Алекс Извозчиков - Хуторянин (Лишний 1) (СИ)

— Держи, — Алекс протягивал ей уже знакомую баклажку и большой кусок мягкой материи от старой много раз стираной длинной верхней рубахи.

— Марш в кустики. После всего оботрись мокрой тряпкой. Лишней воды не лей, мордочка твоя пока мне без разницы, но чтоб там, — указательный палец оттянул край схваченных шнуровкой шортиков, — было чистенько и сухо.

Тут уж пришёл черёд удивляться Чужаку. Прихватив предложенное, женщина юркнула к своей сумке. Мелькнув шнуровкой, присела пряча с мужских глаз голую попу. Шортики так и остались лежать поверх мешка когда голая Гретта помахивая точно такими же уже скрылась за ближайшими кустами.

…Шагом-бегом…

…Шагом-бегом…

Волчий шаг не располагал к душеспасительным разговорам, но профессионально отработанный спортивно-оздоровительный массаж вернул женщине спокойствие и позволил после короткого отдыха продержаться последние полчаса. Как не спешили, но Алекс всё же решился на внеочередной часовой привал. Этот час Гретта пролежала почти неподвижно. Сил хватило лишь на походный завтрак. Подсмотрела как Чужак бодро смолотил приличный кусок пеммикана и решив не рисковать ценным продуктом не смущаясь прикончила собственные запасы. Ибо после такого марша жрать хотелось просто зверски, а до завтра ещё требовалось дожить.

Остальное воспринималось с трудом. Привал оказался последним и после него она уже не запомнила остановок. Все силы ушли на усилия не отстать от неутомимого монстра. Ближе к обеду, когда светило забралось на самый верх поняла, что на ней ничего нет кроме топа и шортиков и даже дорожный мешок переместился на чужое плечо и сейчас непрестанно маячил у неё перед глазами. Как и когда Чужак ее раздел в памяти не осталось, она даже не поняла останавливались ли они или неутомимый гад так на ходу и вытряхнул её из одёжек. На злости и упрямстве продержалась ещё час, потом мало-помалу начала сдавать. Ощутила как снизился темп. Но силы уже неудержимо утекали словно вода из дырявого ведра. Залитые потом глаза практически ослепли да и в ушах давно не было ничего кроме грохота крови. Вот на какое-то мгновение он стал просто нестерпим, потом резко пошёл на убыль и Гретта почувствовала, что вслед за ним уходит в тёмную тишину безвременья… Очнулась резко и сразу, когда в рот, нос и даже в уши широким потоком хлынула прохладная вода. Несколько глотков доставили просто неземное блаженство, но потом стало нечем дышать.

Фыркая и отплёвываясь изо всех сил замолотила руками и ногами и… опамятовала на мелководье широкой чистейшей реки. Ошалело закрутила головой, замерла прислушиваясь к живой речной тишине и одним мощным рывком перевернулась на спину. Когда попа опустилась на песок, а лицо почти скрылось под тонкой водяной плёнкой громко, во весь голос захохотала отплёвываясь и разбрызгивая восхитительно прохладную воду.

Алекс лежал в небольшом бочажке у самого берега под большим раскидистым деревом, в отличии от спутницы, совершенно голый. Едва отпустила самая сильная усталость, Гретта подплыла-подползла к мужчине и удивляясь собственной смелости удобно устроилась в его ногах. Примерно также как в ту ночь. От таких воспоминаний внизу живота потеплело и властно потянуло сладкой болью. Судорожно вздохнув она извернулась и даже не заметила как её невеликие тряпочки спорхнули с тела на берег…

— Угомонись, оглашенная, — сильные ладони придавили плечи, потом, осторожно обходя грудь с напрягшимися сосками, мягко надавливая и подтягивая поближе вжали спиной в сладкий мужской плен, — я ж тебя сейчас порву на мелкие тряпочки. А у нас дел невпроворот и отдыхаем лишь пока основная жара не спадёт. Лучше поспи, гнать буду пока глаза землю различают, а летние ночи короткие.

Гретта вздохнула и послушно расслабилась закрывая глаза. Возбуждение от ощущения близости неутомимого самца постепенно сменилось удовлетворенным спокойствием вкупе с совершенно непонятной уверенностью, что хотя будущее известно лишь Всеблагой Богине, но наглый кобель её из своих лап не выпустит.

Гретта уже балансировала на грани сна, но нечто неощутимое но важное упрямо держало не давая провалиться в желанную нирвану. Помучившись поняла, что отдыха не получится. Осторожно вывернулась из под тяжёлых рук постаравшись не разбудить Чужака. Выбралась на песчаный берег, осмотрелась. Алекс спокойно спал на спине погрузившись по грудь и разбросав по сторонам мощные руки. Из под одной она только что еле выбралась. Прозрачная вода ничего не скрывала позволяя рассмотреть все анатомические подробности. И Гретта не упустила подходящий момент, тем более любоваться было чем, но… больше там ничего не дрогнуло. На берегу раскинулся в недолгом отдыхе матёрый Зверь вставший на след. От такого не вырвешься, Зверь не будет гнать из последних сил уподобившись истеричной шавке, но не свернёт и не выпустит и рано или поздно он дожмёт и задавит.

Осторожно, практически через силу отвернулась. Постепенно морок рассеивался, напомнила о себе усталость. Обводя глазами маленький пляж наткнулась на лежащие рядом сумки и поняла — вот оно. Мужчина ведёт, но и у неё, женщины есть свои обязанности, пусть далеко не самые важные, пусть без этого её вклада вполне можно обойтись, но она здесь и вовсе не желает отлынивать.

Через полчаса она уже безмятежно дрыхла обнимая своего Зверя. Отстиранное и старательно, изо всех сил, отжатое мужское и женское белье сохло аккуратно развешанное на ветка. Кожаные штаны и куртки умело отчищенные отдыхали на камнях в тенёчке. Гретта даже обрадовалась когда обнаружила на рукаве мужской куртки слегка поехавший шов требующий немедленного, ну в ближайший месяц два обязательно, мелкого ремонта и целых десять минут священнодействовала кайфуя от собственной незаменимости. Напоследок столь же аккуратно почистила, свернула и закрепила специальными ремешками поверх хозяйского рюкзака плотные плащи-покрывала и кожаные коврики и плащи.

11/05/3003 года от Явления Богини. Дальний Лес

Шли уже третьи сутки погони. Гретта постепенно втягивалась, она больше не падала сразу же после остановки и Чужаку всё реже приходилось снижать темп. Но сил хватало лишь на то, чтоб передвигать ноги. Ни разговоров, ни мыслей. Накапливалось утомление. Не физическое, сейчас женщина успевала восстанавливать силы, но постоянное напряжение изматывало, она едва могла обуздать собственное воображение рисующее всевозможные ужасы и постоянно растущий страх за дочь. Душевных сил оставалось всё меньше и бывшая маркитантка чувствуя скорый предел, боялась сломаться. Хорошо ещё, что погоня не оставляла сил для ночных кошмаров и женщина проваливалась в короткий сон словно в омут. Теперь Чужак останавливался лишь дважды в сутки и только на сон. Ели и пили на ходу. Обычно перед привалом Чужак просто сворачивал в сторону и уводил их на двести-триста шагов от караванного следа, но через день приходилось бросать погоню и теряя время и силы уходить далеко в сторону, к реке. Из-за этих задержек они уже потеряли почти целый день, но ёмкостей прихваченных оборотнем на двоих оказалось слишком мало. Других возможностей пополнить запасы воды не было, а без неё Гретта не выдерживала. Крыла себя за слабость самыми чёрными словами из тех, что могла вспомнить, а потом от бессилия и злости ревела закопавшись в песок на мелководье до тех пор пока не засыпала уткнувшись в живот Чужаку.