Андрей Завадский - Выбор

  - Рупрехт, - воскликнул юноша, бросившись к магу, и только теперь увидев сжавшуюся в комок за спиной бродячего чародея девушку, дрожавшую и заплаканную. - Рупрехт, невозможно! Ты жив? Мы думали, ты погиб там, в бою!

Маг не ответил. Он не сводил взгляда с приближавшихся воинов, на касках и панцирях которых играли блики, отсветы многочисленных факелов. Солдаты Яриса замыкали вокруг беглецов стальное кольцо, щетинившееся жалами алебард и арбалетных болтов.

  - Проклятье, - простонал Маркус. - И для чего все это было нужно? Мы все равно сдохнем здесь от рук каких-то мужланов!

  - Не спеши умирать, милорд, - покачал головой Эвиар. Только эльф не утратил уверенность в себе, без страха глядя в глаза осторожно приближавшихся к нему воинов.

Свистнули стрелы, и дружинники рыцаря Яриса, крича от боли, один за другим стали падать на мощеный каменными плитами двор, а те, кто остался на ногах, испугано озирались, видимо, страшась увидеть целую армию ночных убийц. А стрелы все летели, и пение их было самой сладкой музыкой для горстки обреченных, уже успевших попрощаться с собственными жизнями.

Глава 14 Час суда

На высоте пятнадцати ярдов было одиноко, холодно и тихо - звуки с земли сюда почти не долетали. Но Бранку Дер Винклену некогда было скучать. Где-то в переплетениях коридоров и залов громады донжона исчезли, быть может, для того, чтобы не вернуться, его товарищи, те, с кем рыцаря побратала сама судьба. Но воин верил, что еще увидит их, юнца по имени Ратхар, который мог стать великим воином, и Эвиара, загадочного эльфа, таинственного посланника далекого И'Лиара. В прочем, столь же далека, как и эльфийская держава, была и родина Бранка, гордый и суровый Дьорвик.

Закутавшись в плащ, еще недавно принадлежавший мертвому стражнику - рыцарь, когда нужно, мог напрочь забыть о брезгливости - Дер Винклен замер на стене, вновь и вновь обшаривая опустевший замковый двор. Только у входа в донжон переминались с ноги на ногу два стражника, да еще по противоположной стене мерно вышагивал часовой, томившийся одиночеством.

А бросив взгляд за спину, рыцарь неизменно видел одну и ту же картину - россыпь слабо мерцавших костров, словно отражение в водной глади звездного неба в летнюю ночь. Там, под стенами замка, отдыхали, приходя в себя после долгих скитаний оп лесам, солдаты принца Эрвина, дружинники дворян, признавших себя вассалами сына покойного короля Хальвина, и чужеземные наемники, солдаты удачи, явившиеся в Альфион на запах наживы. Там тоже царило безмолвие, но Бранк Дер Винклен знал - ни один из этих бойцов не расстается с оружием даже во сне. Они были готовы к сражению всегда и везде, сделав войну своим ремеслом, своей судьбой, и меньше всего рыцарь желал, чтобы пришлось драться с этими рубаками.

Кругом царила тишина, которая в любой миг могла взорваться звуками боя, и именно ради этого мгновения Бранк Дер Винклен терпел и холод, близость многочисленных покойников - в нескольких шагах от воина, в караулке, вповалку лежали еще несколько мертвых солдат, безжалостно перерезанных эльфом. В прочем, если часовые позволили застать себя врасплох, да еще и уступили в бою единственному противнику, то грош им цена.

Бранк Дер Винклен был готов действовать в любой момент. На бедре его Висле верный клинок, эсток дьорвикской работы, в руках был тугой лук, а за спиной - колчан, до отказа набитый стрелами. Но пока все было спокойно, и рыцарю оставалось лишь вглядываться и вслушиваться во тьму, лишь немного рассеиваемую догоравшими факелами, скупо освещавшими пространство перед самой цитаделью.

Тянулись минуты, похожие одна на другую, словно две капли воды. И вдруг все изменилось, так неожиданно и резко, что рыцарь опешил, услышав перепуганные вопли и частые удары гонга, вырывавшего из мягких объятий сна воинов, охранявших покой хозяина замка и его венценосного гостя.

  - Тревога, - словно взывал гонг, от ударов которого заныли зубы. - К оружию! Враги за стенами!

Замок наполнился суетой и шумом. Отовсюду к донжону бежали наспех вооружившиеся, зачастую даже не успевшие натянуть кольчугу или застегнуть под подбородком ремешок шлема, солдаты, взметенные со своих постелей. Они еще не знали, что за напасть посетила замок, но уже были готовы биться, не важно с кем. И Бранк Дер Винклен, все поняв, встал во весь рост, поднимая лук и вытягивая из колчана на ощупь стрелу, ту, которой вскоре предстояло оборвать чью-то жизнь.

Встрепенулись охранявшие вход в донжон воины, взяв наперевес укороченные алебарды, а спустя секунду яркая вспышка заставила рыцаря зашипеть от боли. И когда зрение вернулось к Дер Винклену, первым, что он увидел, были два обугленных тела, над которыми стоял тот, кого Бранк не ожидал уже увидеть живым. Чародей Рупрехт, еще один загадочный бродяга без роду и племени, верный товарищ и надежный спутник, замер на краю двора, и за его спиной сжалась от ужаса изящная фигурка, которая никак не могла принадлежать мужчине - только подростку или, скорее, девушке. А со всех сторон к магу бежали, размахивая клинками и копьями, поднятые по тревоги солдаты, чародей же отчего то не спешил обрушить на них свои заклятья.

Чародей замер в странной нерешительности, переводя взгляд с одного противника на другого, не смея отступить, и страшась сделать хоть шаг вперед. А дружинники Яриса уже замыкали кольцо вокруг сбежавшего пленника.

Бранк Дер Винклен рывком натянул тетиву, слыша нежный скрип лука, и в этот же миг к Рупрехту, собственным телом прикрывавшего таинственную незнакомку - почему-то рыцарь не сомневался, что с магом была девушка - присоединились еще трое, и двух из них Бранк узнал с первого взгляда. Эвиар и Ратхар, оба с обнаженными клинками, выскочили прямо на толпу рыцарских дружинников, а за ними бежал, прихрамывая, высокий худощавый старик.

  - Вперед парни, - прокричал кто-то из солдат, которых во дворе собралось уже не меньше трех десятков. - Прикончить их! Руби чужаков!

Больше не мешкая, рыцарь прицелился по первому попавшемуся дружиннику и отпустил тетиву. Стрела с легким шелестом устремилась через сумрак, впившись первой жертве точно в затылок. Солдат упал, даже не вскрикнув, и те, кто был рядом с ним, в первые мгновения не поняли, что произошло. И этих ничтожных секунд Дер Винклену хватило, чтобы пустить еще одну стрелу, тоже нашедшую цель. Новый выстрел был менее удачным - стрела-срезень с широким жалом вонзилась следующей жертве в бедро, и несчастный, истошно крича, повалился на пыльные каменные плиты.

  - Кто стреляет, - остальные воины, наконец, поняли, что что-то не так. Озираясь по сторонам, они громко кричали, будто хотели так подбодрить друг друга. - Проклятье, что это? Где враги?