Дэйв Волвертон - Братство волка

Но той было мало просто убить чудовище. К ней мчались еще три его сотоварища, но она вспрыгнула на голову опустошителя, проломила кулаком череп и, зачерпнув пригоршню черного от крови мозга, принялась есть.

Боринсон только разинул рот от удивления. Тут Пэштак подхватил вильде со спины.

Тогда Боринсон развернулся и помчался обратно к Саффире. На скаку он оглянулся, опасаясь, что Пэштак не управится до подхода остальных опустошителей.

Неодолимый не тратил время на любезности. Он держал вильде, как мешок с картошкой. Та не сопротивлялась, занятая пережевыванием своей добычи.

— Сюда! — крикнул он, проезжая мимо Боринсона, и повернул на юго-восток. Боринсон оглянулся. Из-за поворота выбегали еще опустошители, числом более дюжины. Среди них был маг, но даже он не смог бы догнать их сильных лошадей. Предельная скорость у чудовищ была сорок миль в час, да и ту они долго не выдерживали.

— Ты спас меня! — радостно крикнула девочка за спиной Боринсона. — Я знала, что ты придешь за мной!

Она крепко обняла его. Боринсон удивился, поскольку никогда раньше ее не встречал.

— Что ж, тогда ты знала больше, чем я, — иронически сказал он. Всяких фокусников, которые корчили из себя ясновидящих, он терпеть не мог, даже если это были малые дети.

Несколько минут они скакали молча, и Пэштак за это время усадил вильде в седло перед собой. Девочка то и дело выглядывала из-за спины Боринсона, словно не в силах была оторвать взгляд от Саффиры.

Наконец она спросила:

— А где барон Проглот? Он с тобой не поехал?

— Кто? — удивился Боринсон.

— Барон Полл, — пояснила девочка.

— Ха! Надеюсь, что не поехал, — сказал Боринсон. — Если я увижу этого барона, разбросаю все его кишки по дороге.

Девочка потянула его за плащ, попыталась заглянуть в лицо.

— Ты сердишься на него?

— Да нет, просто ненавижу это зло ходячее, — сказал Боринсон.

Девочка посмотрела на него вопросительно, но промолчала.

Тут по небу прокатился какой-то странный звук, похожий на отдаленное шипение. Словно все небеса вздохнули разом. У горизонта разлилось красноватое свечение далекого пожара, заклубился дым.

— Скорее! — крикнул Пэштак, пришпорил коня, и без того летевшего как стрела. — Мой лорд атакует Каррис!

Глава 52

В гуще битвы

Не прошло и часа после неудачной вылазки Радж Ахтена, как замок оказался на грани падения.

Погнавшись за отрядом Радж Ахтена, опустошители одолели дамбу и, прежде чем караульные успели поднять мост, ворвались на западную стену крепости.

Своими чудо-молотами они разбили каменную арку ворот, уничтожив вырезанные на ней руны, связующие землю.

После чего они начали крушить ослабленные стены Карриса с такой легкостью, словно те были сложены из хвороста.

Не прошло и пяти минут, как опустошители снесли башню у ворот и проломили стену, защищавшую двор.

Все, что мог сделать Радж Ахтен — это подтянуть к пролому все свои силы и не пускать чудовищ внутрь. Вскоре у пробоины образовалась гора мертвых тел людей и опустошителей, высотой футов в восемьдесят, которую врагу приходилось преодолевать.

Опустошители карабкались по трупам, оскользаясь в крови, сталкивались друг с другом, грохоча панцирями. И бросались в бой с такой яростью, что всякий, кто осмеливался встать у них на пути, оказывался изрубленным в куски.

Остановить их не могла никакая сила.

За несколько минут у пролома погибла тысяча Неодолимых.

На южную стену лезли опустошители, приплывшие на каменных кораблях. Они залили эту стену кровью. И прежде, чем Неодолимые столкнули их оттуда, погибло не меньше двадцати тысяч простых солдат.

Радж Ахтен с отчаяния поджег несколько башен и постоялых дворов, чтобы пламенем пожарищ подпитать своих измученных пламяплетов и отправить их тоже в бой.

Через десять минут пламяплеты уже стояли на башнях к северу и югу от ворот и бросали в опустошителей, заполонивших дамбу, огненные шары — все, что они могли. Им удалось отогнать врага всего на несколько мгновений.

Затем на дамбу взбежали опустошители с большими плитами сланца в лапах, держа их как щиты, и установили плиты стеной по обеим сторонам дамбы, соорудив таким образом укрытие от огненных шаров.

Часть чудовищ спряталась за ними, а другие принялись швырять огромные камни в стены крепости. Одна башня рухнула, и пламяплет, стоявший на ней, нашел свою смерть в водах озера.

Через пятнадцать минут Радж Ахтен понял, что может потерять Каррис, ибо в сражении принимали участие не только носители клинков, но и сама горная колдунья.

Шесть раз она насылала чары на защитников Карриса. По сути это были приказы — незамысловатые, но потрясающие по силе воздействия.

«Оглохни и ослепни», — был первый приказ. Он повторялся трижды и сопровождался черным ветром. И еще три раза колдунья приказала: «Сожмись от страха».

Шесть заклятий через неравные промежутки времени. Результаты их испугали Радж Ахтена. После последнего заклятия люди сбились в кучи и целых десять минут не могли прийти в себя от страха.

Радж Ахтен понятия не имел, что это за чары. Ни в одной летописи не говорилось о том, что опустошители способны на такое.

Он находился в самой гуще сражения, когда горная колдунья на вершине Холма костей подняла свой горящий лимонным светом посох в седьмой раз. Шипение ее прозвучало так громко, что звук этот, казалось, отразился эхом от облачного покрова и раскатился во все стороны света. Люди съежились и закричали от страха.

Радж Ахтен слышал шипение колдуньи, но не мог понять смысла заклятия, не ощутив сопровождающий его темный ветер. А высчитать, через какое время тот долетит до двора, где идет сражение, было практически невозможно.

Он бился в передних рядах, держа по боевому топору в каждой руке. Шесть даров метаболизма позволяли ему двигаться с такой быстротой, что выглядел он неясным, размазанным пятном.

По спинам мертвецов к нему соскользнул опустошитель с высоко поднятым чудо-молотом. Панцирь его так грохотал, задевая трупы, что казалось, огромное бревно катится с горы.

Он остановился, и великан Фрот, стоявший позади Радж Ахтена, с ревом ударил своим шестом опустошителя в морду, заставив его попятиться.

У чудовища не было времени изменить способ атаки. Молот оно держало над головой. Радж Ахтен размышлял восьмую долю секунды, пока великан удерживал опустошителя, не давая приблизиться, потом бросился вперед. Первый его ужасающей силы удар пришелся над отростком поднятой левой лапы. Топор глубоко вошел в плоть и перерубил сустав, отчего лапа потеряла способность двигаться.