Людмила Астахова - Волчьи игры

Но союзник категорически требовал подать ему Джэйффа Элира непременно живым. Но при этом желал обезопасить свою персону и переложить самую сложную часть работу на хрупкие плечи леди Конри. А у господина Бэхрема, увы, все-таки имелись способы настоять на своем.

Это было первым доводом в пользу захвата Джэйффа Элира живьем. А вторая причина… Ах, Мать Морайг! Разве она не обещала лжеповстанцу познакомить его с сородичами и соратниками по борьбе? Не обещала, но ведь хотела же!

Именно ради «Новой Рилинды» он проник в ее окружение, так пусть же порадуется напоследок. Умирать, добившись желаемого, гораздо приятней… Во всяком случае, так говорят.

И уж конечно, грядущая ликвидация — не повод отказывать себе в маленьком последнем удовольствии. Что ни говори, а тысячелетний опыт — это тысячелетний опыт, и на фоне многочисленных любовников Элайн этот шуриа выделялся. А мысль о том, что ты обнимаешь того, кому уже вынесла приговор, добавляет любовным утехам неописуемой остроты. Чувствовать жар тела, которое вскоре остынет навсегда, и случится это по твоей воле… О! Ради такого изысканного и редкого наслаждения можно заставить Бэхрема и обождать пару часов с его местью.

Джэйфф Элир

Непобедимых не бывает. Самому удачливому, самому дальновидному, самому умудренному опытом человеку хоть раз, но доведется испить горького вина поражения. И Джэйфф не стал исключением из этого правила.

Рана от ножа, оставленная ему на долгую память о господине Фэлтсе, воспалилась и заживала очень медленно. Откровенно говоря, шуриа чувствовал себя плохо, но признаваться в этом леди Конри не стал. Еще чего? Элайн нытиков не привечала, а любую слабость считала пороком. Вот и старался бывший рилиндар на любовном ложе, чтобы не упасть перед Черной Волчицей лицом в грязь. Очень старался, даже сам от себя не ожидал подобного тщания в удовлетворении дамских прихотей. И, разумеется, притомился так, что заснул, едва любовница деликатно возжелала посетить туалетную комнату. Простыни пахли лавандой, рана почти не болела, по всему телу разливалась приятная истома…

Кто же знал, что пробуждение окажется таким скорым и таким болезненным? Уж точно не сам Джэйфф.

— Х-ха!

Его сорвали с кровати, бросили на пол и начали бить ногами. И так как напавших было человек пять, а держали скользкого змея крепко, то сопротивление вышло слабенькое. Прямо скажем, недостойное бывшего воина Рилинды. Когда первый удар пришелся в грудь, второй — в живот, а третий — по самому дорогому для каждого мужчины, то слабо верится в достойный ответ со стороны избиваемого, пусть он сто раз шуриа, капитан шантийских егерей и великий шаман в придачу.

— Получи, тварюка! Получи!

— По яйцам ему врежь!

— Держи крепче!

Подручные леди Конри дело свое знали, били профессионально, но как-то быстро вошли в азарт, и не явись их патронесса на шум, для Джэйффа Элира ночь кончилась бы печально — лежать его бренному, избитому телу в земле и удобрять клятый олеандр, а духу тщетно алкать отмщения.

Элайн, выскользнувшая из-под любовника в чем мать родила, не поленилась надеть платье и даже уложить волосы в прическу. Видимо, безответное избиение шуриа — это не абы какой повод принарядиться. Женщину, в общем-то, можно понять.

Элайн не отказала себе в удовольствии немного полюбоваться на то, как ее псы обхаживают пойманного врасплох шпиона. Видят боги, он это заслужил. Но Бэхрем просил не калечить пленника, и женщина, недовольно поджав губы, прервала избиение:

— Довольно. Он должен дожить до встречи.

В шурианском языке почти все ругательства так или иначе касаются детей Хелы. И самое невинное из них лучше в присутствии дам не произносить. Но Джэйфф посчитал, что ролфийка, поступившая с ним так, как это сделала леди Конри, достойна услышать его честное мнение о ней самой и о ее предках до двадцатого колена. И высказал все, что думал. В переводе, естественно.

Охранники побелели от злости, но Элайн, судя по всему, очень понравилось.

Она улыбнулась, будто никогда прежде не слушала столь изысканных комплиментов, и кивнула:

— Да-да, господин Элир, вы абсолютно правы.

Разве может быть что-то слаще, чем проклятия из уст поверженного врага? То-то же. А времена, когда Элайн обижалась на ругательства, давно миновали.

«Ага!» — сказал себе Джэйфф. Теперь все понятно! Его не только разоблачили, но и посвятили Элайн в истинное положение дел. Еще одна загадка, которая терзала шуриа всю экзекуцию, разрешилась сама собой. Осталось узнать, кто сдал Джэйффа Элира, и «поблагодарить» при встрече. По-шуриански. Отчего-то шуриа был убежден, что ролфийское посольство ни при чем. Предать по-крупному могут только свои.

— Отпустите его, — повелительно махнула леди Конри и мягко предложила пленнику: — Одевайтесь, сударь. Вам предстоит дальняя дорога. Лично я предпочла бы убить вас на месте, но мои друзья заинтересованы получить вас живьем. — Она вздохнула и пожала плечами, как бы говоря: «Ну, а чего же вы ждали, сударь?» Умел шпионить — сумей и ответить, если попался. — Впрочем, вы же и сами стремились познакомиться с ними, насколько я понимаю. Теперь ваше желание осуществится.

И кивнула своим «бойцам», нетерпеливо позвякивавшим цепями:

— Приступайте. Только поаккуратней.

— Кандалы? Какая честь! Да вы хорошо подготовились, миледи. В клетке повезете или как?

Честное слово, Элир обрадовался. Кандалы означают одно — кто-то боится его едва ли не до поноса.

— Увы, клетка придала бы вашему вояжу нежелательную публичность, — с сожалением вздохнула Элайн. — Дэйг, Кори, поторопитесь с этими цепями. Упакуйте нашего гостя как следует. Шуриа же любят ускользать.

— Очень точно замечено, моя леди, — проворковал Джэйфф. — Ведь когда я ускользну, то обязательно приду вас навестить. Сказать «спасибочки», а возможно, и продолжить наши увлекательные игрища.

И, насколько это вообще можно сделать разбитым в кровь лицом, изобразил лукавую ухмылочку. Дескать, не обессудьте, сударыня, но должен же я хоть как-то вам отомстить. Пусть даже на словах.

Леди мятежница сочувственно улыбнулась. Бранить палачей — это святое право пленника, кто же спорит.

— Не думаю, — она покачала головой. — Не думаю, что люди господина Бэхрема оставят вам такую возможность. Как я поняла, вы с ним — старые знакомцы. Так что попрощаемся мы с вами, увы, навсегда. Всего хорошего напоследок желать не буду, господин Элир. Или лучше — капитан Элир, а? Право, мне даже отчасти жаль, что наше знакомство было столь… мимолетным. Дэйг, не забудьте про кляп и мешок.