Брендон Сандерсон - Сокрушитель Войн

«Во имя Цвета, что происходит?»

Перед особняком собрались люди с фонарями в руках, пытающиеся рассмотреть, из-за чего лаяли собаки. Один из них увидел Вашера, что-то сказал остальным и куда-то удалился. Когда Вивенна и Вашер приблизились к террасе, у дверей появился человек. Он был в белой ночной рубашке и под охраной двух солдат. Солдаты выступили вперед, преграждая путь Вашеру, но мужчина с громким криком вклинился между ними. С рыданиями он взял у Вашера ребенка.

– Спасибо, – прошептал он. – Спасибо.

Вивенна молча стояла позади. Собаки продолжали лизать руки Вашера, хотя сторонились Крови Ночи.

Мужчина обнял девочку, прежде чем передать только что подошедшей женщине – ее матери, как предположила Вивенна. Женщина радостно воскликнула, беря ребенка.

– Почему ты вернул ее? – спросил мужчина, глядя на Вашера.

– Похитившие ее наказаны, – негромко и хрипло произнес Вашер. – Это все, что сейчас должно иметь значение для тебя.

Мужчина бросил на него косой взгляд:

– Я тебя знаю, незнакомец?

– Мы встречались, – ответил Вашер. – Я просил тебя выступить против войны.

– Точно! – сказал мужчина. – Тебе не нужно было меня побуждать к этому. Но когда они забрали Мисель... мне пришлось молчать о том, что произошло, пришлось изменить мнение на дебатах, потому что они пригрозили убить ее.

Вашер повернулся, собираясь уходить.

– Бери малышку, береги ее. – Помолчав, он оглянулся. – И удостоверься в том, что королевство не использует безжизненных для резни.

Жрец кивнул, все еще плача.

– Да, да. Конечно. Спасибо. Спасибо большое.

Вашер пошел прочь. Вивенна поспешила за ним, косясь на собак.

– Как ты заставил их прекратить лаять?

Он не ответил.

Она оглянулась на особняк.

– Ты искупила то, что натворила, – заметил он, проходя через темные ворота.

– Что?

– Дент похитил бы девочку, даже если бы ты не пришла в Т'Телир, – сказал Вашер. – И я бы никогда ее не нашел. Дент работал со слишком многими воровскими шайками, и я думал, что кража была устроена для того, чтобы уничтожить запасы. Как и все, я проигнорировал экипаж.

В сумраке ночи он остановился и посмотрел на Вивенну:

– Ты спасла девочке жизнь.

– По счастливой случайности, – ответила она.

Она не видела в темноте своих волос, но чувствовала, что они покраснели.

– Все равно спасла.

Вивенна улыбнулась, комплимент по некоторым причинам тронул ее сильнее, чем должен был.

– Спасибо.

– Извини меня за вспыльчивость, – произнес он. – Там, в логове. Воин должен быть спокойным. Если ты сражаешься или бьешься на поединке, не позволяй гневу одержать верх над тобой. Вот почему я никогда не был хорошим поединщиком.

– Ты проделал работу, – сказала она, – и Дент потерял еще одну заложницу.

Они вышли на улицу.

– Хотя, – добавила Вивенна, – Я желала бы не видеть этот роскошный особняк. Он не улучшил моего мнения о халландренских жрецах.

Вашер покачал головой.

– Отец Нанровы был одним из самых богатых торговцев в городе. Сын посвятил себя служению богам в благодарность за их благословления. Он не берет плату за свое служение.

Вивенна помолчала.

– О!

Вашер пожал плечами в темноте.

– Жрецов всегда легко винить. Их делают подходящими козлами отпущения – похоже, что любой, у кого крепкая вера, но не такая, как твоя собственная, просто обязан быть безумным фанатиком либо лживым манипулятором.

Вивенна опять вспыхнула.

Вашер остановился посреди улицы и повернулся к ней.

– Прости. Я не хотел говорить это вот так. – Выругавшись, он развернулся и пошел дальше. – Я говорил тебе, что плохой собеседник.

– Все в порядке, – ответила она. – Я понемногу к этому привыкаю.

Он рассеянно кивнул.

«Он хороший человек, – подумала она. – Или, по крайней мере, человек, который искренне пытается быть хорошим». В глубине души она чувствовала себя дурой за то, что составила другое суждение.

Все равно она знала, что не может жить, не может общаться без того, чтобы не выносить какие-то суждения. Поэтому она судила Вашера. Не так, как Дента, который говорил забавные вещи и предоставлял ей то, что она хотела видеть. Она судила Вашера по его делам. Он плакал, увидев плененного ребенка. Вернул этого ребенка отцу, а единственной наградой стала его неуклюжая просьба о мире. Жил почти без денег, посвятив себя предотвращению войны.

Он был груб. Был жесток. У него был ужасный нрав. Но он был хорошим человеком. И, шагая рядом с ним, она впервые за много недель чувствовала себя в безопасности. 

Глава 50

– Итак, у каждого из нас по двадцать тысяч, – сказала Аврора, идущая рядом с Гимном Света по вымощенной камнем дорожке вокруг арены.

– Да, – ответил он.

За ними блаженным стадом шли их жрецы, сопровождающие и слуги, хотя боги отказались от паланкинов и зонтиков. Они прогуливались вдвоем, бок о бок. Гимн Света в красном с золотом. Аврора Соблазна на этот раз была одета в платье, действительно закрывающее тело.

«Поразительно, как ей идут такие платья, – неожиданно подумал Гимн, – когда она находит время для самоуважения».

Он не мог понять, чем ему не нравятся ее откровенные наряды. Возможно, в прошлой жизни он был скромником.

А может, он оставался таким и сейчас. Он печально улыбнулся своим мыслям. «Как я могу винить себя прежнего? Тот человек мертв. Он бы не позволил втянуть себя в политические интриги».

Арена была заполнена, и, что бывало крайне редко, присутствовали все боги. Опаздывал только Любящий Ненастье, но он не отличался пунктуальностью.

«Важные события неизбежны, – подумал Гимн. – Они подготавливались годами. Почему я должен быть в центре всего этого?»

Его сон прошлой ночью был таким странным. Наконец-то ему не снилась война. Только луна. И несколько странных извилистых проходов. Похожих на... тоннели.

Многие боги с уважением кивали, когда он проходил мимо их навесов, хотя, надо признать, некоторые смотрели на него угрюмо, а несколько просто проигнорировали.

«Странная система правления, – подумал он. – Бессмертные, которым всего один или два десятка лет и которые никогда не видели мира за пределами Двора. А люди все равно нам доверяют».

«Люди нам доверяют».

– Гимн, думаю, мы должны поделиться друг с другом командными фразами, – сказала Аврора. – Так у каждого будут все сорок, просто на всякий случай.

Он ничего не ответил.

Она отвернулась от него, глядя на людей в пестрых одеждах, заполнивших скамейки и сидения.