Юрий Ландарь - Сын генерала

Вопрос отца застал Гартоша врасплох. Конечно он думал, где бы ему хотелось служить, но еще никому из родных об этом не говорил, хотя часто обсуждал эту тему с друзьями.

– Я подумывал о трех родах войск. Но один из них наверняка отпадает. Это стрелковые войска. После того как у меня не сложились отношения с духами воздушных стихий, думаю что дорога мне туда закрыта. – Старшие Осколы одобрительно кивнули, правильное рассуждение. – Остались кавалерийские войска и лесные легионы.

– Конечно! – тут же среагировал Катан. – Поближе к дриадам!

– Прекрати, Катан, не о том сейчас речь, – осудил реплику внука дед.

– Как же не о том, у Гартоша всегда о том! Нет чтобы познакомить брата с хорошенькой дриадой, сиреной, или на худой конец с нимфой, все себе, все себе. Всех морских и лесных красавиц под себя подгреб.

– Чтобы привлечь внимание этих красавиц, – с улыбкой сказал Гнивер, – ему сначала пришлось привлечь внимание духов, демонов, и даже богов.

– Тогда лучше не надо. Обойдусь и нашими обычными красотками.

Дангал также с улыбкой слушал спор сыновей, любовь к женскому полу была у Осколов в крови, об их любовных похождениях при дворе ходили легенды, так что никто и не подумал осуждать порыв Катана, и тем более успехи младшенького.

– То, что ты перечислил, это конечно хорошо. Но может быть действительно стоит подумать о Морском Легионе? Там тебе не откажут.

– Я подумаю, – после короткой паузы сказал Гартош. – Возможно это единственный выход, как уберечь себя и других от нападения высших сил. Уж больно много вокруг меня гибнет людей. Хотя воздушники на море тоже ой как сильны.

– Подумай, сынок, подумай. Мне кажется, что мы все обговорили, поэтому я вас покину, у меня в штабе много работы.

Новых мыслей и правда ни у кого не возникло, и предложение Дангала приняли. Все отправились по своим делам. А Гартоша сейчас больше всего занимала одна мысль. Если пауки-призраки действительно не демоны, а боги, то выходит он разделил ложе с самой богиней. Интересно только, с какой?

XXII

И вот он настал, тот долгожданный, и с некоторым страхом ожидаемый день. Высшие академии закончили обучение очередной партии академиеров, и южная при этом стала лучшей.

Торжественное общее построение на огромном плацу всех обучаемых групп Южной Высшей Военной Академии, короткая поздравительная речь представителя верховного главнокомандующего и волнующее ожидание списков лучших. Кому повезет в этом году, кто сумел показать себя самым достойным, кто сможет сам выбирать род войск или даже легион?

Гартошу не верилось, что пройден очередной этап в его жизни, что теперь все будет по-другому. Другие друзья, другие условия жизни, другая ответственность. Казалось, что он сейчас не здесь, в рядах выпускной группы, а витает где-то рядом и наблюдает за сим действием откуда-то со стороны. Он с трудом воспринимал имена тех, кто стал лучшим и попал в заветную десятку. То есть он слышал, что все его лучшие друзья в этой десятке, и радовался вместе с ними, но что-то мешало ему полностью погрузиться в эту торжественную атмосферу, словно какая-то его значительная часть отсутствовала. И даже когда объявили о том, что он вместе с Дебором избран лучшим из лучших, и тогда он полностью не осознал, что же произошло на самом деле. Его поздравляли, хлопали по плечам и спине, пытались качать, а он лишь глуповато улыбался. И когда он встретился взглядом с Дебором, то понял, он так же как и Гартош только частично присутствовал на этой церемонии.

Полное понимание произошедшего и происходящего пришло чуть позже, когда улеглись первые страсти, были вручены знаки окончания высшей академии и знаки различия. А так же всех академиеров, бывших академиеров, поздравляли с присвоением первого звания – десятники. Еще не офицер, но уже в полушаге от этого. Всего полгода в войсках, и они могли получить офицерское звание полусотник, или даже сотник, в зависимости от заслуг. Выпускникам средних и нижних академий звание десятника нужно было носить соответственно: год и полтора, только тогда они могли стать полноправными офицерами.

И только когда официальная часть закончилась, звания, награды и подъемные деньги были вручены, ребята из выпускной группы целиком и полностью погрузились в атмосферу бесшабашного веселья. Группа новоиспеченных десятников в полном составе прокатилась по кабакам Телинора, столице одноименного герцогства, где располагалась ставка южной армии и ЮВВА. Кабаками естественно все не закончилось. Еще были посещения варьете и трех храмов Фриты.

На другой день молодым десятникам пришлось срочно приводить себя в порядок, предстоял бал с академиессами из Южной Академии Изящных Искусств, в том числе и выпускницами. Выпускникам обеих академий намеренно давали сутки на неконтролируемое веселье, с тем чтобы могли выпустить пар, и на балу вели себя более менее прилично…

… Нельзя сказать что все приличия во время бала были соблюдены, но выпускники старались. Чего нельзя было сказать о действительных академиерах и академиессах. Но это совсем другая история и о других героях.

Через два дня предстоял прием у императора. Все эти дни лучшие выпускники академии готовились предстать перед строгими, но справедливыми очами монарха. Особо тщательно выглаживалась новенькая парадная форма, надраивались медные и серебряные ее детали, до зеркального блеска чистились сапоги, скоблились щеки, шеи и подбородки. И вот прибытие к Торону, к дворцу императора.

Каковы же были удивление и радость Гартоша, Вирона и Алькона, когда среди прибывших от западной академии, они увидели Григориса. Бывшие студиеры обнимались как родные, словно не было годов соперничества. Григорис, как и Гартош, стал одним из двух лучших академиеров своей академии. Они церемонно пожали друг другу руки, смотря на остальных друзей преувеличенно свысока, за что заработали по паре тумаков. Долго общаться им не дали, всех приглашенных вместе с родителями и близкими повели в большой тронный зал.

По пути Гартоша перехватил Витан. Принцу захотелось пообщаться со старым другом, и это вызвало завистливые взгляды у многих выпускников, мало кто из них мог похвастаться столь высокими знакомствами. В своей светло-серой форме академиера Центральной Высшей Академии Государственного Управления, Витан выглядел совсем мальчишкой. И хотя разница между ними была всего в год, Гартош выглядел уже зрелым мужчиной, вот что значит военная академия, тем более высшая. Но и здесь беседы не вышло, мало того что Гартош почувствовал некоторую разность интересов, так еще и дворцовые служащие поторапливали – в тронный зал оказывается последним должен войти император, а не какой-то десятник, пусть даже из рода Осколов.