Мир клятв и королей (СИ) - "Mikki Host"

Леди Камилла появилась перед ними так неожиданно, что Пайпер налетела на неё. Она тут же принялась сбивчиво извиняться и как-то неуклюже махать руками, будто хотела поправить их даже не смявшееся из-за столкновения платья.

Леди Камилла не обратила на сальватора внимания, схватила Гилберта за руку и притянула так близко, что её дыхание опалило ему кожу:

— Золото должно быть рядом, — она подняла брови, смотря ему в глаза, и продолжила, как только Гилберт неуверенно кивнул. — Золото не защитит бронзу, но бронза выдержит. По крайней мере, в первое время. А дальше — туман.

Леди Камилла не была отмечена Фасанвест, но редкие видения посещали её и порой были даже более путанными, чем у Фройтера и подобных ему магов. А ещё леди Камилла никогда не лгала. Лукавила, но не лгала.

— Мы вынуждены покинуть бал, — пробормотал Гилберт тихо, боясь, что их услышат посторонние. — Я хотел предупредить Её Величество.

— Я предупрежу её вместо вас, — так же тихо ответила леди Камилла. — Пусть госпожа Шерая останется, чтобы помочь мне всё объяснить. Я вижу, что она может остаться.

— Хорошо. Прошу прощения за доставленные неудобства, леди Камилла.

— Не корите себя за невозможность помочь, — едва слышно произнесла девушка, немигающе смотря на него. — Время ещё настигнет вас.

Гилберт сжал губы и кивнул. Иногда в словах детей Фасанвест слышалась двойственность, и сейчас он отчаянно хотел, чтобы слова леди Камиллы были огромным исключением.

— Идём, Первая, — сказал Гилберт, поворачивая голову к Пайпер. — Нам нужно вернуться в особняк.

***

Шерая всё не возвращалась.

Больше двух часов назад Гилберт получил зачарованное письмо от королевы фей, которая всё же узнала, что он и его спутники покинули бал. Она была «крайне раздосадована, что веселье закончилось так быстро», однако отметила, что доверяет словам Камиллы и считает, что им действительно стоило вернуться в особняк. Она также приписала в самом низу письма, что ждёт их на ужин как минимум в ближайшую неделю — чтобы загладить вину за столь быстрый уход. Вполне в стиле королевы.

Тревога потихоньку становилась всё сильнее. Гилберт знал, что бал не закончится так рано, что он, вероятнее всего, будет в самом разгаре до следующего рассвета, но был абсолютно уверен, что Шерая вернётся раньше. В конце концов, она должна была лишь сгладить их уход и уверить королеву фей, что всё под контролем.

Так почему она ещё не вернулась?

В голову начинали лезть самые дурные мысли. На балу что-то произошло. Шерая почувствовала приближение опасности. Искатели сообщили об опасной находке. Охотники Джевела нашли ещё одно тело, отмеченное так же, как тело Элиота Баурона. Тёмные создания вновь подобрались к особняку.

Стоило ему подумать об этом, как в нос ударило отвратительное зловоние. Гилберт прикрыл лицо ладонью, желая защититься от запаха, но тут помещение сильно тряхнуло. Вся мебель мигом подскочила и с грохотом приземлилась обратно, книги попадали с полок и стола, висящий на дверце шкафа костюм с тихим шелестом приземлился на пол. Гилберт покачнулся и врезался в угол стола, едва не захрипел от резкой боли.

Омерзительный запах усилился.

Гилберт выбежал в коридор и услышал крик. Внутри всё похолодело — он узнал голос Марселин. Но сейчас Марселин, отказавшаяся идти спать сразу же, как это сделали почти все остальные, изучала добытый рог демона… Что могло заставить её так кричать?

Гилберт бежал по коридорам, что перестраивались в соответствии с его желанием как можно быстрее добраться до мага. Он уже ощущал её слабый запах, почти перекрытый другим, напоминающим сладкую гниль, и буквально через последний поворот в коридоре различил ещё один запах. Кровь Стефана.

Она смешивалась с гнилью.

Гилберт едва не налетел на пятящуюся Марселин. Девушка была до смерти перепугана и бледна, но держала поднятыми руки, уже заискрившимися магией. Прямо перед ней, буквально в одном метре, на пороге её небольшой лаборатории стоял Стефан, напоминавший приведение.

— Стефан? — осторожно позвал Гилберт, останавливаясь в двух шага от Марселин.

Стефан дёрнул головой. Неуклюже, словно его кто-то потянул за нить. Гилберт с ужасом заметил на белой рубашке расплывающееся чёрное пятно и алые брызги. Точно в том месте, где несколько дней назад тёмные создания ранили его во время атаки на особняк. Обычно тёмно-карие глаза Стефана даже не пылали магией, а были черны, как ночь, а белков и вовсе не было видно. Истрескавшиеся губы, покрытые чёрной тонкой сетью, дрожали.

— Стефан, — на этот раз предупреждающе произнёс Гилберт, приподнимая ладони. — Стой на месте.

Запах гнили шёл от Стефана. Запах тёмных созданий шёл от него.

— Великий Лайне… — сокрушённо прошептал Гилберт, наконец осознав, в чём дело.

— Его прокляли, — дрожаще выдавила Марселин, вытянув руки. Гилберт заметил слабый блеск возле самых дверей — должно быть, именно магия Марселин пока не позволяла Стефану выйти в коридор. — В тот день, у ворот. А рог пробудил проклятие. Они спланировали это, Гилберт.

Голос мелодичный, как у певчей птицы, и при этом странно сочетающий в себе и сталь, произнёс из глубины лаборатории:

— Какая же ты догадливая, огненное отродье.

Гилберт напрягся. Маракс, само совершенство, облачённое во всё чёрное и жутко напоминающее самый обычный смокинг, остановился позади Стефана и схватил его за шею.

— И тем не менее ты позволила ему взять в руки рог, — невозмутимо продолжил Маракс, сдавливая шею Стефана. Из выступивших от когтей ран потекла кровь, но не алая, а чёрная. — Благодарю за эту прекрасную возможность. Я всегда мечтал побывать в этом особняке.

Марселин швырнула в него сгусток магии и сильно крутанула запястьем, меняя его траекторию, когда Маракс уклонился. Демон с лёгкостью и изяществом отступил за Стефана, ещё сильнее вонзил когти в его шею, но сам полукровка не издал ни звука.

— У меня есть потрясающая идея! — Маракс наклонил голову Стефана так, чтобы его ухо оказалось на одном уровне с его губами, и громко прошептал, выделяя каждое слово: — Открой врата, Стефан. Впусти тьму в орлиное сердце света.

Гилберт не успел даже рта открыть. Мощь, которую Маракс всё это время скрывал, сбила его с ног и швырнула к стене. Марселин с криком врезалась рядом и упала на изодранные в кровь руки.

Ни один проверенный источник не сообщал о том, что Маракс так силён. Что он может наложить проклятие и спрятать его от чужих глаз, а потом развить с помощью одного предмета. Что он может проникнуть в дом, где тёмных созданий ждали лишь уничтожающая магия и сковывающие сигилы, и ударить по ним.

Гилберт проклинал себя за слабость, неосторожность, доверчивость. Если бы он не позволил Марселин изучить этот рог, Маракса бы здесь не было. Стефан не был бы проклят.

— Открой врата, Стефан, — настойчивее повторил Маракс, рыча ему в ухо. — Открой врата!

Пространство за их спинами разорвалось от давления хаоса. Мутными глазами, залитыми кровью, Гилберт увидел кривые края портала, сияющего чернотой. Прошло не больше доли секунды, как из него показался первый силуэт, а за ним ещё один, и ещё, и ещё, и так — до бесконечности, пока тёмные создания не заполнили собой всю небольшую лабораторию Марселин и стали вываливаться в коридор, ломая дверной проём и стены. Тёмные создания обступали Маракса, держащего Стефана, впивались голодными дикими глазами в Марселин и Гилберта, пока давление хаоса нарастало, создавая гул в ушах.

Барьеры пали. Тёмные создания бросились на них с остервенелым воем, и Марселин, закричав, прыгнула на Гилберта и бросила их обоих в наспех открытый портал, призванный утянуть их в другое место.

Глава 30. Целовала тьма меня

Стефан ощущал головокружение и тошноту. И дело было даже не в выпитом шампанском, густом цветочном запахе, что окутал бальные залы фей, или присутствии Марселин, позволившей ему взглянуть на рог тёмного создания.