Эльхан Аскеров - Бастарды

– Сурово.

– Да, сурово. Но я благодарен ему за это. Он вырастил воина, и я хотел остаться простым воином, а они делают из меня повелителя. Я воин, понимаешь. Я тот, кто умеет убивать. Быстро, безжалостно, не размениваясь на жалость и душевные терзания. Именно благодаря своей собственной крови на лезвии меча, я понял, что смерть, это навсегда, и настоящий воин убивает только тогда, когда уверен, что вступается за беззащитных или исполняет приказ. Он не убьет просто так, ради забавы.

– Это кодекс настоящего мастера, – задумчиво ответил Такеши и, помолчав, добавил: – Скажу тебе по секрету, я ведь тоже плохо представляю, что такое быть отцом. Так что, догоняй, и будем учиться вместе.

– Тебе легко говорить. Вы с Юко любите друг друга, а я с ней даже поговорить не могу. А эти еще и радуются, словно племенную кобылу купили. Теперь станут над душой и будут подгонять – когда, когда.

– М-да. Боюсь, тут ты прав. Придется мне малость подостудить пыл наших старичков. Увлеклись ветераны.

– Вот именно. Теперь понимаешь, почему мне приходится делать вид, что злюсь. Я ведь только так их осадить могу. Ну не силой же мне с ними управляться.

– Понял. Скажу Топ-Гару, чтобы дня два держался подальше, а потом все войдет в колею.

– Спасибо.

– Не за что. И вот еще что. Не торопись давать Лакш-ми вольную.

– Почему?

– Ну, скажем так, маленькая военная хитрость. Она ведь княжеская дочь, привыкла, что ее капризы бегут исполнять сотни слуг разом, а в замке подобные шутки терпеть не будут. Даже моя Юко, и та может в лоб заехать за грубое слово. Ты не смейся, она даром что крошечная, она дочь самурая и постоять за себя с детства обучена.

Вот и представь, твоя кобылка проявляет норов, кто-то из ветеранов посылает ее за три моря вместе с ее капризами, а она бежит жаловаться тебе. Ты, как всегда, недолго думая, устраиваешь разнос всем подряд, и получится, что люди затаят обиду.

– И что делать?

– Подержи ее в ошейнике. Пусть пообломается. А за это время Юко ее постепенно обучит, как правильно себя вести. Просто помни, она твоя рабыня и должна делать все, чтобы тебе было хорошо. Именно для этого ее и купили. А все остальное будет приходить постепенно как награда за правильное поведение.

– Медведь, она же человек, а не лошадь. Что ж я ее, дрессировать должен?

– Должен. Не забудь, тот, кто родился в роскоши, никогда не поймет того, кто родился в голой степи. Она с детства приучена думать по-другому. Ты пойми, я просто не хочу, чтобы в замке начались свары из-за ее капризов. А характер у нее есть, и еще какой. Помнишь, как тебе пришлось осадить ее в лавке ювелира?

– Помню. Честно говоря, я думал, что перестарался.

– Нет. Ты повел себя очень правильно. Как настоящий владетель. Дал поиграться, а потом поставил на место. Так и действуй дальше. Будь снисходительным, но не мягкотелым. У женщин бывают моменты, когда они сами с собой договориться не могут. Это у всех так. Не знаю почему, но знаю, что это правда. Поэтому, постарайся не давать волю гневу, а просто встряхни за шкирку, как котенка. Просто напомни, что ты ее хозяин. Женщины такие вещи остро чувствуют.

– Ты-то откуда знаешь? Сам женат без году седмица.

– От нее и знаю, – усмехнулся Такеши, – думаешь, меня кто-то учил, как с женой обращаться? Нет, друг. Я просто помню, как вел себя мой отец. А потом уже и сама Юко многому научила.

– Это как? Она учила тебя, как с ней обращаться?

– Ага. Я же говорю, бывают моменты, когда они и сами не знают, чего хотят. Вот о таких случаях я и говорю. Благо она меня научила, а то пришиб бы сдуру. Сам ведь знаешь, как это бывает. Кровь в голову стукнет, махнешь рукой, и все.

– Бывает, – тоскливо вздохнул Ал-Тор.

Мужчины дружно вздохнули и, пришпорив коней, поскакали вперед, внимательно осматривая придорожные заросли ковыля. Несмотря на большое количество воинов, расслабляться не стоило. Это была степь, которая не прощала ошибок.

В замке Лакш-ми сразу была передана под опеку Юко, и той каким-то непостижимым образом удалось найти с девушкой общий язык. Забот у Юко хватало, и теперь слуги регулярно видели их вместе, проверяющими дела замка.

Такеши удалось обуздать веселое нетерпение ветеранов, и они оставили юношу в покое. Спустя еще три дня Ал-Тор наконец решился и попросил Юко прислать Лакш-ми в его комнату.

Тихо постучав, девушка толкнула тяжелую дверь. Ал-Тор стоял у распахнутого окна, задумчиво вглядываясь в темноту ночи. Повернувшись на ее стук, юноша улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой.

– Входи, не бойся, – позвал он.

Лакш-ми вошла в комнату и, прикрыв дверь, остановилась посреди комнаты. Помолчав, юноша решил не торопить события и показал, чтобы она подошла ближе. Бросив на него быстрый, лукавый взгляд, девушка чуть прикусила нижнюю губу и медленно подошла к нему вплотную. Ал-Тор осторожно взял девушку за талию и, чуть развернувшись, указал рукой в окно.

– Смотри, как красиво. Ночью степь кажется бесконечной. Кажется, что по ней можно скакать вечно.

Проследив за его рукой, Лакш-ми тоже посмотрела в окно и словно прикипела взглядом к чернильной темноте ночи. Звезды словно опустились на землю. Далеко в ночи мелькали непонятные огоньки, сливаясь с их светом, а желтый свет луны прочертил ровную дорожку до самого горизонта.

Чуть повернувшись, Лакш-ми прижалась спиной к юноше и, откинув голову на его плечо, замерла, не сводя глаз с бесконечной лунной дороги. Ал-Тор осторожно обнял девушку, крепче прижимая ее к себе, но не рассчитал силу.

Тихо охнув, Лакш-ми повернулась и, смешно наморщив носик, потерла ладошкой помятый бок. Растерянно улыбнувшись в ответ, Ал-Тор развел руками и изобразил на лице мину, которая, по его мнению, должна была означать раскаяние.

Тихо рассмеявшись, девушка закинула руки ему на шею и, привстав на носочки, чуть коснулась губами губ юноши. Ал-Тор старательно ответил на поцелуй и, более не сдерживаясь, просто поднял девушку на руки, делая два широких шага к кровати.

Обитатели замка потеряли своего владетеля на два дня. Слуги приносили подносы с едой и отдавали их Юко. Только ей было позволено входить в личные комнаты Ал-Тора в эти два дня. Такеши не подпускал к дверям даже Топ-Гара с казначеем, ночуя в коридоре, на пороге.

На третий день Ал-Тор появился на пороге замка, одетый так, словно собирался в дорогу. Приказав привести коня, он молча оглядел стоящих перед ним ветеранов и усмехнулся. Казначей и Топ-Гар недоуменно переглянулись, не понимая, что происходит.

Одним движением вскочив на высокого вороного жеребца, Ал-Тор разобрал поводья и повернулся к ветеранам.

– Я выполнил все ваши желания. Я сдержал слово. Теперь ваша очередь. Я еду в степь. Просто так. Потому что я так хочу. Свиты не будет. Мне нужно побыть одному. Просто подумать. Это все, – закончил юноша и дал шпоры коню.