Николай Степанов - Арлангур. Дилогия

Ожидая возвращения друга, Югон успел заснуть. Проснулся он от звука, напоминающего скрежет ржавого железа.

«Все-таки добрался! Молодец!»

Седой волшебник подошел к золотой двери и толкнул ее вперед, в полной уверенности, что увидит за ней хранителя. Не тут-то было! Ниранда за порогом он не встретил. Мало того, там вообще никого и ничего не было – только бесконечное звездное небо.

«Неужели мне сюда?» – спросил он сам себя и все же шагнул в бездну.

– Приветствую тебя, смертный! – раздалось в темноте.

Цвет ночного неба постепенно стал светлее, хотя ни стен, ни потолка, ни пола так и не появилось. Куда ни глянь – безграничная пустота.

– Здравствуйте, – автоматически поздоровался Югон, пытаясь осмыслить происходящее. – Вы тут не видели моего друга?

– Хранитель находится далеко отсюда. Он открыл тебе дверь, а потому здесь быть не может, – глубокий спокойный мужской голос располагал к открытой беседе. – Но ты ведь пришел не для того, чтобы узнать о Ниранде?

– Нет.

– Тогда спрашивай быстрее. Больше минуты смертным здесь находиться не положено.

«Да ведь это один из Великих!» – с благоговением осознал Югон.

– Как победить неизбежное зло? – задал маг главный вопрос.

Повисла короткая пауза, затем тот же голос медленно ответил:

– Я не знаю абсолютно верного способа, но тот, которым ты следуешь, имеет шансы на успех.

– Что за чудовища преследуют нас по пятам и как их можно одолеть?

– Макугаб – обитатель Урозненного мира. Монстра можно победить только его собственным оружием. Заставь магию чудовища работать против него самого, используя заклинание медленного кольца. О нем знает Трингор, мой сосед.

– Как человеку умереть, оставаясь живым?

– Нужно обратиться в нерлюдь.

– Как это можно сделать?

– Достаточно одной короткой встречи с обитателями Мертвых земель на их территории.

– Что с моими друзьями?

– Им приходится нелегко, но пока все живы. Теперь уходи!

Югон сделал два шага назад и снова оказался в пещере. Дверь за ним захлопнулась.

Второй Великий рассказал о заклинании медленного кольца. В свое время оно действительно остановило Нерха, который сумел вызвать в Розгарию макугаба и отобрать у него необычный вид энергии.

– Как добраться до Мертвых земель? – спросил Югон. Маг знал, где находятся эти проклятые территории, но надеялся, что Великий подскажет, с какой стороны туда лучше войти. Ответ оказался неожиданным.

– Если не хотите войны между Зирканой и Далганией, идите через Саргандию.

Напоследок Трингор дал весьма полезный совет:

– Попроси Сиера вытащить вас отсюда. После вторжения макугаба выход на второй ярус завален, а пещерные духи в ярости. Вам с хранителем самим не выбраться.

Седой волшебник поблагодарил Великого и отправился в третью дверь, к Сиеру.

– Слушай и не перебивай, – начал тот, не дав возможности Югону даже поздороваться. – Первое. Чтобы кольцевое заклинание сработало, нужно заставить пришельца неподвижно застыть. Это может сделать уловитель намерений. Второе. Чтобы нерлюдь не смогла покинуть зону серебряного тумана, в кармане человека, обращенного в нее, должны находиться две серебряные монеты. Третье. Входить на территорию Мертвых земель можно только через ущелье Корявых ручьев и потом двигаться строго по сухому руслу. И четвертое. Человеку, имеющему предназначение, не пережить ночь на синей глине. А теперь спрашивай.

– Как найти колодец Темного духа? – Югон впервые вслух произнес место, где должен был появиться Дьюго.

– В этом колодце начинается сухое русло, а заканчивается оно – в ущелье Корявых ручьев.

– Что нужно сделать непосвященному, чтобы? – Седой волшебник попытался выведать самое главное, поскольку не имел понятия, как лишенным предназначения одолеть непобедимого.

– Этого не знает никто, – не дал закончить вопрос голос Сиера. – У тебя совсем не осталось времени, а ты еще хотел меня о чем-то попросить.

– Выведи нас с хранителем из пещер Рамхаса.

– Где бы ты хотел оказаться?

– Там, где я нужнее всего.

– Хорошо.

«Досточтимый мирольд! Я наслышан о Ваших недавних бедах больше, чем кто-либо другой, поскольку имел довольно продолжительную беседу с одним из тех варваров, которых на Вашей территории подверг суровому и, бесспорно, справедливому наказанию Его Величество. Я никогда не питал добрых чувств к разбойникам, а посему желание уничтожить единственного выжившего из сотни поморов у меня было велико. Однако от мертвого ничего не узнаешь, не так ли?

Сведения, которые удалось вытянуть из помора, меня серьезно заинтересовали. После этого некоторые факты предстают в совершенно ином свете.

У меня вызывает некоторое недоумение, почему отряд военного министра, сопровождавший короля, уничтожил всех поморов, хотя обстоятельства позволяли ему взять пленных и выяснить намерения разбойников? В военное время информация о планах врага гораздо важнее его физического уничтожения. И если учесть, что мы не ведем боевых действий против обитателей побережья, поголовное уничтожение поморов с трудом поддается объяснению.

Я глубоко уважаю Его Величество и ни в коей мере не хочу бросить тень на этого великого человека! Однако в окружении короля иногда встречаются и не очень порядочные люди. Вот их-то я и опасаюсь. Поэтому направляю письмо только Вам. Вы, в отличие от меня, человек большой, а потому сможете правильно разобраться в ситуации.

То, что рассказал мне разбойник (а он наверняка знает больше, чем говорит), касается сокровищницы, расположенной в пещере. Полагаю, такие сведения стоят нескольких сотен едургов, и я готов обменять на них своего пленника.

Раненого помора я держу у себя в подвале. Если он Вам нужен, сообщите письмом, и мы договоримся. За ответом завтра прилетит та же птица, что доставила это послание. С нетерпением жду Вашего решения».

«А если я не заинтересуюсь помором, ты предложишь его кому-то другому, – закончил Горлинд диалог с неизвестным автором. И подвел итог: – А мне это совершенно невыгодно».

Вельможа еще раз внимательно ознакомился с письмом, которое сегодня утром ему под ноги бросила ширококрылая птица. Телохранители попытались ее поймать, но пернатый гонец, словно предугадывая действия магов, уходил от их воздействия по какой-то хитроумной траектории. Уже одно поведение птицы говорило о том, что послание было отправлено не простой деревенщиной, о чем, кстати, свидетельствовал и стиль изложения.