Линн Абби - Взлет и падение короля-дракона

В Урике меня называют бог, я и есть бог, но я не выбирал стать чьим-то богом, по меньшей мере я этого не хотел.

Я не родился бессмертным, непобедимым или вечным.

Я родился как обыкновенный человеческий младенец более тысячи лет назад, в конце 176-го Столетия Королей. Когда солнце было на подъеме в Год Размышления Дракона, моя мать прилегла на соломе и родила меня, пятого из сыновей моего отца. Она назвала меня Ману, и прежде, чем мой черные волосики высохли, завернула меня в льняное полотенце и принесла в Гелд, где вся моя семья собирала урожай химали. Мой отец воткнул золотой початок в мои запеленутые руки и поднял меня вместе с созревшим зерном к солнцу.

Он благодарил его за дар жизни, за здорового ребенка и за щедрый урожай. Без дара жизни, человек будет беден всегда; с ним ему не надо ничего большего.

Женщина, которая помогала моей матери и пошла с ней к полю, принесла еще горячие пироги из химали, сладкий мед и молодое вино. Все мои родственники — начиная с дедушки матери и кончая моим двоюродным братом, родившимся за десять дней до меня — и другие семейства Дэша, нашей деревни, присоединились к нам на праздник начала новой жизни. Еще до заката меня подержали на руках все женщины деревни, чтобы я знал, как обо мне заботятся. И каждый мужчина подкинул меня над головой и поймал опять, чтобы я знал, что сильные руки всегда защитят меня.

Я помню это, так как моя мать часто расказывала мне эту историю, пока я был молод и потому что такой был обычай в семьях Дэша, так они встречали новую жизнь. И, кстати, я помню день своего рождения потому, что теперь я Хаману, а не Ману, и моя память устроена иначе, чем тогда, когда я был простым смертным. Я помню все, что случилось со мной. Правда после тысячи лет жизни большая часть того, что я помню, повторяет одно другое; я не могу сказать совершенно точно, когда то или иное событие случилось; только то, что оно произошло, много-много раз.

Совершенная память — еще одна часть заклинания, которое наложил на нас Раджаат, когда делал из нас Доблестных Воинов; лично меня моя память совершенно измучила. Каждый день я ищу новый опыт, новое переживание, которое не было бы эхом моей прошлой жизни. Я зарываюсь все глубже и глубже в грязь страстей смертных, надеясь найти такой момент, который еще не переживал, но родился я только один раз, именно тогда. Память об этом дне все еще сияет, как солнце, сияет как лица моей матери и моего отца.

Дэш был очень приятным и удобным местом для ребенка. Он был приятным, так как каждая семья жила в своем добротном доме и еды хватало на всех; семья моего дедушки жила в самом лучшем доме и питалась лучше всех. А удобно было потому, что Очистительная Война бушевала со 174 Столетия Королей, и армии нуждались в том, что давала деревня: воинах и еде.

Дэш вообще был обязан войне своим существованием. Мои предки последовали за Мироном Сжигателем Троллей в составе первой армии, посланной в северо-западные Центральные Земли, когда все остальные расы, появившиеся во время Возрождения — двоюродные братья людей, но более молодые: эльфы, дварфы, тролли, гномы, пикси, и все остальные, за исключением халфлингов — были вышвырнуты оттуда. Но мои предки были фермерами, не воинами. Как только армия обратила троллей в бегство, мои предки остановились в одной из долин горной системы Кригилл, на восток от Ярамуке.

Но Дэш никогда не был деревней троллей. Тролли вообще жители гор, шахтеры и ломщики камня. На протяжении всей своей истории они торговали с другими расами своим камнем, чтобы получать еду и другие вещи. Это была их ошибка, их рок.

Зависимость от торговли сделала их уязвимыми. Мирон из Йорама — первый Сжигатель — Троллей — просто запер троллей на Кригиллах, осадив все их основные крепости. Он мог просто уморить их всех голодом за несколько лет. Он мог бы воспользоваться волшебством, если бы он продолжал осаду, и волшебство опустошило бы Кригиллы. Горные долины стали бы, конечно, золой и пеплом. И Дэш не был бы основан. И я бы не родился…

Так что все было бы по-другому, если бы Мирон Сжигатель-Троллей был другим. Не уверен, что лучше, во всяком случае не для Урика, который никогда бы не прославился без меня. Просто по-другому. Но Мирон из Йорама был тем, кем он был: могучий, стремительный дурак, который вымел троллей из Кригиллов могучей стремительной атакой. Он превратил мирных работников по камню в бойцов с каменным сердцем, и его армия никогда больше не смогла победить их.

Позже, когда я стал Сжигателем-Троллей, все стало иначе. Но это было позже.

Когда я родился, уже не было пикси, также как огров и кентавров. Середина Центральных Земель — точнее то, что осталось от когда-то зеленых земель после Грозы-Пикси, Стирательницы-Огров и Дробителя-Кентавров, истребивших эти расы до последнего представителя — принадлежало людям. Остальные войны шли по окраинам. Мирон из Йорама сражался на далеком северо-востоке, где пустыня простиралась от восхода солнца до середины следующей ночи.

Как только тролли ушли из Кригилл, судьба решила, что люди-фермеры будут селиться в горных долинах. И все остальное тоже было делом рук судьбы.

После моего рождения моя судьба так переплелась с Сжигателем-Троллей, что никто в Дэше не имел ни достаточно ума, ни магии, чтобы предвидеть будущее. Не то, что мы совсем не знали о нашем месте в Очистительной Войне. Дважды в год наши фургоны, нагруженные зерном, ехали на равнины, где управляющие делами Сжигателя-Троллей покупали и продавали. С фургонами ехали как мужчины, так и женщины. Они сообщали управляющим свои имена и в замен получали оружие.

Иногда — не слишком часто — в Дэш возвращались ветераны. Мои средний брат не вернулся, зато вернулся дядя, это было еще до моего рождения. Одна его нога была обрублена выше колена, другая ниже, один взмах топора в руке тролля. В свое время все его дети проделали тот же путь, что и он, через управляющих. Один из моих двоюродных братьев вернулся, когда мне было десять лет. У него были и руки и ноги, зато не было глаз, и что-то повредилось в голове. Во сне он страшно кричал, и его жена не могла спать рядом с ним.

Я спросил его, что случилось, что он видит во сне?

— Огонь, — сказал он. — Огонь, который ярче солнца. Тролли верещат, когда когда горит их тело. И языки пламени вырываются из глаз.

Слова моего кузена напугали меня. Я увидел то, что видел он, как если бы это было мое собственное воспоминание… а теперь и эта картина стала моим собственным воспоминанием. Когда Сжигатель-Троллей убивает, он убивает огнем, который выходит из него. Это заклинание Раджаата: все его Доблестные Воины могли убивать своей мыслью. К тому же каждый из них мог убивать своим собственным путем, и этот самый путь ужасал не меньше самой смерти. Но мне было только десять и я не знал своей судьбы. Боязливые слезы хлынули мне на щеки, я побежал от кузена к отцу.