КОНАН И ДРУГИЕ БЕССМЕРТНЫЕ. ТОМ II - Роберт Ирвин Говард
До моего слуха донесся громкий шум из-за двери. Вдруг она резко распахнулась, и в храм хлынул поток жидкого пламени, заливая и выжигая все вокруг. Меня спасло лишь то, что открывшаяся дверь прикрыла меня от огненной волны, хлынувшей из потайной шахты.
На миг весь храм, казалось, утонул в огне. Затем стена пламени осела, и я увидел тех из моих товарищей, кто благодаря своей проворности или по воле случая остался в живых. Их было не много: Гхор с обгоревшими волосами на теле и опаленной бородой, Тхаб Быстроногий, Тхан Свистящий Меч да кое-кто еще. А на полу осталось не менее полусотни обгоревших до неузнаваемости трупов. Эти воины оказались прямо на пути всепожирающего языка пламени, вырвавшегося на свободу из узкой шахты.
Правда, теперь узкий коридор казался пустым. Конечно, глупо с моей стороны было не предположить, что Ясмина не оставит потайную дверь без охраны. Умная королева яга наверняка догадалась, каким способом я сумел бежать из ее дворца. Осмотрев косяки двери, я обратил внимание на остатки какого-то вещества, похожего на воск. Видимо, с той стороны дверь была запечатана герметически, а между нею и этой пробкой залита жидкость, воспламенившаяся при соприкосновении с-воздухом.
«Наверняка и верхний люк будет закрыт», — подумал я и крикнул Тхабу, чтобы он взял факел, а'Гхору приказал собрать всех, кто окажется вблизи храма, и следовать за мной, прихватив что-нибудь подходящее для тарана. Быстро поднявшись по почти вертикальному туннелю, я обнаружил, что люк действительно заперт сверху. Приложив ухо к крышке, я прислушался и понял, что комната наверху полным-полна яга. Тут внизу замаячил огонек, и вскоре ко мне присоединился Тхаб с. факелом в руках, а за ним — Гхор и два десятка гура с тяжелой балкой — видимо, стропилом, снятым с одной из крыш Акки. Гхор рассказал, что бой в городе еще продолжается, но большинство мужчин Акки перебито, а оставшиеся скрываются бегством вместе с женами и детьми, переправляясь на дальний, южный берег реки Йогх. В храме же и в шахте за нами собралось уже около пятисот воинов.
— Тогда, — сказал я, — выбивайте крышку люка. Нам нужно добраться до башен крепости и завязать в Ней бой, прежде чем лучники яга перебьют половину отряда Кхосутха, оставшегося на том берегу.
Приноровившись к узкому проходу, мы поудобнее взяли балку и, действуя ею как тараном, ударили в крышку люка. Раздался страшный грохот, но крышка выдержала. Раз за разом наносили мы тяжелые удары, почти оглохнув от грохота. Конец балки треснул, но вот наконец тяжелая крышка раскололась — и в туннель хлынул свет.
Со звериным ревом я словно влетел в комнату королевы, прикрывая голову позолоченным щитом, на который тотчас же обрушились удары двух десятков мечей. С трудом устояв на ногах под этим градом, я сделал шаг вперед и швырнул щит в лицо наседавшим на меня яга. Сумев отвлечь на миг их внимание, я перехватил меч обеими руками и обернулся вокруг себя, снося головы, вспарывая глотки, располосовывая тела нападавших, словно скашивая косой густую траву. Но все равно через несколько мгновений я неминуемо погиб бы, если бы вслед за мной из люка не показались стволы дюжины мушкетов. Залп наполнил комнату дымом и стонами раненых крылатых воинов.
Затем в комнату ворвался Гхор, а за ним и другие жаждущие крови котхи и кхоры.
Комната, как и все соседние с ней помещения и коридоры, оказалась битком набита яга. Но, стоя плотным кольцом, спина к спине, мы сумели удержать выход из шахты, дав возможность подоспевшим гура подняться по туннелю и вступить в бой уже рядом с нами. Сравнительно небольшое помещение вскоре стало напоминать скотобойню или внутренности работающей мясорубки.
Мы быстро очистили первую комнату, затем соседний коридор, а через полчаса это крыло дворца уже все кипело в кровавой схватке. Многие яга были вынуждены покинуть места у бойниц и вступить врукопашную. Нас оказалось три-четыре сотни, но больше из люка никто не показался. Я отправил вниз Тхаба Быстроногого, чтобы тот поторопил на переправе воинов Кхосутха и показал им путь наверх.
Мне казалось, что уже все защитники Югги бросили луки и занялись нами — так много их было за каждым углом, в каждой комнате. Я уже говорил, что по храбрости и отчаянности им было далеко до гура, но любой народ будет драться до последнего, обнаружив врага в своем последнем убежище, а эти крылатые твари вовсе не были слабаками.
В какой-то момент бой словно застыл на месте. Нет, каждый продолжал сражаться лицом к лицу с врагом, действуя мечом и кинжалом, Все новые трупы заполняли коридоры и залы. Но у нас кончились патроны для мушкетов, а яга не могли пустить в ход луки. Поэтому мы и стояли на месте, не в силах занять еще хоть одно помещение дворца, а яга — бессильные загнать нас обратно в шахту.
Наконец, когда стало казаться, что мы вот-вот не выдержим и начнем отступать под натиском огромного количества врагов, за нашими спинами послышался дикий рев, и из люка стали один за другим появляться люди Кхосутха, жаждущие крови, как охотящиеся собаки. Они уже извелись, не в силах переправиться через реку и лишь прячась от смертоносных стрел в зарослях и садах, и теперь желали только одного — помочь друзьям и отомстить врагу за вынужденное бездействие. Тхаба с ними не было. Кхосутх сказал, что Быстроногий был ранен стрелой на мосту, но сумел пересилить боль и кратчайшим путем привел вождя и его воинов к храму. Вообще же потери при переправе оказались невелики. Как я и предположил, большинство стрелков яга оставили свои места у бойниц и вступили в бой внутри города на скале.
Началась самая ожесточенная и кровавая схватка, которую я когда-либо видел. Под натиском свежих сил гура защитники крепости стали отступать. Обезьяноподобные волосатые воины занимали зал за залом, коридор за коридором, не слушая вождей,, пытавшихся удержать их вместе. Группы сражающихся гура и яга рассыпались уже почти по всей крепости, оглашаемой криками и звоном стальных клинков.
Выстрелов было мало. Стрелы тоже нечасто свистели в воздухе. Шел рукопашный бой извечных врагов. К счастью, внутри зданий, в помещении, яга не могли расправить крылья и были вынуждены вести с нами
