Алекс Вэй - Империя кровавого заката

— Нехерово вы там в Колдландии развлекаетесь, — довольно заявил он, натягивая панталоны. Принцесса, вдруг осознала, что остальные могут неправильно истолковать её интерес к обнаженному гвардейцу, и тут же решила отвести от себя подозрения.

— Красивая татуировка! Никогда не видела такой искусной работы, — со знанием дела заявила Эрика, при этом она ничуть не лгала. До этого у тех же воинов на императорском турнире она видела какие-то топорные рисунки, здесь же была практически картина в черно-сером исполнении.

— Я польщен, учитывая, что делал её сам, — похвастался Карл.

— Трепло, ты уже затрахал своим выпендрежем! Как тебе не стыдно обманывать Её Высочество! — тут же возмутился Лютый.

— Варвар, ты хочешь снова просрать месячное жалование? Так я могу устроить! — уверенно заявил Карл, не прекращая одеваться.

— Как себе её можно сделать? Да ещё так? — не унимался колдландец.

— И правда, может, ты умеешь что-то там делать, но не себе же! — вторил ему Гарри.

— Идиоты, а зеркало на что? И ладно варвар, ты же вроде не такой темный! — возмутился Командир.

— Темный у нас только ты, мессия херов! — прорычал оскорбленный Лютый.

— Твою мать, может, хватит уже всем напоминать про мою ошибку, друг называется, — возмутился теперь уже Алан, который до сих пор не мог успокоиться, полагая, что тогда ошибся в предположениях.

— Лютый, так ты готов поспорить с темным мессией? — никак не унимался Карл. К этому моменту он уже успел одеться, и как раз прикуривал дурман.

— Пошел ты, спорить с тобой! — огрызнулся варвар.

— А что, поспорьте! Я готов предоставить себя для опыта! Сделай мне что-то! — вызвался Алан.

— Идиот, спор насчет того, могу ли я сделать это себе! — одернул его Карл.

— Так сделай мне что-нибудь по старой дружбе! Я тебе половину месячного жалования отдам! — предложил Алан.

— Не буду я тебе ни хера делать! — отмахнулся Командир.

— Чего это? Тебе что половину месячного жалования мало? Но ведь нельзя так обирать друзей!

— Я тебе даже за годовое жалование делать ни хера не буду! Понимаешь, я художник, для меня это искусство. И я делаю только то, что хочу! И кому хочу! А тебе я захочу сделать разве что рисунок шута на лбу! — с нескрываемой иронией бросил Карл, глядя на гвардейца сверху вниз и намеренно выдыхая в его сторону дым. Алана буквально перекосило от возмущения, он только хотел было что-то сказать, но тут вмешалась Эрика.

— Затрахали уже руганью! Закройте рты! — приказала принцесса, которой не особенно хотелось вновь высушивать пустопорожние перебранки. Иногда это её забавляло, но не в этот раз.

— Простите Ваше Высочество, — тут же начал извиняться Алан. Остальные просто замолчали.

— Карл, сделай мне татуировку! — совершенно серьезно заявила наследница, рассудив, что таким образом можно прикрыть видимые шрамы хотя бы на руках.

— Вам сделаю, — согласился он, в то время как остальные гвардейцы в который раз едва смогли скрыть недоумение. Впрочем, осудить её никто все равно не решился.

— Отлично. Так, кто-то ещё купаться пойдет? — спросила Эрика, глянув сначала на Лютого, а потом окинув взглядом остальных.

Как и ожидалось, Лютый от купания не отказался, но следом за ним вдруг решился Гарри, а за ним Велер. В итоге, даже Алан, который явно не хотел делать этого, и тот полез. Принцесса, тем временем, уже без тени смущения рассматривала обнаженных гвардейцев, причем оценивая их видимую подготовку и шрамы, и совершенно не думая о них, как о мужчинах. Ничего интересного она так и не увидела. И так было ясно, что они не доходяги. Да и шрамы не удивляли. Больше всего их было у Гарри. Лютого и Велера тоже успело потрепать. А вот Алан за всю свою карьеру наемника отделался только парой небольших шрамов. Татуировки тоже были у всех, но вряд ли эти рисунки могли называться искусством.

Когда все закончили с купанием, Лютый вдруг напомнил, что рыбак оставил почти непочатую бутыль бодяги, которую грех не распить. К чести варвара, спор он проиграл достойно, а уже после того, как сам искупался, и вовсе забыл о недавней перепалке. Несмотря на суровый вид и склонность встревать во все мыслимые потасовки, злопамятностью колдландец не отличался. Алан воспринял предложение с небывалым энтузиазмом, и предложил всем отметить посвящение принцессы в воины по колдландской традиции. И здесь нашел способ выслужиться, про себя заметила Эрика. Карл немного повозмущался, утверждая, что, скорее всего, в этой бутылке какая-то дрянь, но в итоге пить все равно не отказался. Бодяга оказалась очень крепкой, но учитывая, что их было шестеро, напиться от такого количества не смогла даже Эрика, не говоря уже о привычных гвардейцах. Но в голову горячительное все равно ударило. Не удивительно, что Алан не удержался, и принялся за свое излюбленное занятие, бросать снежки. Но если обычно никто кроме Лютого так забавляться не рвался, бодяга сделала свое дело. Эрика, и та прониклась. Хотя снег попадал в лицо, и даже за шиворот, холодно ей не было. Зима теперь не казалась принцессе такой ужасной, как ещё несколько часов назад.

Обратно они возвращались в весьма приподнятом настроении. Лютый явно гордился тем, что приобщил всех к колдландской традиции. Принцесса эту традицию также оценила, все-таки у варваров тоже можно чему-то научиться. Эрика рассудила, что отметать из чужих традиций даже полезные, это невежественно, как невежественно придерживаться принятых на этой земле традиций, если они не имеют пользы, а только ограничивают свободу. Когда они въехали в город, принцесса изъявила желание прогуляться, а по пути взять санталы и выпить ещё. Давно у неё не было такого хорошего настроения. А тут ещё неподалеку от ворот располагался трактир, так почему бы не прихватить выпивки и не докупить самокруток. Все-таки правильно говорит Лютый, нужно иногда веселиться. Следовало ожидать, что предложение выпить гвардейцы восприняли на ура. В замок они пришли достаточно захмелевшими. Вошли они через парадный вход, приказав стражникам отвести лошадей. Эрика сразу заметила, один из стражников хочет что-то доложить, но посчитав, что это какая-то ерунда, отмахнулась. В самом замке в нос ударил запах, похожий на погребальные благовония. «Совсем допилась» — отругала себя наследница и решила закурить. Гвардейцы тем временем тоже стали возмущаться насчет запаха. Принцессу вдруг насторожили явно обеспокоенные лица у двух служанок.

Впрочем, долго гадать, что же произошло, ни принцессе, ни гвардейцам не пришлось. В гостиной Эрика застала весьма примечательную картину. Заплаканная Беатрис, стоя на коленях перед каким-то черным мешком, истошно вопила. Её обнимала такая же заплаканная Ева, а рядом стояли Сид и две перепуганные служанки. Пребывающий в растерянности Виктор неловко стоял за Герцогиней. А что самое ужасное, там был Жрец, причем, судя по одеянию, не рядовой. С ним были шестеро Стражей Света и двое послушников.