Мэри Джентл - Золотые колдуны

— В ограниченных пределах. — Я изложила ему более подробные объяснения. — Карантин обязательно необходим… Мы имеем здесь дело с практически нулевых приростом населения и неизвестной степенью их подверженности воздействию земных возбудителей заболеваний…

— Я бы рассматривал это скорее как повод для осуществления программы медицинской помощи.

— Это заставляет меня высказать второе мое обоснование. — Я помолчала. Как бы мне это ему разъяснить? — Здесь можно наблюдать чрезвычайно малую вместимость. Это культурный феномен; они склонны очень медленно принимать решения, в течение нескольких лет. Если контакты с этим миром будут ограничены до минимума, это даст им необходимое время, чтобы привыкнуть к Доминиону.

— Чтобы они вросли в эту вместимость? — В сказанном проявились предубеждения Мередита. — Согласен, на первый взгляд не кажется, что этот мир мог бы многое предложить Доминиону.

— Я бы взглянула на это с другой стороны… Доминион может предложить Орте не слишком-то много. Конечно, за исключением медицинской техники, а это еще умещается в рамки ограниченных контактов.

Его брови удивленно поднялись.

— Вы, конечно, представите отчет классификационной комиссии?

— А какова сегодня политика? — Я ощущала неуверенность. — Вы только подумайте, Дэвид, ведь я уже восемнадцать месяцев не была на Земле.

— Думаю, что ваша классификация будет принята во внимание. — сказал он. — Существовала лавина классификаций — кто-то сумел внушить им, что мы обделяем вниманием нетехнические миры, — но это изменилось, когда стало очевидным то, какой культурный ущерб был причинен. Каррик V будет классифицирован как нетехнический мир из-за его антинаучной религии и господствующей элиты.

Меня мучило еще одно обстоятельство (но оно мучило меня меньше, чем должно было бы). В своих отчетах о технике народа колдунов я остановилась только на былых его достижениях, упомянув, как они выглядели в Кирриахе и какие средства связи еще действовали в Кель Харантише. Правда, я не сообщала подробно, какими устройствами пользовался Чародей в Касабаарде.

«Это несущественно, это не стоит того, чтобы об нем упоминать, и это меня не угнетает…»

И все же это было не так.

Касабаарде оставил кошмары в моей голове; видения из прошлого Орте давили на меня со всей тяжестью действительности. Иногда я спрашиваю себя, исчерпывается ли только этим все их воздействие. Жители Южной земли сказали бы, что это не случайно, потому что Касабаарде — очень древний город. Касабаарде и Кель Харантиш используют Сто Тысяч по возможности как арену, на которой продолжается битва Золотого Народа Колдунов… Насколько же широко распространилась в действительности эта война?»

— Т'ан посланница. — Эмберен, морская маршальша, кивнула мне, проходя мимо нас под руку с одним из говорящих с землей. Я рассеянно ответила на ее приветствие.

— Сам я взглянул бы на это иначе, — продолжал Мередит. — Думаю, что мир должен иметь шанс на прогресс. Но при нынешнем лозунге «Руки прочь» о нем никто не станет беспокоиться.

Я хотела возразить против того, что он сказал, и все-таки со всей точки зрения он был прав. Во всем этом ничего не меняли даже остатки технологии в Касабаарде и Кель Харантише. Однако, тем, что, весьма вероятно, в этом что-то меняло и в чем Мередит был неправ, являлась духовная позиция в отношении к ортеанским обычаям… А у меня не было права говорить об этом. О подобном ему следовало бы говорить с каким-нибудь ортеанцем.

Аромат ночного цветка кацсиса и запах мха отступали перед свежим запахом речной воды, поднимавшимся сюда вместе с туманом. Он оказался прохладным. Праздник, тем не менее, продолжался, потому что ортеанцы были не очень чувствительны к холоду.

Над нами ярко сияли летние звезды. Я мысленно вернулась в восточный порт Салмет, где я не была уже очень давно, и сказала:

— Скажите мне… что нового в Британии?

Первая неделя меррума оставалась прекрасной; это были долгие солнечные дни, когда морской ветер временами приносил желанную свежесть. Группа Хакстона была занята тем, что старалась завершить свою работу, а Джон и Керри часто, насколько это оказывалось возможным, приходили ко мне на восточный холм Малк'ис.

Присутствие Мередита имело следствие то, что мы уже не были столь перегружены, как прежде, а он работал без лишних слов до срока нашего отзыва.

Приходили с'ан, а кроме них теперь — после того как выборы уже были позади — говорящие с землей и хранители колодца; все они хотели получать информацию о Доминионе.

Если у меня возникали сомнения (возможно, что я представляю это себе лишь задним числом), то я их просто игнорировала.

Потому что вокруг лежал Таткаэр — Белый Город под летним солнцем.

Я просыпалась в первые сумерки и слышала, как съезжали вниз с восточного холма повозки, доставлявшие сюда воду: топот копыт скурраи и шум стекающей по крутым мощенным улицам воды.

Предрассветные сумерки над крышами, затем появление золотого блеска, сушившего мокрую мостовую и отражавшегося от белых стен домов телестре. Даже в этот час мне не нужно было дополнительно набрасывать себе что-либо на плечи, когда я босиком отправлялась вниз с горы на рыбный рынок, что находился на берегу, чтобы принести себе что-нибудь на завтрак.

Праздничные дни, дни поста, дни отдыха — работа была в радость. Мередит перенял у Элиотов, где он жил, привычку устраивать полуденную сиесту. Мне нравилось проводить свою сиесту на плоской крыше дома на Малк'ис между росшими там в каменных емкостях кацсисом и сидимаатом, дремать там под навесом и смотреть вниз на Таткаэр.

А долгие послеобеденные часы продолжали обжигать своей жарой, сопровождаемой звоном колоколов. Звезда Каррика перемещалась дальше, за Римон, и окрашивала в золото море у островов Сестер, после чего колокольный звон над городом возвещал о вторых сумерках. Вскоре на небе появлялись и звезды.

Так текло время, и мне удалось подавить мысли о Бродине, СуБаннасен и их живом последователе. Мне удалось также забыть при сарил-кабриз, про события в доме-колодце Корбека и про смерть Канты Андрете.

Недоброжелательная сила, скрывавшаяся за этими событиями и людьми, лишь притаилась; она не была уничтожена.

Иногда в городе я видела бел-Олиньи — ее корабль стоял у причала в тени восточного холма — и спрашивала себя, кто же этот таинственный с'ан, которому Кель Харантиш отправил весной корабли, груженные золотом. За всем этим стояли Кель Харантиш и его золотой народ колдунов.

Мне следовало все время помнить, что игра еще не окончена.

В начале третьей недели меррума из Медуэна в Римоне вернулись Блейз и Родион, я находилась в доме Т'Ан Мелкати на холме, когда они туда прибыли.