Наталья Корнева - Ювелир. Тень Серафима

Серафим знал.

- Это твой выбор, - глубоко вздохнул он, вновь устремляясь в путь. Он не собирался обсуждать случившееся. - Значит, быть по сему. Но прежде чем мы отправимся туда, мне также нужно завершить одно неприятное дело.

***

Как у кошки, у Маршала было в запасе не меньше девяти жизней. Однако это не означало, что ими можно разбрасываться направо и налево, тратить, не считая. Всё, чему не ведешь счет, заканчивается слишком внезапно. Уже не однажды в своей жизни Маршал испытывала судьбу, и каждый следующий раз грозил стать последним.

В конце концов, и кошки иногда умирают.

Смерть... Такие, как Серафим, фанатичные приверженцы старой веры, говорили, что смерти нет. Но Маршал твердо знала обратное: есть только смерть. Люди, как и всё живое, приходят из небытия и возвращаются назад в небытие. Жизнь - лишь краткий миг между двумя вечностями не-существования, передышка, дарованная единственно для того, чтобы осознать царственное блаженство пустоты, вспомнить тоску по бесконечному покою Безмолвия, к которому стремится всё воплощенное. Вспомнить, что ты не можешь его забыть, не можешь перестать желать, не можешь избегнуть. Даже горы рассыпаются, устав от иллюзорности материального воплощения.

Звериным шестым чувством, не раз выручавшим убийцу, Маршал ощущала опасность. Сложно было понять, откуда она исходит, но то, что находиться в Ледуме становилось всё рискованнее, уже не вызывало сомнений. Приняв заказ на убийство Серафима, убийца влезла в это слишком темное дело, от которого сама же убеждала отказаться ювелира. Сохранив ему жизнь и солгав заказчику, увязла в нем еще глубже.

Совершенно очевидно - ей нужен отдых. В этом не было ничего страшного. Просто на некоторое время необходимо удалиться от мира, полностью очистить сознание от мыслей. В последние дни их становилось порой слишком много. Мельтешение в голове вредно, оно сбивает прицел, вынуждает совершать глупейшие ошибки. И вот до чего дошло: был оставлен в живых приговоренный к небытию! Это недопустимо. Какими бы верными ни были её рассуждения, они не имеют значения. Смерть должна была взять своё. Убийца лишь орудие, бесстрастный инструмент священной смерти. Орудия не рассуждают. Орудия не сожалеют. Орудия не чувствуют.

Убей - вот то слово, которое она слышала чаще всех прочих слов.

Убей - вот то слово, ради которого она жила.

Убей. Вот её призвание, предназначение, оправдание всему. Высший и единственный смысл существования.

Убей! Это всё, что она умеет и в чем достигла мастерства, всё, что доставляет ей подлинную, высокую радость.

Нужно вернуться к этому состоянию незамутненности, чтобы ни единое колебание разума не могло нарушить совершенства внутренней пустоты.

Взгляд Маршала привычно цеплялся за людей, оставляя на них насечки, крохотные, понятные одной убийце метки, позволявшие классифицировать и разложить объекты по строго маркированным ящичкам памяти. Медленно, но верно продвигается очередь. Довольно долго - за минувшие дни власти значительно усилили контроль и резко сократили количество рейсов. Возможно, этот - и вовсе последний, отсюда и ажиотаж, и тщательно скрываемое волнение толпы. Ползут упорные слухи о войне, а это значит, над городом в любой момент может быть установлен режим закрытого неба, введен строгий комендантский час. Ожидающие вылета нервничали и жалобно поглядывали друга на друга, ища поддержки. Большинство из них были гражданами Аманиты, и вовсе не хотели в эти смутные времена надолго застрять в Ледуме. Но убийцу не беспокоили подобные мелочи. Ей просто нужно было совершить то, что она уже не один раз успешно проделывала прежде - исчезнуть. На месяц, два, полгода или даже год - неважно. Время также не имело значения. Время также было всего лишь условностью и всегда исчезало вместе с исчезновением границ внутреннего я.

Вот и ее черед. Протянула проверяющему идеальные поддельные документы. С вежливой улыбкой кивнула работникам на багаж, оставив при себе объемную дамскую сумку, битком набитую косметикой и оружием. Да-да, это ручная кладь. Обычные женские мелочи, вы знаете.

Подобрав пышные юбки, хищными острыми каблуками впиваясь в плоть взлетной площадки, воин пустоты с кошачьей легкостью спешил к дирижаблю, готовому отправиться прочь из Ледума.

***

- Я знала, что ты придешь, Серафим... - устало выдохнула Искаженная, когда дверь за её спиной бесшумно растворилась и так же бесшумно закрылась. Голос женщины был тих и невыразителен. - Я знала, что твои камни запомнили меня. Не только твои камни, но и твоё сердце. Я ждала тебя.

- В самом деле? - коротко бросил сильф, уже приблизившийся одним незаметным текучим движением. - Зачем же?

- Я видела свою смерть, - спокойно объяснила София и, помолчав, добавила. - У неё были твои глаза, окрашенные зеленью лесов Виросы.

О небо, как драматично. Ювелир даже не нашелся что ответить. По правде говоря, он вообще не особенно хотел разговаривать. А София меж тем жарко продолжала изливать душу.

- Совесть моя нечиста, - кажется, она спутала его со священником, намереваясь наскоро покаяться во всех совершенных грехах. - Пользуясь особыми способностями, я обманывала тебя, манипулировала твоим разумом и чувствами. Я убила единственного человека, который что-то для тебя значил. Я убила бы и Стефана, твоего непутевого приятеля, если бы он не ухитрился сбежать прежде. Нельзя оставлять за собой ничего - следов, свидетелей... Нельзя, слышишь? Это закон. Я знаю, ты уже не поверишь мне, но это тяжело... тяжело жить с таким камнем на сердце. Не по своей воле я совершила всё это, Серафим. У меня не было выбора.

- Понимаю.

- Понимаешь? - в голосе женщины прозвучало раздражение. - Что можешь ты понять, законник? Я не хотела предавать тебя, не хотела причинять боль. Я лишь выполняла приказы. Это было непросто.

- Я не виню тебя.

Себастьян честно старался быть деликатным, но его односложные кроткие ответы, кажется, только выводили собеседницу из себя. Возможно, она чувствовала, что не заслуживает этой мягкости. Возможно, ей было бы легче противостоять грубой, простой ненависти. Возможно, она вообще не желала его прощения. Кто знает?

- Женщина во всем должна превосходить мужчин, чтобы быть с ними на равных, не так ли? - с вызовом бросила София, продолжая сверлить его взглядом, в котором ровным пламенем горел гнев. - А чтобы смотреть сверху вниз - быть в два, в три раза лучше! А если этой женщине еще и повезло уродиться с клеймом Искажения... В общем, мне многому пришлось научиться, чтобы выживать.

- Это я уже понял, - без тени улыбки произнес сильф.

- Мир не был ко мне ласков. Да, теперь я могу позаботиться о себе. Делать это лучше под маской беззащитности, к которой мужчины привыкли, и которая не пугает и не настораживает их.