Ксения Лазорева - Сильмистриум

- Я слышу его, он просит нас назвать ветер.

- Назвать? - нахмурилась Оля.- Как это?

- Восемь ветров принесут нам новый мир,- продолжила девочка,- но мы сами должны знать, какой мир хотим видеть.

- Каким мы хотим его видеть,- повторила Оля.

- Правильно, мы должны назвать каждый ветер,- повторила Светлена,- расскажите ему очень точно. Он спросит про каждый из ветров.

- Назвать ветер... А, поняла! - обрадовалась Оля,- должно быть, Сильмистриум был запрограммирован на голосовые команды, но отдать их должны были профессионалы. Как мы сможем решать, каким должен быть мир? Что если мы сделаем что-то неправильно?

- Нет-нет, это просто, даже вы справитесь,- уверила ее Светлена, а София закивала. - Просто скажи, что ты хочешь видеть.

- Просто сказать... Попробую, конечно, но чур потом не ругать меня, если сделаю что-то не так.

Девушка подняла взгляд к небу.

- Я помню те сказки, что мы читали в детстве, помнишь Ник? Когда дует западный ветер, он приносит с собой дожди, восточный ветер сухой и теплый как прикосновение солнца, ветер с юга доносит до нас дыхание жизни, а северный благословенную прохладу...

Оля заморгала. Что это за свет? Он заискрился внутри Сильмистриума, пока она говорила. Из золотого стал красным, из красного алым, а из алого превратился в синий.

Изнутри него донеслись чарующие переливы музыки, какой она никогда не слышала. Хотя нет, однажды, когда капитан испытал печати домов на девочках. За сиянием, от которого пришлось заслониться рукой, она увидела девочек... этот свет окутывал их ореолом, стекая по волосам и платьям, с кончиков пальцев уходя вниз. Через "песочные часы", которые теперь стали ярче Гранмира.

- Никола, теперь твоя очередь,- сказала Оля.

- В этом новом мире вода будет синей-синей, и прозрачной, чистой как кристалл. Она будет в небесах, падать на землю дожем и снегом, из-под земли будут бить прохладные источники, которые наполнят озера и реки. Реки потекут к морю, а море выходит в океан.

Синий цвет перелистнул все свои оттенки и остановился на льдисто-голубом. Теперь это свечение разливалось дальше по площадке и коснулось ноги Оли. В первый миг она попытались отдернуть ее, но этот свет оказался теплым и спокойным. Он бился в такт с ее сердцем. Оболочка Сильмистриума, казалось, едва сдерживала его. Всего лишь хрупкая на вид стеклянная оболочка не позволяла этой силе вырваться в мир. Неужели так и было задумано? Оля поняла, что прежде, чем планета станет такой, как задумано, на поверхности и в небе произойдут катастрофические изменения. Оставалось лишь надеяться, что люди на кораблях в Гранмире и на земле сумеют остаться в живых. О том, что она сама может не выжить, думать не хотелось.

- Лагааз,- Никола передал эстафету данамирцу.

- Я родился и вырос среди темноты и холода, где даже рассказы о первом цветке или зеленой траве многие считали сказками. Последние пять лет Данамир проигрывал Арену, и дети, что родились за эти годы, просили матерей рассказать им сказку про свет неподвижного солнца. Но мир не может быть неизменным. Как на смену ночи всегда приходит утро, а закат сменяет полуденное солнце, так и после зимы всегда тает снег. Такие сказки это были,- Лагааз смущенно взглянул на брата с сестрой.- Я только хотел описать смену времен года, чтобы наша планета вращалась, надеюсь все верно,- он пожал плечами.

Теперь за светом Сильмистриума стало почти невозможно различить одинокие фигурки девочек. И еще, в нем поднимался шум. В этом шуме было все слова, сказанные ими, которые повторялись снова и снова.

- Подождите, это еще не все, могу я...- Оля уже не слышала собственного голоса, и совсем не была уверена, что ее слова подействуют.- Больше всего нам нужен такой мир, но нельзя уничтожать старый, чтобы создать новый. Пожалуйста!

Раздался резкий звук, стеклянная стенка Сильмистирума зазмеилась трещинами. Исчезли полыхающие силуэты девочек, исчез Никола, рука которого выскользнула из ее ладони, она схватила пустоту. Исчезли Лагааз и площадка под ногами, все цвета и звуки слились в один белый свет. Исчез и Сильмистриум, разлетевшись на осколки, когда восемь ветров вырвались на свободу. И в последний миг, когда Оля уже подумала, что умрет, ей показалось, но конечно это не могло быть правдой, что она видит Миллифьори.

Часть 3

- Снова не угадала.- Клеменс рассмеялся, а Северина попыталась выдернуть руку из плена оков, но это казалось столь же безнадежно как и раньше.

- Я должна была прислать тот дар тебе, еще тогда! - выкрикнула она.- Я ошиблась.

От боли, резанувшей по щеке, она не вскрикнула, но только с еще большей ненавистью принялась прожигать взглядом почти неразличимую фигуру, опустившуюся на одно колено рядом с ней.

- Неправильный ответ,- донеся до нее ставший ледяным голос секунда.

- Ты...

- Тише, слышишь? - рука Клеменса зажала ей рот. В первый миг Магистр решила, что это очередное его издевательство, но потом и до ее слуха донесся едва различимый звон. Она резко повернула голову направо, а затем в другую сторону. Печати... они пели так, будто их активировал октавиан.

- Нет,- Клеменс покачал головой,- это только эхо. У тебя было время, но ты не использовала его, а теперь уже слишком поздно.

- Неужели все только ради мести?- Северина задергалась, но он и так опустил руку.-Разве достойно октавиана, десять лет жить ради мести? Это же только игра, всего лишь игра,- Северина расхохоталась, чувствуя, как слезы отчаяния сбегают из глаз. Но тотчас же вынуждена была отстраниться, вжавшись в пол, когда Клеменс склонился к ней.

- Я увижу его, я все эти десять лет жил только ради этого взгляда, одного твоего взгляда... в котором навсегда застынет ужас и неверие.

Каждое слово стегало ее будто кнутом. Но позади слов она расслышала кое-что новое. Этот шум, в котором сливались воедино вой ветра и.. почему-то пение птиц? Этот звук приближался из Сети Винда.

Клеменс поднял голову.

- Началось,- прошептал он. И в голосе его слышалось предвкушение. В тот миг Северина поняла, что он имел в виду. Когда первый порыв ветра ударил небрежно, пока еще не в полную силу, женщина закричала, и ее крик потонул в вое стихии и смехе Клеменса Таллигона.

Часть 4

Мишаль Вителлиус смотрел на то, как медленно, словно все происходило во сне, нарастала интенсивность электрической дуги вокруг остатков флота Клавира, на покореженные и израненные остатки флота Сансиона. Что с флагманом? Сияние вихря снова застлало картину внизу.

- Почему они не отвечают? Я не вижу арбалетов и колебания магнитного поля,- с тревогой сказал он, всматриваясь в проходящее за стеклом планера.

- Может готовятся использовать всю энергию для последнего удара?