Владимир Корн - Звезда Горна

Мы встретились и, взяв Яну за обе руки, я сказал.

— Отлично выглядите, Ваше Величество —

— И это все?! -

— Конечно нет, леди Янианна. Сияние Ваших глаз подобно сиянию самых прекрасных и таинственных звезд Вселенной, походка Ваша легка, как ветерок, колышущий самые кончики трав на лугу, красота Ваша как красота солнышка, показавшегося после многих дней ненастья, а….. - тут я посмотрел на декольте Янианны.

— Хватит, хватит — засмеялась она — ты рад, что я все же выбрала время, чтобы посмотреть, чем ты тут занимаешься? -

Я сделал вид, что осматриваю дам, вертевшихся вокруг с целью попасть императрице на глаза, но получил чувствительный тычок в бок и сознался, что очень, очень рад.

— Я совсем ненадолго, чтобы ты знал —

— Леди Янианна, по крайней мере, Вы посидите с нами за столом хотя бы чуть-чуть? -

— Артуа, чем это так аппетитно пахнет? — вопросом на вопрос ответила она, и повела носиком, улавливая запах уже почти готовых шашлыков.

— О, мне кажется, что это блюдо стоит того, чтобы его отведать — заверил ее я.

Наконец, мы уселись за расставленные в один ряд столы. Янианна заняла место во главе его, по правую руку сел я, а по левую именинник.

Первый тост, за здоровье виновника торжества, произнес я, затем последовало множество других тостов, все спешили это сделать, как же, в конце концов, именинник Анри и именно его день рождения почтила своим присутствием Ее Величество. Шашлык понравился всем, несмотря на некоторую грубость этого блюда для привыкших к большей утонченности яств дворян.

Обед прошел весело, в разговорах, шутках и взрывах смеха. Затем наступило время десерта, и здесь мы предложили, помимо привычных лакомств, ликер и бренди. Да, именно ликер и именно бренди, поскольку скрывать их уже не было необходимости.

Все началось с того, что Шлон как-то поставил на стол моего кабинета бутылку темного стекла, и, обличительно показав на нее пальцем, гневно произнес.

— Вы только попробуйте это, господин барон. —

Я извлек пробку из горлышка и в нос мне ударил отвратительный запах сивухи. Переборов отвращение я все же попробовал жидкость на вкус, который полностью соответствовал ее одору.

— Вы знаете, как такую гадость называет продавец этого пойла?

Откровением богов! То, что мы пили в походе, Вы тоже называли пойлом, но после этого он кажется мне нектаром! — Шлон все еще не мог успокоиться.

Что ж, к такому разговору я был готов. Коль скоро такая вещь, как продукт дистилляции появилась без моего участия, я могу полностью развязать себе руки, не мучаясь потом совестью, что привнес его в этот мир.

— Шлон, мне помнится, что ты изъявлял желание получить секрет изготовления таких напитков и даже пытался накопить достаточно денег, чтобы стать владельцем виноградников и крупным винодельцем? Так вот, ты получишь и то, и другое бесплатно. Ты станешь им, и, надеюсь, что через несколько лет возьмешь весь рынок в свои руки. —

— Кто? Я? — лицо Шлона выражало крайнюю степень удивления.

— Конечно, да и кому же еще, как не тебе? Ведь ты же у нас самый большой ценитель таких напитков, тебе и карты в руки. —

Коллайн, присутствующий при разговоре и тоже понюхавший и попробовавший жидкость на вкус, стремительно стер улыбку со своего лица.

— Ваша Милость, я… -

— Не все так просто, Шлон. Владеть твоим предприятием мы будем вдвоем, но моя доля в нем будет чуть-чуть больше. Согласись, я ведь тоже рискую и своими деньгами и своим добрым именем, вдруг тебе взбредет в голову изготавливать нечто, подобное этому — я показал на бутылку — и потом, где гарантия, что ты не станешь основным потребителем своего товара. —

— Да я даже в рот не…. - но мне пришлось опять перебить его.

— Опять неправильно. Ты что, станешь предлагать то, чего даже сам не пробовал? Надеюсь, что со временем ты станешь поставщиком двора Ее Величества, так что пробовать тебе придется, но найдешь ли ты достаточно сил, чтобы знать меру, вот в чем вопрос. —

— Да справлюсь ли я — засомневался в себе он, но несколько по другому поводу — я же никогда не был ни торговцем, ни кем другим, только воином. —

— Обязательно справишься брат — заверил я его — поверь, это не так сложно, как спасать чужую жизнь, совсем не заботясь о своей, а ты это делал, и не раз. —

Крепкие напитки понравились всем, дамам были предложены ликеры, пока всего четыре наименования, персиковый, вишневый, из черешни и из смородины.

Мужчинам, естественно бренди, но находились и такие, которым по вкусу больше пришлись ликеры.

Потом снова была музыка, танцы, веселье, смех и забавные игры с фантами, легкие закуски….

Уже в сумерках, при свете костров, именинник озадачил меня тем, что попросил исполнить несколько песен. Естественно, гитара нашлась незамедлительно, ведь он сам захватил ее с собой. Как мне показалось, они отлично сочетались, скрипка Эрариа, гитара и мой голос.

Разъезжались уже при полной темноте, и, наверное, недовольных не было, поскольку было все — и присутствие императрицы, которая, кстати, так и не покинула нас, не смотря на свое обещание. Были и новинки, в виде ликеров и закусок, и даже мелкие подарки в виде все тех же шоколадных фигурок, завернутых в фольгу из благородных металлов, которыми Анри одаривал всех своих гостей.

Коллайн задержал меня, когда я уже усаживался в карету Янианны и начал благодарить.

— За что? — удивился я.

— Да за все это, Артуа — он обвел руками вокруг себя — и еще, естественно за пистолеты. —

— Ну, в этом — я тоже повел руками вокруг — целиком твоя заслуга. А мой подарок, так он лежит в комнате у тебя на столе, и очень надеюсь, что ты ему обрадуешься. —

В карете я спросил у Янианны.

— Солнышко, тебе понравилось? -

— Да, Артуа, очень — и ее улыбка на миг осветила полумрак, царивший в карете. Затем она произнесла то, отчего у меня чудом не отвисла челюсть — и всего этого я была бы лишена, если сама не приехала бы сюда. —

— Но мы же буквально вчера вечером говорили об этом, и ты мне ясно дала понять, что у тебя не будет такой возможности —

— Значит, ты плохо меня уговаривал — услышал я в ответ.

Вот тебе и раз, ладно, женщины созданы не для того, чтобы их понимали, а для того, чтобы их любили, утешил сам себя я.

Часть дороги мы ехали в полном молчании, причем Яна изредка поглядывала на меня, но старательно не замечал ее взглядов. Наконец, она сама притянула меня к себе, поцеловала, погладила по щеке, и я естественно растаял, беспокоясь только о том, чтобы не расплыться по сидению кареты.

— Ты знаешь, Артуа, тот скрипач, худой длинноволосый юноша… -