Олег Карачевский - Меч Света

— может…

— Нет! Никакой правды!

Я засмеялся.

— Ха-ха… От лжи — только хуже… хаха-хехе…

Прошло ещё какое-то время и я рискнул приподняться. Голова кружилась. Картина Безумного художника постоянно дёргалась вправо с каждым стуком сердца.

— Можете даже не говорить, дорогой Селезень… что произошло…

— Юноша! Лежите!

— Скажите только одно… они все живы?

— К сожалению — все. Если бы вы, молодой человек, всех перебили, мне было бы значительно легче выдумать…

— НИКАКОЙ ЛЖИ!

— Тихо! АнСар! Тихо!

Тавлия попыталась меня уложить.

— Нет. Квалисимус. Вы не понимаете. Если вы им соврёте — они сожгут и меня и вас. Точно также, как эльфы — Алистара Младшего. Меня в эту игру не впутывайте! Я убираюсь к чертям из вашего восьмиклятого Риндола!

Архимаг с алиркой засуетились в углах комнаты, закрывая их мантрой стихий…

— Восемь! Восемь! Восемь! Шестьдесят четыре! Двести пятьдесят шесть! Тысча двадцать четыре! Мне — пофиг! Я — из Вавилона!

— Молодой человек…. вы хоть в курсе… что натворили?

— Зато мы — в безопасности!

— Мы в…

— Мы давно в заднице, Тупой Селезень! И если бы не твои тупые интриги — этого бы не случилось!

— Букашка! Да….

— Эранто! И это — без резонанса. Так что прежде, чем творить глупости, подумайте, во что это может вылиться, жалкий старикашка!

— АнСар! Мы же отсюда никогда не выйдем!

— Я - выйду! Я — из этих. Да к тому же — из самых Этих! Так что я если и заберу с собой — то только Тавлию!

— Да я вас обоих…

— Уважаемый Облезлый Селезень… В общем… Шкет не знает, какими числами правильно комнаты закрывать. В них можно свободно ходить. Не для вас конечно. Для меня. Но мне тоже ваше поведение и интриги — не нравятся!

— Друг! Да…

— Я вам не Друг! Мы из-за вас, попали в западню. Из-за того, что вы нам соврали, наш Лидер попал в плен. И теперь вы имеете наглость мне тут что-то заявлять!

— Ты! Жалкое порождение Тьмы!

— Окстись, подлиза жопы Мардука! Ни ты, ни я не найдём Меч. И эта клятва — ни черта не стоит.

— Я - Архимаг! Моя Воля в этой комнате — Закон!

— Оптима Эранто!

Внезапно погас Свет. Полностью! Мы в — Полной Тьме! Что за…

— Селезень, так чего тут стоят теперь твои… кхм… жалкие… э…. "условности"? Ты действительно считал себя столь самоуверенным? Неужели ты думал, что того, кого боится половина Вселенной и Сама Смерть, с ним не надо считаться? А? Или ты, в общем, думал, я просто хвастаюсь? Ты хоть понимаешь, в какую Игру ввязался? Ты хоть понимаешь, на сколько высоки ставки?

— Ты…..

— Теперь ты — полностью в Моей Власти. Твоя Жалкая Душа навеки будет заперта в этой комнате. Если её некому будет вывести. Но мне она — не нужна. Твоя жалкая оболочка — навеки моя. И даже Смерть — ничего не изменит.

— Ты не сделаешь этого!

— Дети… Тавлия… и ты, Шкет… Нашарьте руки друг друга. Я сейчас выкину вас отсюда.

— Эй! Юноша! Просыпайтесь!

Стоп! Это был только сон?

Я мигом поднялся. И…. Бездна Глубин! Тавлия тоже поднималась с пола… Её рука… Да…

Сзади за Архимагом стоял Ворон. Он вдруг щёлкнул пальцами. Старик застыл.

Мы были всё в том же кабинете. В окно светил Ярл. Его свет был — Настоящим.

— Не обращай внимания, Шкет. Просто я в Тьме — разбираюсь. Это как Эни съел собаку в своей Низшей Магии. Только я съел двух тигров и слоном закусил. Тавлия, с тобой всё нормально?

— Вроде да…

— Меня "вроде" не интересует! Скажи конкретно!

— Я…

— Пойми. Для тебя может всё и одинаково, но для меня у дерьма куча разновидностей. Оно может быть твёрдым, может жидким как при поносе, может всплывать, может тонуть… И может быть всевозможных оттенков, а не одного коричневого. Для меня всё это — симптомы того, что творится с желудком. И признак, что с вами что-то сделал Селезень.

— Мы просто не воспринимали себя, как самих себя. Он… он навязывал нам свои интерпретации Гуднота…

— Понятно. Уже проще.

— И… он постоянно нам что-то сыпал в….

— Ясно. Уже сложнее.

Маг положил ей руки на живот. Девушку вырвало прямо на ковёр.

— Как ты разгадал Селезня?

— Я всё понял как раз тогда, когда он показал Библиотеку Мардука. Аливар не зря хочет уничтожить этот рассадник тьмы и не остановится перед гибелью сотен людей. Так что я просто повод ждал. И вот он подвернулся.

— А…

— АнСар! Все книги в этой библиотеке — подделки! Из них всё становится ещё запутаннее и не понятнее.

— Тавлия, это я как раз понял.

— А что ты не понял?

— На кой ему это было надо!

— Шкет. Всё просто. Это из-за Гуднота. Старик давно сбрендил умом, что тот — во всём не прав. Или ты не замечал, в какую сторону он смотрел, когда его ожидание не оправдывались? А? Да, в общем, как раз тогда, когда он кричал, что Гуднот — гений.

— Врн…

— Что, Тавлия?

— Я не поняла, что он с нами сделал.

— Тавлия, его план был до гениальности прост. Довести вас до исступления чтобы вы сами вводили себе ту сперму, что он вам подсунет. И у него это — почти получилось!

— И ты не остановил его? Хотя знал?

— А зачем. Я и так знал, про почти. А "почти" — не считается. Тут или Есть, или — Нет. И как раз в этом у него был просчёт.

— Ккой прщёт?

— Тавлия, вобщем, всё дело в Гудноте. Думаете он зря там про большой размер написал?

— Мы думали, это просто шутка…. Или метафора…

— А зачем ты тогда себе такой большой туда запихнула?

— Янезнаю!

— Тавлия! Ты сейчас говоришь со спецом по дерьму и вранью!

— Яправданезнаю!

— АнСарка! Когда ты говоришь правду — ты делаешь это специальным тоном, будто бы обьясняешь что-то умственно отсталым. А сейчас ты тараторишь, боясь, что мы ложь распознаем. Тебе врать нужно учиться заново!

— Да! Я! Хотела! Проверить! Какой! Максимальный! Влезет! И! Я! Не! Знала! Что! Даже! Если! Влезет! То! Застрянет!

— О! А то говришь тут…янезнаю янеяиземлянетрава…

Они повернулись ко мне.

— Шкет. С нами всё понятно. Микуле уже давно Алистар всё по полочкам разложил и он сам для него за Селезнем следил. Ты-то как раскусил?

Я рассмеялся.

— Мне Гуднот сказал!

— В плане?

— Без плана!

— Не перекривливай!

— В общем…

— Шкет! Я тебя предупредил!

— У него просто слишком много личин оказалось. Я не меньше дюжины насчитал.

— В плане!

— Без плана!

— ЛАДНО! В общем! Не ломай комедию!

— Считай…. А ты, Тавлия, загибай пальцы. Архимаг Риндола, великий учёный, раз. Пошлый озабоченный старикашка, два. Столетний уставший импотент, три. Дядя Клава — четыре. Селезень — пять. Утёночек — Шесть. Скупой Скрудж Сын Утки — семь. Интриган и у себя на уме циничный ублюдок, который подговаривает против Микулы его сына — девять. И мы сюда не вспомнили Папочку, который якобы свой Народ любит, и Тирана, который ни в чём не повинного барда четвертовать хочет. Уже одиннадцать. И где в этой куче осталось хоть одно место, для истинного Квалисимуса? А? Я тебе даже больше скажу! Первый Взгляд — Всегда Правый! И именно этим взглядом они с Неназвайкой мне как два сапога пара показались!