Карина Демина - Невеста

— …или верхом. Или пешком.

Дракон потерся о щеку Эйо, и она все же открыла глаза. Благо вагончик медленно сползал в ущелье. Сошедший некогда оползень обнажил исконную породу. Желтый, бурый, зеленый слои перемежались, выплетая причудливые узоры. Омытые недавним дождем, они переливались сотнями оттенков. Но главное, исчезла пустота, так напугавшая Эйо.

— Извини. — Она потерла раскрытой ладонью нос. — Я не боюсь высоты, но… это даже не высота. Это жуть какая-то!

— Уже все. Почти.

— Ты что, всю дорогу вот так… держал меня?

— Да.

— Спасибо. — Все же она немного расслабилась и поручень наконец отпустила.

Вагончик опускался.

Он был небольшим и весьма комфортным, но вряд ли использовался часто. Внутри еще пахло деревом и кожей. И ковер, и крохотный дорожный столик, под которым умещался короб со столовым сервизом на две персоны, и сам сервиз, и меховые одеяла выглядели совершенно новыми.

— Нас ждут, да? — Эйо потрогала длинный ворс.

— Ждут.

— И знают, кого ждут?

— Знают.

Оптограмму отправили еще позавчера, и Оден лично проследил, чтобы ее продублировали на исходной станции.

— Нет, я не о том, что ты прибудешь… я про… — Она вздохнула. — Меня там точно видеть не готовы. Они думают, что я…

— Эйо, тебя не должно волновать, что они думают. Ты — моя жена. Все.

Для него. Не для нее.

И переубеждать бессмысленно. Она снова осталась без дома. Вероятно, мир кажется ничуть не более надежным, чем этот вагончик, скользящий по паутине металлических нитей.

— Ты моя жена, — повторил Оден на ухо. — И я никому не позволю тебя обидеть.

Станция начиналась с двух кружевных опор, выглядевших столь ненадежными, что Оден и сам засомневался в том, что они и вправду способны выдержать тяжесть сети. Металлические тяжи звенели от напряжения. Гудело живое железо, пробираясь по тончайшим патрубкам, и медленно разворачивались черные крылья, собирая солнечный свет.

Вагончик поставили на якорь и подали сходни.

Пахло асбестовой пылью. Раскаленным металлом. Сухим навозом. Дымом. Деревом. Звенели отбойные молотки. Раздавался скрежет и лязг. Слева из огромной вагонетки, напоминавшей распотрошенную китовую тушу, выгружали доски, катили по настилу массивные бочки, перевитые сетями. И царящее вокруг безумие странным образом успокоило Эйо.

— Город отстраивается. — Одену приходилось перекрикивать и голоса, и шумы, обычные для порта, каким бы он ни был. — Когда дорогу откроют, здесь будет…

Она покачала головой и коснулась уха: не слышит.

А встречали трое. Черный мундир разведки и двое армейских. Все при чинах. Регалиях. Наградах.

Приветствие было кратким. Сдержанным. Никого из троицы Оден не знал, но возможно, и к лучшему. Новое место. Новые люди.

Дом на ближайшие года два. Возможно, что и дольше.

— Боюсь, на Гримхольде только-только расчистку начали. И условия здесь не самые подходящие для… леди. — Нагор из рода Высокой Меди говорил со всем возможным почтением. Но вот взгляд его задержался на Эйо чуть дольше дозволенного.

Любопытство?

— Если леди будет угодно, — спокойно продолжил Нагор, — то в Эртейне для нее подыщут дом. Моя супруга с удовольствием помогла бы вам обустроиться.

Эртейн, если память не подводила, был небольшим городком лигах в двадцати… и наверняка там и вправду условия получше.

— Нет. Спасибо.

Она боится.

И оставаться здесь, и уезжать.

Дома различались по цвету. Их возводили из необструганных досок, которые быстро теряли исконный светло-золотистый окрас. Чем старше строение, тем более темными были его стены.

Грязь.

Смрад.

Опилки. Перестук молотков, визг пилы. Лужи в свиных загонах. Коновязи. Кабаки. Бордель и высокий, разрисованный аляповатыми картами игорный дом.

Людей в форме много, но не меньше и тех, кто подтягивался к Гримхольду, в надежде просочиться на запертые тропы, провести по ним караван с живым грузом или же с редкими товарами, что сулят немалую прибыль на той стороне.

От низкой чайной отчетливо несет опиумным духом…

А вот у казарм почти чисто. Двухэтажное строение офицерского общежития, возведенное впритык к скале, выглядит вполне себе надежным. Да и гостиница имеет вполне приличный вид, в отличие от той, которая вплотную примыкает к борделю. Номер тесноват. Небольшая гостиная с узким окном, забранным решеткой. От подоконника сквозит, да и рамы рассохлись. Пол скрипит. Ковер местами протерт. Спальня, в которой с трудом уместились огромная кровать, массивный шкаф с треснувшей короной и секретер, почти закрывший единственное окно.

— Ну… не так и плохо, — сказала Эйо, трогая лоскутное одеяло. Поверх него на кровати возвышалась гора из подушек.

Неплохо.

Крыша не протекает.

И воду горячую подадут по первому требованию, правда, таскать будут в ведрах, а вместо ванны наполнят высокую бадью, но случалось и хуже.

— Чисто… и вид из окна милый.

Поросший сизой травой склон, кусок коновязи и улица.

— Эйо, возможно, тебе и вправду будет лучше переехать в Эртейн.

Нахмурилась.

Стянув перчатку, положила на кровать.

— Мы выберем дом, такой, который тебе понравится.

Вторая перчатка легла параллельно первой.

— Наймем прислугу…

И охрану.

— Я буду приходить по возможности. Заодно научусь порталы нормальные строить.

На двадцать лиг королевского поводка хватит.

— Здесь я стану мешать? — Она смотрит не на глаза, на руки, на золотую лозу и гроздья железного винограда.

— Нет.

— Тогда почему?

— Потому что скоро зарядят дожди. Будет сыро. Холодно. Грязно. Здесь уже повсюду грязь, ты же видела.

Кивок: видела, но грязь пугает меньше, чем незнакомый город.

— Мне не нравятся условия, в которых тебе придется жить.

— Бывало и хуже.

— Бывало. — Оден присел рядом.

Вереск, серебро и мед… и серебра стало больше, а меда — капля. Но запах все равно дурманит.

— Но это не значит, что ты должна и дальше мучиться.

Обняла, прижалась и затихла.

— Если есть возможность устроиться с комфортом, то почему бы не использовать ее? Давай хотя бы попробуем?

— И что я буду делать в этом… Эртейне? — Название городка Эйо выговорила так, что стало понятно: он ей заочно не нравится.

— То, что хочешь. Там, полагаю, уже подобралось неплохое общество. Те же офицерские жены…

Фыркнула.

— Найдешь себе подруг. Вступишь в клуб. Или свой организуешь. Будете устраивать благотворительные вечера. Или там выставки. Сплетничать…

— Оден, они меня не примут.