Терри Брукс - Меч Шаннара

— Милорд, вы сошли с ума, если верите им. Вы решили отказаться от своих планов и отдать все брату? Кто будет владеть троном — вы или он? Все, что они говорили, — ложь. А принц Леа — друг Алланона.

Глаза Паланса расширились от удивления.

— Да, Алланона. — Стенмин знал, что попал в самое больное место. — Этот человек, который говорит о дружбе, тоже участвовал в похищении Шерл. Он хитростью попал во дворец и хочет убить вас, милорд!

Гендель сделал шаг вперед, но Балинор предостерегающе поднял руку. Меньон молчал, понимая, что любые слова или движения сыграют только на руку Стенмина.

— Он — предатель, продавшийся лорду Уорлоку, — твердо сказал Балинор.

Смущение и растерянность овладели Палансом. Он привык слушаться советов Стенмина, но он уже проникся уважением и к Меньону, кроме того, в глубине души он уважал и своего брата. Поставленный перед необходимостью сделать выбор между ними, лишенный привычной опоры на своего советника, Паланс не знал, на что решиться.

— Послушай, Балинор, ты… действительно считаешь… что я сошел с ума? Но если не я, то все вокруг меня сумасшедшие, а я… один… сохранил разум… Скажи что-нибудь, брат… Я хотел бы поговорить с тобой. Как прежде… Я хочу кое-что сказать…

Паланс не закончил фразы и в растерянности посмотрел на Стенмина, который сейчас напоминал зверя: согнувшись, он испепелял взглядом Паланса, как гремучая змея. Было очевидно, что он гипнотизирует своего повелителя. И посылаемая им мысленная энергия не прошла мимо. Паланс вдруг выпрямился и обрел уверенность и монументальность статуи. Холодным голосом он произнес:

— Как ты считаешь, Стенмин, если я казню некоторых из присутствующих, это поможет мне?

— Зовите стражу, милорд! Не давайте им уйти от вас!

Но энергия Паланса внезапно угасла. Он устремил бессмысленный взгляд на каменные стены, как будто собрался оценить работу древних мастеров. Меньон понял, что Паланс опять ушел в себя и на некоторое время избавился от рокового влияния зловещего мистика. Взгляд принца беспорядочно бегал по стенам, и было очевидно, что он утратил чувство реальности, а разум его погружается в пучину безумия. Однако и Стенмин хорошо понимал это. На лице его появилась довольная ухмылка, а рука стала теребить черную бородку.

Неожиданно для всех Паланс внезапно снова заговорил отрывисто и рассеянно:

— Нет, все будет мирно — не будет… ни солдат, ни… крови. Король должен быть справедлив… Балинор — мой брат, хотя и хочет занять мое место. Мы… должны с ним поговорить… Он не должен пострадать… не должен… — Тут голос Паланса дрогнул, а взгляд упал на Меньона.

— Ты вернул мне Шерл… Я думал, что… навсегда потерял ее. Почему… почему ты это сделал… если бы ты был врагом?…

Стенмин в ярости заскрежетал зубами, поняв, что его гипнотическое влияние на Паланса кончилось и он проигрывает. Он вновь устремил пристальный взгляд на принца и напрягся так, что на лбу его выступили капли пота. Но Паланс совсем не обращал на него внимания и продолжал говорить тихо, еле слышно, низко опустив голову:

— Мне очень трудно… все понять, Балинор. Многое для меня непонятно… Я даже не сержусь на тебя за то, что ты хочешь быть королем. Я тоже… всегда хотел стать королем… Но я тоже хочу иметь друзей… с кем-то поговорить…

Он равнодушно взглянул на Стенмина и как будто не узнал его. Ужас овладел мистиком. Он стал догадываться, что разум Паланса полностью вышел из-под его контроля, что он стал для принца безразличен. Огромное влияние, которым он пользовался, видимо, кончилось — отныне он превратится в ничего не значащую личность, предмет, на который обращают внимание не больше, чем на мебель. Скорее всего, длительное гипнотическое влияние окончательно помрачило разум принца Каллахорна.

— Паланс, послушай меня, — мягко обратился к принцу Меньон, пытаясь ласковым голосом пробудить остатки разума, развеять пелену безумия, овладевающего несчастным братом Балинора. — Позови Шерл. Попроси ее прийти сюда, и она поможет тебе.

Паланс сделал над собой усилие, как будто пытался что-то вспомнить, и на его страдающем лице появилась слабая улыбка, постепенно им овладело чувство покоя и умиротворенности. В его памяти всплыло прекрасное лицо Шерл, ее чудесный нежный голос, ее ласковые руки. Никого он не любил так, как ее. Если бы он мог хотя на минуту очутиться рядом с ней.

— Шерл, — нежно прошептал он ее имя и посмотрел на закрытую дверь. В это мгновение потерявший рассудок от злобы и ярости Стенмин с диким криком и необыкновенной быстротой подскочил к Палансу и с ожесточением вонзил меч в его широкую грудь. Меньон попытался было перехватить мистика, но не успел. У присутствующих невольно вырвался крик ужаса. Они подумали, что Паланс убит. Балинор сделал резкое движение.

— Возвращаю тебе твоего брата, болван, — закричал обезумевший Стенмин, толкнув зашатавшегося Паланса к Балинору.

Принц тяжело упал на протянутые руки Меньона, тот потерял равновесие, оба они сильно ударились плечами о каменную стену. Тем временем Стенмин бросился бежать. Он кинулся к двери, Балинор попытался схватить его, но не успел — быстрый и верткий, как уж, мистик успел приоткрыть тяжелую дверь. Подскочивший вовремя Гендель успел с силой ударить его в плечо подвернувшимся под руку камнем. Раздался хруст костей, звериный вопль боли, но добить или хотя бы задержать это исчадие ада не удалось. В мгновение ока он проскользнул в полуоткрытую дверь, и затем до оставшихся в подземелье донеслись истошные вопли боли, топот бегущих ног и отчаянные призывы к страже. Стенмин кричал, что узники убили короля, и звал на помощь.

Понимая грозящую им опасность, Балинор бросился за Стенмином, только взглянув на лежащего на руках Меньона брата. На лестнице путь ему преградили два стражника, выросшие как из-под земли. Вооруженные гвардейцы застыли от изумления при виде Балинора. Но принц исчез быстрее, чем они успели опомниться, — и они побежали вслед за ним. Дурин и Дэйел также побежали вслед за Балинором. Меньон же остался стоять у подножия лестницы, держа на руках окровавленного Паланса. Рядом, печально качая головой, стоял Гендель. Паланс был еще жив, дыхание его было прерывистым, глаза то смыкались, то широко открывались — это жизнь боролась в его сильном теле со смертью. Резким движением карлик извлек из груди принца меч и с отвращением отбросил его прочь. Затем Гендель и Меньон осторожно уложили Паланса на пол. На какое-то время он очнулся, в глазах его отразилась нежность. Еле слышно он позвал Шерл. Но это продолжалось недолго, и принц вскоре снова впал в забытье.