произнес:

— Нужен нам легат и по сильно спешному делу!

Зыхарь пожал плечами, не хотят ему говорить, ну и не надо. Орин все равно рвался встретиться со старейшинами «сопредельников», а тут они сами явились. Он вымолвил:

— Ладно, последуем в штаб!

Легат еле освободился от шумной гурьбы торговцев. Они пришли к нему с просьбой выделить им пустующее здание для открытия еще одного постоялого двора. После того, как легат снял прежнего поставщика гарнизона и начал переустраивать город по своему усмотрению, возросла потребность в постое. Купчишки, каменщики, кузнецы и прочий хваткий люд потянулся в Илем. Не все из них имели возможность разместиться в единственной харчевне «Сломанная наковальня», тесновата она была.

Полупустые здания казарм легат отмел сразу. Требовали они основательной починки, но причина отказа была в другом. Приходящие чужаки увидели бы многое, что не предназначенное для их глаз. Да и такое соседство, действовало бы расслабляющее на солдат.

Подумав немного, он разрешил открыть еще один постоялый двор, в особняке Кассия, убывшего восвояси. Легат предложил назвать его «Радужной лягушкой» памятуя о купели с жабами, находившейся в особняке. Да и этот деликатес — подсоленная икра радужных лягух, пришлась бы к столу.

Один из торговцев, подталкиваемый остальными, остался ненадолго и, нервно перебирая гребень, свисающий с пояса, предложил ежедекадно приносить ему лично часть дохода, от прибыли приносимый постоялым двором. На что, Орин ответил, что сверх положенного налога в казну города, ему ничего не надо. Еле выпроводил ничего не понявшего торгаша, как явился следующий посетитель.

Но это уже был свой — военный офицер из подчиненного ему гарнизона. Старший медикус, зашедший к нему, не обладал особой строевой выправкой. Оно было и понятно, ему не с тяжеленным щитом и длинным копьем по сторонам вращать. У него более тонкая работа, к его небрежному и нестроевому виду легат относился с пониманием. Чтобы медикусы, помимо врачевания солдат, были загружены полезным делом, он приказал принимать гражданское население городка.

Медикус неуверенно замялся, не зная как оспорить малопонятный приказ:

— Это относится к общественному лекарю, у них же своя лечебница?

Сметая его колебания, легат произнес:

— В лечебнице осталось только два дряхлых лекаря, новых с Мориты не направляют, зато вместо них, прислали трех жрецов! Храм еще один строить будут. Одного в Илеме им мало показалось?

Неуверенно пожав плечами, медикус назвал основную причину своих сомнений:

— Э, понятно, но недостаток лекарственных средств, затрудняет …

Прервав его, Орин направил его к назначенному им кентарху, ведающему казной гарнизона:

— Зайди к Венду, он выделит необходимую сумму серебра на покупку снадобий и трав!

Он остановил, собирающегося было уйти лекаря и строго предупредил его:

— Но, офицер, все согласно установленной смете!

— Обижаете, легат! — Но, по выражению его лица, читалась и крамольная мыслишка.

Ничего не поделаешь, все не без греха, у каждого есть свои слабости. Лишь бы этот порок не взял верх в душе человека, много ему Венд присвоить, все равно, не позволит. А на винишко, так оно же лекаришкам, только на пользу пойдет.

После ухода медикуса, несмело заглянул рыжий вестовой и доложился:

— К легату, старосты из лесных селений!

Да, а вот и «сопредельники» пожаловали, только он хотел ознакомиться с ними, а они сами явились. Ну и хорошо, он кивнул, ожидавшему его ответа вестовому:

— Зови их, почему люди ждут, если по делу ко мне пришли!

Орин встретил их стоя, оказывая уважения пришедшим, не сидя за столом, подобно напыщенному чинуше. От вошедших повеяло диковатым для горожанина, незнакомым запахом смешения лесных трав и кожи, из которой изготовлена их одежда.

Он представился:

— Легат Орин Лан!

Вошедшие назвали и себя. Одноглазый старик, оказался старейшиной Мангутом, самым влиятельным, среди жителей лесных селений язычников. Орин был немало наслышан о нем. Второй «сопредельник» больше похожий на атлета Хантак, по его словам, представлял всех воинов и охотников. Третий назвался Анжилом, м-да посланники были не просты, для полноты картины, не хватало только верховного шамана.

Он усадил их и предложил:

— Может воды или еще чего.

Не дожидаясь, ответа, легат, обратившись к рябому вестовому попросил его:

— Если тебя не затруднит. Принеси попить, только с погреба, оттуда попрохладнее будет!

— Укропная вода пойдет?

— Неси!

Вернувшись к «сопредельникам», он радушно произнес:

— Я сам хотел с вами встретиться, но вы предварили мой визит. Что привело вас в город?

— Небольшой отряд желтолицых, был замечен на нашей стороне.

Легат помрачнел, следовало усилить высылаемые им дозоры. Жалобы жителей, ближайших к городку селений говорили, что проникновения мелких групп разбойников, называемых «хунхузами», из-за реки становились все чаще. Они держались подальше от Илема, предпочитая грабеж окрестностей, им не принадлежащих.

Охота, якобы по их поверьям, за обладающими чудодейственными силами рогами лесных антилоп и семенниками лысого кабана, часто оставляя мертвые тела животных на поживу гиенам. Рыскали по чащобам в поисках корней женьшеня. Изредка случались и разбой, и убийства местных жителей.

Все это словно комариные укусы, вызывало нестерпимый зуд, нарушалась целостность порубежья Раввены.

— Вы их задержали? Я знаю, что вы, с Пограничной Охраной, немало уничтожили пробирающихся на нашу сторону кхадцев?

Мангут, дотронувшись рукой до повязки, прикрывающей глазницу, уверил Орина: