Алекс Извозчиков - Хуторянин (Лишний 1) (СИ)

Ну и ладненько, поистерил, поплакал, погладил себя по головке, и будя. Мне еще работорговцев недоделанных на фарш переводить.»

Дозорные хоть и производят впечатление дебилов на прогулке, но даже тихий разговор при удаче услышат. А удача, она дураков любит. Потому показав своей рядовой-необученной, чтоб присела и сам устроился на траве к ней поближе. Женщина понятливо наклонила свое ушко к моим губам.

— Проснутся где-то через час. Они не так давно четверых закопали, вот и поминают неудачников каждый вечер, да ещё и бабами усугубляют это дело, глядишь и на пользу будет…

Гретта дернулась, пытаясь вскочить, но я успел ее придавить ладонью.

— Цыц! Жива раздолбайка. Не особо помята и даже при всем своем девичьем богатстве. Там и без нее зрелых баб хватает, ну а такие монеты терять дурных нема. Свои же живьём закопают. По мордасам разве, что съездили разок-другой, так то за дело…

Сказать по правде, полной уверенности в своих словах я не испытывал, дураков не сажают, не растят, но от них не продохнуть. Однако причудливая смесь местных и земных реалий, что изрядно побурлив, сложилась у меня в голове в весьма заковыристую систему, поводов для особого беспокойства не ощущала. Сразу не прибили, значит и дальше выживет.

Вряд ли житейская психология здешних наемных вояк сильно отличалась от земной. Чуток другие ценности и приоритеты главенства золота не отменяли. Сражались и служили наемники обоих миров только ради наживы. Солянка в караване, наверняка, сборная и смерть подельничков-конкурентов если и расстроила, то не всех и не сильно. Меньше народу — больше кислороду, денег, плюшек и далее по списку. А моя Мила-воительница, ох и врежу я ей скоро за слишком уж не вовремя задранный драный хвост, имеет ценность и, весьма не малую, только пока цела и не сильно покоцана.

Баб в караване каждому вояке по паре, а наемник, в отличие от зажравшихся богатеньких хозяев жизни, о статусных примочках если и слышал, то только по пьяни, и ему глубоко фиолетово целку он рвет или прожженную шлюху пользует. Была бы умела или хотя бы покладиста, да рожу имела не слишком страшную, а то вдруг пойла не хватит. А вот за почти по Жванецкому: «одно неосторожное движение и ты банкрот», мало, что собственная жаба живьём сожрёт, так и друзья-подельники если сразу не прибьют, то убытки взыщут с хорошим походом. К тому же, хоть бабьим пóтом и спермой на местах привалов каравана просто смердело, запаха той самой крови я не услышал. Собственно кровью вообще не пахло. Да и не числил я превращение девки в бабу трагедией. Была бы жива и на голову здорова, остальное приложится. Стресс, конечно, но не фифа городская, в петлю не полезет…

Перевернулся на спину и чуток покопавшись нашел в рюкзаке мешок с болтами. Расстегнув ремни освободил арбалет и зацепив носком правой ноги стремя коротким рывком загнал тетиву в фиксатор спуска. Тяжеленький металлический болт с тихим щелчком лег в зажим. Повернулся к Греете и натолкнулся на удивленно-восхищенный взгляд. Протянул оружие, но отрицательно мотнув головой она полезла в свой рюкзачок. Через полминуты я с удивлением рассматривал ладную смертоносную игрушку. Он гораздо больше, чем наследство Грига, напоминал продвинутые земные аналоги. Более короткие и толстые стальные плечи, пропитанное чем-то, хорошо отполированное ложе из плотной и тяжелой, даже на вид, древесины. Но больше всего восхитил складной приклад. Щелчок, сдвиг металлического кольца-фиксатора и игрушка обрела угрюмо — смертоносной вид.

Вместо обычного стремени хитрая приспособа под боевое кавалерийское стремя. Я старательно зафиксировал ногу в необычной скобе и осторожно потянул тетиву. Фиксатор не подвел. Придерживая вернул тетиву, а потом натянул одним плавным усилием. Не глядя протянул руку и ощутив вес вложенного в ладонь болта, быстро и аккуратно вставил его в зажим спускового механизма.

Вернул оружие хозяйке и наткнулся на ее испуганно-виноватые глаза. Или… Нет виноватые-то точно. Ладно, разборки и покаянные речи потом, все потом. Ткнул пальцем в сторону секрета, потом ткнул себе в горло. Гретта послушно закивала. Интересно, если она еще чуть ускорится, ее головенка оторвется или нет. Успокоил легким пожатием предплечья, потом выпрямил один палец и ткнул в себя, выпрямил второй и легонько толкнул ими напряженную мстительницу.

Арбалеты щелкнули почти одновременно. Стреляли с тридцати шагов, с такого расстояния промахиваются, ну очень, зеленые новички. Бармица или кольчуга мощному стальному арбалету не препятствие. От «целей» не донеслось ни шорохов, ни хрипов, они просто одновременно посунулись и перестали быть. Превратились в дурно пахнущие туши низкокачественного мяса. Сильно пахнуло кровью и дерьмом, но все было кончено только там. Чужая глупейшая гибель стеганула по нервам и мгновенно ликвидировала истерическую расслабуху. Пропало глупое, бесшабашное ощущение диковинного страйкбола — ролевухи и я совершенно автоматически, прежде чем двинуться к упокоенному секрету, быстро взвел оба арбалета.

Плавно и осторожно две тени скользнули вперед. То, что стражники мертвы, я видел еще со старого места, но добравших до неподвижных тел, старательно закрепляя рефлекс быстро ткнул ближайшее тело швырковой иглой в кадык прямо сквозь вязь бармицы. Труп, теперь однозначно труп. Оторвал глаза от того, что еще минуту назад было человеком и увидел, как Гретта спокойно бьёт в шею второе тело. Только и смог, что головой мотнуть. На Земле это называется контроль. Так спокойно не заморачиваясь резануть по горлу просадив острыё кинжал почти до позвоночника. Сколько ж у тебя трупиков на личном кладбище…

«В каждом мире свои игрушки… Но чаще всего в них играют очень похожие разумные. Командир наемников мне нравился все больше и больше — до города день пути, а охрана почти по-взрослому. Уверен, секреты перекрывали все подходы к стоянке, по уму они должны бы видеть друг друга, но… А еще уверяют, что авось это чисто русское…

Судя по тому, что моя, почти безобидная псина распластала четверых, наемники явно из пионеров или пенсионеров — одних еще не научили, другие уже спились. Крутые сентенции типа «бывших вояк не бывает» и «мастерство не пропьешь» чаще всего, увы, проходят по разряду политработников периода предсмертного Брежнева. Вроде и правильно, но почти всегда блевать тянет. Растерять куда как быстрее и проще, чем научить или реабилитировать…

От такой охраны одна головная боль. Как правило, со смертельным исходом.»

Спешили медленно. До следующего секрета, огибая по широкой дуге лагерь, пробирались почти полчаса. Уже вышли на позицию для стрельбы, вскинули арбалет и… я зашипел беззвучно опуская оружие. Со стороны лагеря к секрету не особо скрываясь пробирались двое вояк.