Людмила Музыка - Сын герцога

Тогда оставался еще один вопрос, кем же был тот второй, с кем раньше разговаривал Джай.

— Он — мое дитя, — снова подслушав его мысли, произнес не-эльф, а потом добавил, — ты поделился со мной своими воспоминаниями. Если хочешь, то я подарю тебе несколько своих.

Не давая себе времени думаться и отказаться, юноша снова протянул ему ладонь. И лес показал ему… как разрушался мир. Земля тряслась от непрекращающихся толчков, а небеса окрасились в алый. Магические потоки рвались, как гнилые нити и тот, кого называли Священным лесом, умирал. Его губили потоки огня, выплескивавшегося из жерл внезапно проснувшихся вулканов. А то, что не успевал убить огонь, заливало соленой водой мирового океана, вышедшего из берегов. Но будь это всего лишь схватка стихий, древний лес смог бы в ней победить. Если бы в хаосе творящегося вокруг не погибал весь мир, а вместе с ним и вся его магия.

Лес плакал от боли, но его боль ни в какие сравнения не шла с физическими страданиями. Потому что в эти мгновения он чувствовал, как умирали его дети. Его непослушные, слишком гордые, наивные, но от того не менее любимые дети умирали один за другим. И он чувствовал, каждого из них, он умирал вместе с каждым. Умирал сотни и тысячи раз. Пока их не осталось ни одного.

Обессиленный он уже был готов уйти вслед за ними, когда теплые руки отца обняли его, даруя желанный покой. Потом он уснул и стал долгие сотни лет, чтобы проснуться в новом мире. В мире, в котором больше не было лесного народа. Наверное, он смог бы его возродить, но не стал. Терять оказалось слишком больно.

Но время текло, а желание жить оказалось сильнее воспоминаний. И тогда в недрах древнего леса, зародилась новая жизнь. Его возлюбленное дитя: юный, неопытный, наивный, любознательный, как и все дети. Тот, кому одно из древнейших созданий этого мира поклялось никогда не открывать свою память, и оберегать его любой ценой.

«Но почему тогда он рассказал об это мне — человеку?»- подумал Джай (контролировать мысли оказалось намного сложнее, чем выражение лица).

— Потому что в тебе проснулась древняя кровь, и рано или поздно ты сам нашел бы сюда дорогу, — ответил лес, и немного помолчав, добавил, — и потому что ты рассказал мне о моих детях. Я не знал, что кто-то из них остался в живых.

«Эльфы из Хаганата, — догадался молодой лорд. — Ты хочешь забрать их сюда?»

— Не только их, но и остальных. Тех, которые сейчас далеко. Прошу тебя, помоги им вернуться…

«Помочь вернуться? Но как? Откуда?»

— Нить ведет куда-то на запад.

«Ванаан», — обреченно повесил голову Джай. Казалось, что все силы на свете сговорились специально для того, чтобы доставить его в эту проклятую страну. Но юноша знал, что не сможет отказаться. И вовсе не из-за просьбы древнего леса. Артефакты на его руках, которые наверняка прикончат его стоит ему удалиться от Хребта мира больше, чем на сотню шагов. Постоянные нападения убийц, из-за которых гибли его близкие. Угроза надвигающейся войны. Вот теперь еще потерянные эльфы. И где-то на заднем плане предсказание уличной гадалки. Слишком много фактов говоривших, что его дорога все равно однажды приведет в Ванаан. Но теперь у него был выбор: сделать это под конвоем или попробовать выиграть немного времени и сил.

— У тебя еще есть время, — отвечая на его мысли, произнес лес, — не нужно никуда спешить. А сейчас отдохни. Дитя, позаботься о нашем госте.

«Хорошо», — прозвучало в голове Джая и юный лес открыл для него тропу обратно к домику на дереве.

Там юноша провел больше декады. Он отдыхал, бродил по округе, лакомился фруктами, тренировался с деревянными мечами, которые лес вырастил специально для него. Но, не смотря на то, что особых занятий у него не было, скучать ему не пришлось. Все его время отнимал юный лес. Научившись разговаривать и немного осмелев, он сутки напролет забрасывал своего гостя вопросами. Причем, интересовало его буквально все: страны, в которых успел побывать Джай, люди которые там жили, их обычаи. Иногда его вопросы были совсем детскими. Например, юноше приходилось объяснять ему, что такое семья. А уже через мгновение он начинал расспрашивать нюансы политических взаимоотношений между Империей и Лавиэном. Молодой лорд объяснял все, что мог объяснить. Единственное, о чем он не рассказывал молодому лесу, это о войне. Отмалчивался или переводил разговор на другую тему. Решив, что некоторые вещи лучше не рассказывать детям, которые все новое стараются попробовать и испытать на себе. А юное дарование, с которым ему приходилось общаться всю последнюю декаду, пыталось воплотить в жизнь практически все, о чем он говорил.

За это время они уже раз двадцать переделывали дом. А когда юный лес научился создавать иллюзии, Джаю даже показалось, что он перенесся в детство. Когда мастер Риам с помощью таких же уроков рассказывал об устройстве мира своему маленькому ученику. Только теперь в роли учителя выступал он сам.

Так что декада для него не прошла, а пролетела. Он даже немного обрадовался, когда старый лес сообщил о том, что ему пора собираться в дорогу. Правда потом пришлось еще долго утешать малыша и обещать, что он обязательно вернется. Труднее всего в тот момент было самому поверить в собственное обещание (ложь магическое создание определило бы мгновенно). Но он справился. Еще через день Джай снова оказался у подножия гор, немного западнее от того места, откуда его вытащил юный лес.

А сразу после его ухода в чаще леса произошел еще один разговор…

Существо, внешне похожее на эльфа, сидело на берегу небольшого прудика, не обращая внимания, что мнет свой церемониальный наряд. Кончики пальцев скользили по поверхности воды, нарушая спокойствие водной глади, и от них расходились круги.

Древний лес думал о том, правильно ли он поступил, отправив наследника древней крови к его врагам. Что если они решаться повторить то, что совершили несколько тысяч лет назад, и из-за чего едва не погиб весь мир. Лес думал и не находил ответа. Потому что поступить по-другому он не мог. Пока оставался малейший шанс, что его дети отыщут дорогу домой. Вернее, этот мальчик покажет им нужную дорогу.

Лес не задумывался о том, что будет, когда это произойдет. И как он расскажет своим детям, что их Священного леса больше нет. А то, что от него осталось — это крошечный островок — сил которого едва хватает, чтобы хранить воспоминания. И сможет ли его малыш принять на себя его ношу — оберегать народ, который он никогда не знал. Сможет ли он полюбить их достаточно сильно, чтобы заботиться о них, прощать их недостатки и быть для них домом, даже когда они будут забывать о нем. Веселый смех, прогремевший на весь лес, отвлек его от тягостных мыслей. А потом невысокая фигурка налетела на него, едва не столкнув в воду.