Черное солнце - Валерия Минц
Самая главная проблема, которая не давала мне покоя — это время. Вся наша задумка строилась на точном следовании графику, чтобы миновать патруль и успеть вернуться до того, как нас хватятся. При идеальном раскладе — за два часа мы могли бы уже вернуться, а затем разойтись по домам, как ни в чем не бывало.
Дом Ады был выбран неспроста — особняк, который ей арендовали, был ближе всего к комплексу Академии, а вход в канализации был всего в нескольких десятках футах отсюда согласно схеме подземных тоннелей.
Брату Арсению, Софии и брату Матиасу, сервитуарию Ады, мы сказали, что нужно будет усиленно готовиться к предстоящим экзаменам. Мужчины одобрительно закивали, как игрушечные болванчики, своими старческими головами и заверили, что не будут этим вечером нас лишний раз тревожить. Одна только София проводила нас пристальным взглядом. В десять, когда прибудет Ян, мы разъедемся по домам, а до того момента Арсений и Оре будут дожидаться нас в комнате для прислуги.
Теперь, когда до начала нашего плана оставалось меньше часа, спокойствие было не возможно сохранять никому, и каждый пытался себя чем-то занять, чтобы совсем не впасть в смятение. Ада в очередной раз перечитывала страницы «Священных войн», касаемые обряда инициации. В волосах блестела заколка с острой металлической шпилькой, которая послужит отмычкой вместе с небольшим складным ножом, припрятанным в ее поясном кошеле. Там же дожидался своего момента и перстень с электрумом. Ари аккуратно перебирал содержимое своей сумки, где лежали шесть маленьких чаш, фляга с водой, теплые эбонитовые жеоды, мешочек с горстью камней и предварительно отрезанная Адой в теплице при кухне веточка свежей мяты — все то, что нужно будет нам на ритуале. У меня же дожидались своего часа спички, восковые свечи и подаренное Адой зеркальце на случай, если нужно будет оглядываться из-за угла.
Минуты ожидания угнетали, давили куда сильнее, чем страх неудачи. Каждый из нас сидел в тягостном молчании, ожидая боя часов как смертного приговора. И когда снизу раздался громогласный звон, провозглашающий о начале шестого часа, мы все резко дернулись, словно отошли от глубокой дремы.
— Давайте собираться, — предложила Ада под наши одобрительные кивки, а затем, весело подмигнув Ари, добавила. — И даже не вздумай подглядывать!
Парень залился краской, что-то бормоча себе под нос, и тут же отвернулся. Мы же спрятались за резной створчатой ширмой, где нас дожидались заранее выбранные комплекты одежды.
Поразмыслив на досуге немного, мы обе решили, что юбка — не самая удобная одежда для такого предприятия, особенно учитывая, что придется много двигаться, и Ада предложила выход — одежду для верховой езды.
Сначала я не поняла, чем она решает нашу проблему, но, когда набелитка гордо продемонстрировала бархатный сюртук и кожаные брюки, меня постиг ужас поболее страха быть пойманной в Академии.
— А что такого? — набелитка нахмурилась, переводя взгляд на развешанную стройными рядами коллекцию своих нарядов.
— Н-но это же ш-штаны… — запинаясь лепетала я, не понимая, почему Ада держит такое в своем гардеробе.
— И? — она недоуменно на меня посмотрела. — Мне что, на лошади тоже в платье надо ездить?
— Да! — с жаром выпалила я. — Я, конечно, не любитель верховых прогулок, но дома у меня осталось несколько специальных платьев…
— Пф, вот дурость! — отмахнулась Ада. — Это же жутко неудобно! У нас, народа кочевников, свое отношение к этому. Издревле и мужчины, и женщины должны были держаться в седле, а в платье за мужем не поспеешь. Представь, как было бы неудобно пересекать сотни миль степей в юбке, ужас!
— Но это же дикари, что с них взять… — я сразу же прикусила губу, стоило этой фразе вырваться против моей воли. Ада сразу же прищурилась, как она это обычно делала, когда была в ярости. — Я имею ввиду… неужели у вас так у всех заведено?
— У нас есть и юбки, и специальные женские широкие штаны, если что. А еще у нас могут носить такие откровенные наряды, что ты умрешь на месте от стыда, — она скрестила руки. — Но если хочешь таскаться с грязным подолом в канализации, я не стану тебе мешать.
— Нет, не хочу, — негромко сказала я, краснея, и протянула руку.
Мы перемерили с ней не один ее наряд, пока не нашли подходящее мне — все же Ада была несколько пышнее и в бедрах, и в груди, да к тому же и выше ростом, и потому почти все весело на мне мешком. Зато как она была довольна, то и дело заливаясь смехом, когда я, робея, выходила перед ней в непривычном наряде. Штаны, несомненно, имели ряд удобств, но в юбке я чувствовала себя куда комфортнее и спокойнее.
В итоге мы остановились на теплых шерстяных штанах, кафтане и парой плотно прилегающих к голени высоких сапог на заклепках. Ада предпочла любимые ею кожаные высокие облегающие брюки и приталенный напоминающий фрак сюртук. Как только каждая из нас переоделась, на плечи мы накинули шерстяные накидки с капюшонами. Именно в таком виде мы показались перед ошалевшим Ари, взгляд которого тут же устремился к нетипичному элементу женского гардероба, задержавшись, к удовольствию Ады, взглядом на месте, где сходились ноги девушки, а затем стыдливо отвел глаза в сторону. Проследив за Хусом, я попыталась прикрыть бедра кафтаном, благо его длины хватало на это.
Ари тоже переоделся, сменив свой чистый и наглаженный камзол на простой дорожный костюм, судя по всему, привезенный из дома. Стоило парню сменить имперское облачение на кожаную с мехом куртку, длинную подпоясанную рубаху и свободные шерстяные штаны, его нельзя было не спутать ни с кем, кроме как с жителем сурового северного края. Правда вот, сам парень не выглядел довольным, одергивая капюшон накидки.
Обе стрелки на часах устремились точно в пол. Пора.
Ада подошла к окну, аккуратно открыла деревянные створки, и склонилась над плотным мраком, окружившее двухэтажное здание.
— Пойду первой, — неуверенно сказала набелитка, и осмотрелась в напрасной надежде, что кто-то из нас решится взять инициативу на себя.
Осуждающе вздохнув, она залезла на подоконник, перекинула ноги и, поставив ступню на удобный деревянный упор, начала медленно спускаться по обвитой виноградом стене. Шпалера, прикрепленная к стене, оказалась надежной и даже ни разу не скрипнула, пока Ада спускалась на крышу теплицы.
