Олег Яковлев - Там, где фальшивые лица

Мастерство быстро отнимать чужие жизни Каму начал осваивать еще будучи ребенком. Однажды в раннем детстве его поймали охотники из мерзкого Икстааре. Они запихнули карлика в мешок с дичью, предварительно обмотав веревками и пропустив одну из них ему через рот, чтобы не кусался и не выл. Вместе с другой добычей они потащили маленького гоблина в город, чтобы там продать или попросту сделать из него чучело, подобно тем его высушенным собратьям, которыми был украшен весь злобный Икстааре. Чучела карликов сидели на крышах домов и башен, раскачивались на веревочках над улицами: трупы гоблинов уже не считали даже трофеями, ныне они являлись не более чем предметами быта, подобно топору на стене или резному стулу. Каму не хотел к ним присоединяться, ой как не хотел. Желание жить пересилило и страх, и помутившую сознание ненависть к тюремщикам. В голове один за другим начали разматываться узелки на веревке его плена – он быстро придумал способ сбежать. Сперва гоблин сломал себе руку и вытащил ее из петли. Превозмогая дикую боль, непослушными пальцами он высвободился из пут, острыми клыками незаметно прогрыз дыру в мешке, набитом дичью, и, дождавшись ночи, выбрался на свободу. Лишь кривой месяц, подглядывающий из-за туч, да снег, что падал, не переставая, были свидетелями того, как ловко он прокусил горло своего тюремщика. Гоблин убил во сне всех охотников – никто из них не вернулся в Колючий Город. После этого он сбежал и, спасаясь от метели в предгорьях, попал в пещеру, принадлежавшую касте Кинов – самых умелых и ловких убийц людей и гномов. Кины приняли мальчишку и воспитали его, научив своим тайным премудростям.

Множество вылазок совершил Каму Топор-По-Шее, десятки людских голов принес он в пещеру Черепов Голбадога, поселения Кинов. Среди трофеев было даже несколько гномьих бород. За гоблином числилось пять похищенных белокожих красавиц и восемь человеческих детей, вкус нежного мяса которых он не забудет никогда. Несколько зим назад он даже достал для Его Зверского Величества короля Дорза Кривозубого мешок золотых терников[27], ловко позаимствованный у человеческого сборщика податей. Именно тогда он заслужил доверие короля Кривозубого, что было для него высшей честью. С того дня король начал отправлять ловкого гоблина на самые тайные-претайные опасные задания. И это было именно таким.

Каму крался под стенами домов, осторожно заглядывая в окна. Несколько убитых собак остались лежать в окровавленных сугробах там, где он проходил. Собак гоблины не любят больше всего. Эти твари всегда готовы в самый неподходящий момент предупредить человека: «Кто-то крадется у тебя за спиной, хозяин! Кто-то точит зубы по твоей глотке! Кто-то совершает последний прыжок!» Они не раз выявляли его присутствие, чуя незваного гостя своими проклятыми носами, и мерзким лаем спасали от неминуемой гибели его жертвы. Он ненавидел их. Ненавидел и никогда не упускал случая вонзить им в брюхо кривой нож или метнуть заточенное лезвие.

Каму высунул нос из-за приоткрытой ставни и заглянул в освещенный очагом и масляными лампами дом. Большая семья сидела за столом. Много людей: и молодых, и старых. Вкусные лакомые детишки с нежным мясом и горячей сладкой кровью носились вокруг стола, мельтеша в какой-то своей игре. А на самом столе чего только не стояло! И куропатки, и поросята, и гуси, и перепелки – и все жареные, печеные, тушеные.

– Уууу, – тихо заскулил Каму, впервые в жизни пожалев, что не родился человеком. Больше всего ему сейчас хотелось посидеть за таким столом, впиться зубами в куриную ножку, попробовать то, что белокожие пьют из своих кубков и рогов. Ему бы просто погостить в теплом уютном доме, несмотря на то что почти все его родичи предпочитали темные прохладные пещеры, руины старых башен и сырые подземелья. Он вдруг представил, как садится на мягкий, обитый медвежьей шкурой стул, как подставляет обмерзшие ноги к камину, как…

Тук-тук. Каму едва не стукнулся лбом о ставню от неожиданности. Гоблин стремительно нырнул в большой сугроб и, только уверившись, что никто не кричит и не бежит с мечом наголо по его душу, осмелился высунуть из снежной кучи нос и осторожно выглянуть наружу. Прозорливые хитрые глазки блеснули в ночи.

В нескольких шагах от затаившегося гоблина у двери переминался с ноги на ногу невысокий сгорбленный человек, трущий задубевшие руки одна о другую. Подле него стояла тачка. Должно быть, это именно он стучал в двери, чем так испугал гоблина. И как это человек его не заметил, ведь Каму был совсем рядом?! Наверное, это оттого, что беспечным людишкам даже в голову не может прийти, что враг проник к ним в город.

– Чего тебе, херд? – спросил грубым мужским голосом широкоплечий здоровяк в дорогом меховом плаще, открывший дверь.

– Уголь продаю, ваша светлость. – Судя по голосу, угольщик был молод. – Не хотите ли растопить печечку, распарить косточки?

– Проваливай отсюда, херд, пока собак не спустили. – Хозяин дома захлопнул дверь.

– Бансротов марл, – прохрипел ему вслед парень и, крепко схватившись за ручки тачки, покатил ее дальше по улице, к следующему дому.

Тачка с углем неимоверно скрипела, оставляя на снегу тонкую дорожку от колеса. «Черного камня», как его называли родичи Каму, в тачке было еще довольно много, и человек упорно катил ее перед собой, подставляя потемневшее из-за постоянного нахождения подле угольной ямы лицо холодному ночному ветру.

«Это плохо, – подумал гоблин. – Если человечишка будет всю ночь бродить по улицам, он может заметить Каму. А Каму ведь не хочет, чтобы его заметили…»

Убийца вытащил из-за пояса кинжал и выбрался из сугроба. Шаги осторожного Кина не были слышны, будто даже снег, едва покрывавший доски настила, боялся скрипнуть под его сапогами. Гоблин незамеченным подобрался к парню со спины. Глянул по сторонам. Никого. Сморщенная ладонь Каму обхватила лоб углежога, с силой оттянув его голову назад. Клинок резко прочертил широкую алую линию на бледной шее человека… Раздался негромкий хрип. Тело в руках убийцы несколько раз дернулось, после чего гоблин аккуратно опустил его на настил. Каму оттащил человека за ближайший дом, туда же отправилась и тачка с углем. Не пройдет и пяти минут, как снег полностью заметет следы крови – все было проделано тихо, аккуратно, «не обжигая пальцев». Гоблин прислушался: в доме раздавался немолодой женский голос – то бабушка читала внукам сказку. Никто ничего не услышал. Никто ничего не увидел. Никто ничего не узнал. Морозная ночь скрыла злодеяние.

– Вот и все. – Убийца облегченно вздохнул и продолжил свой путь по улице к центру города. Уши его чутко улавливали любой звук по сторонам, а глаза выискивали в небе то, зачем он, собственно, и пробрался в Икстааре, тайно скрываясь. Несколько мгновений гоблин щурился, пытаясь разглядеть что-то сквозь почти сплошную пелену падающего снега, пока наконец не приметил кое-что необычное. Небольшой еле видный огонек покачивался из стороны в сторону прямо в ночном воздухе. Тьма и начинающаяся метель делали свое дело – драконову башню было совсем не различить в ночи, если только не подойти к ней в упор. Что Каму и поспешил сделать.